Защитит ли Европейский суд гражданина России?
(Документальная повесть)

С. А. Мазанов

Тяжкий этот

в России крест – отстаивать

законную справедливость

Ульяновск-Москва- Страсбург

1978 – 2011 г.г.

Об авторе
Страна «развитого» социализма подводила итоги прошедшего 1978 года и определяла перспективы и задачи на будущее. А её верноподданный и законопослушный гражданин Мазанов Сергей Александрович вступил в борьбу, оказавшуюся далеко не равной, за восстановление своих прав, попранных в канун встречи нового 1979 года.

Мазанов не писатель и не журналист - он инженер-исследователь, изобретатель. После 21 года работы в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения (УКБП) Министерства авиационной промышленности СССР (МАП) Мазанов С.А. был ложно обвинен в разглашении служебных сведений, лишен допуска к секретным документам и 8 декабря 1978 года уволен с работы. Уволив незаконно по этим мотивам, администрация, надо полагать, рассчитывала на то, что уволенный не станет обжаловать её незаконные действия, а будет доволен тем, что не привлекли к уголовной ответственности.

Однако законную справедливость С.А. Мазанов решил восстановить. А взвалив на себя этот «крест», который оказался очень тяжким, несет его и до настоящего времени.

На протяжении нескольких лет работники министерства авиационной промышленности, выгораживая незаконные действия администрации подведомственного предприятия и защищая честь ведомственного мундира, давали лишь отписки, не желая разбираться по существу. За период (1979 - 1982) годы Минавиапром дал за подписью начальников Главных управлений, заместителей министра и самого министра 26 ответов-отписок.

Но под напором обстоятельно обоснованных заявлений Мазанова были вынуждены принимать его лично руководители министерств юстиции РСФСР и СССР, Верховных Судов РСФСР (РФ) и СССР, Генеральной Прокуратуры СССР, ответственные сотрудники КГБ СССР, отделов ЦК КПСС, аппарата Совета Министров СССР, Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС и бесчисленное множество «безответственных» лиц, минуя которые, попасть на прием к вышестоящим невозможно.

Член Верховного Совета СССР Больбасов В.С., обращаясь к члену Политбюро ЦК КПСС Чебрикову В.М. письмом от 24.07.89, заявляет: «Разум не может смириться с тем, что творческий инженер-исследователь, изобретатель С. А. Мазанов, уволенный по надуманному обвинению за его протест против присвоения авторства на его изобретение, одиннадцатый год не может найти понимания и справедливости у руководителей отрасли и правоохранительных органов».

Народные депутаты СССР: член Верховного Совета СССР В.С. Больбасов, вице-президент АН СССР академик В.Н. Кудрявцев, член Верховного Совета СССР главный редактор «Литературной газеты» Ф.М. Бурлацкий, член комитета Верховного Совета СССР по законодательству и законности С.Б. Станкевич в своем запросе от 4 апреля 1990 года председателю Верховного Совета СССР Лукьянову А.И констатировали и просили:

«На публикации в печати и все наши обращения ответов по существу поднимаемых вопросов так и не получено. Тов. Мазанов С.А. до сих пор не восстановлен на работе. Виновные в многолетней волоките должностные лица не наказаны. В связи с изложенным мы вынуждены обратиться лично к Вам, уважаемый Анатолий Иванович, и просить заслушать на сессии Верховного Совета СССР по данному вопросу Генерального прокурора СССР т. Сухарева А.Я.».

Не теряя надежды на восстановление законной справедливости, Мазанов вел упорную борьбу в течение 12 лет за свои попранные права - и справедливость восторжествовала: решением Верховного Суда РСФСР от 6 декабря 1990 года Мазанов был восстановлен (через 12 лет!) на работе в прежней должности как незаконно уволенный.

Но трудная долгожданная победа не принесла ни морального, ни материального удовлетворения, так как

Верховный Суд РСФСР взыскал в пользу Мазанова С.А. заработную плату за три месяца вынужденного прогула, таким образом «компенсировав» его нравственные и физические страдания, причиненные за 12 лет изощренными бюрократическими издевательствами, необоснованным помещением в психиатрическую больницу, незаконным заключением под стражу с последующим незаконным осуждением к лишению свободы.

«Уму не постижимо: 12 лет… и три месяца!» - восклицала «Литературная газета» в своей четвертой публикации «Восстановлен…через 12 лет!».

И поэтому Мазанов С.А. начал второй раунд за восстановление справедливости: взыскание заработной платы за все 12 лет вынужденного прогула и компенсацию морального вреда.

И не безрезультатно - Конституционный Суд Российской Федерации своим Постановлением от 27 января 1993 года признал право Мазанова С.А. на возмещение вреда в полном объеме соответствующим Конституции РФ. Историю же, изложенную Мазановым при рассмотрении его жалобы в заседании Конституционного Суда РФ, один из судей квалифицировал как государственный садизм.

Районный суд г. Ульяновска решением от 1 апреля 1999 г., вынесенным во исполнение Постановления Конституционного Суда РФ, возместил материальный вред в полном объеме и частично компенсировал моральный. Но судебные надзорные инстанции, игнорируя законные основания судебного решения, а затем и обстоятельно обоснованный протест областной прокуратуры, препятствуют надлежащему исполнению Постановления Конституционного Суда РФ.

В связи с изложенными обстоятельствами Мазанов начал третий раунд борьбы за свои права. Учитывая, что имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты уже исчерпаны, он, руководствуясь частью 3 ст. 46 Конституции РФ, был вынужден обратиться в Европейский Суд по правам человека, который и принял жалобу Мазанова к своему рассмотрению.

Выстраданная на протяжении более двух десятилетий история автора, здесь им изложенная, составит интерес для широкого круга российских граждан, которым возможно предстоит еще встретиться с подобным правосудием - как гласит народная мудрость, «от сумы и тюрьмы не зарекайся». Кроме того, книга может быть полезной для начинающих юридическую практику молодым специалистам и тем, кто еще «не закостенел» от предоставления подобных «юридических услуг». В.А. Смирнов

От автора

ПОСВЯЩАЕТСЯ людям с душевной человеческой отзывчивостью, вставших на защиту моих конституционных прав:

Главному редактору журнала «Изобретатель и рационализатор» Н.И. Карасевой,

Сотруднику отдела по спецтехнике Госкомизобретений СССР В.А. Слабодяннику,

Главному редактору журнала «Коммунист» Р.И. Косолапову и его Ответственному секретарю Б.С. Архипову,

Начальнику отдела по защите прав авторов изобретений Центрального Совета ВОИР В. А. Смирнову,

Главному редактору журнала «Вопросы изобретательства» А.И. Доркину и его заместителю С.И. Кузнецову,

Ответственному секретарю «Литературной газеты» В.А. Моеву и собственному корреспонденту газеты И.Э. Каплун,

Специальному корреспонденту газеты «Рабочая трибуна» В. Лаговскому,

Народным депутатам СССР: вице-президенту АН СССР академику В.Н. Кудрявцеву, членам Верховного Совета СССР В.С. Больбасову, Ф.М. Бурлацкому, С.Б. Станкевичу,

Ответственным работникам отдела административных органов ЦК КПСС В.Е. Сидорову и В.Ф. Канторову,

Прокурору транспортного управления прокуратуры СССР А.А. Шинкареву,

Судье Ленинского района г. Ульяновска Л.П. Тураевой,

Уполномоченному в Российской Федерации по правам человека О.О. Миронову,

Руководителю фракции КПРФ в Государственной Думе РФ Г.А. Зюганову,

Судье Верховного суда Российской Федерации А. И. Федину,

Прокурору Ульяновской области Ю.М. Золотову, его преемнику В.В. Малышеву и начальнику отдела В. И. Земскову.

ЭТИМ ЛЮДЯМ МОЯ СЕРДЕЧНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ!

________________________________________________________________ ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ

ПОВЕСТЬ

О МУЧИТЕЛЬНО - ДЛИТЕЛЬНОЙ БОРЬБЕ

ЗА ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗАКОННОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Ульяновск - Москва - Ульяновск - Страсбург

1979 - 2003 г.г. С. А. Мазанов ________________________________________________________________

Министру Авиапром СССР

тов. Казакову В. .А.

к о п и я: ЦК КПСС тов. Любимову Д. М.

Уважаемый Василий Александрович!

Я вынужден опять обращаться к Вам, в связи со следующими обстоятельствами.

После моих неоднократных обращений в Совмин СССР, Президиум Верховного Совета СССР, ЦК КПСС работники указанных органов, в связи с многократными отписками из Прокуратуры СССР на мои обращения в течение 7 месяцев, пришли к единому мнению, что вопрос о восстановлении меня на работе необходимо решать мне в Министерстве на Вашем уровне. Так как вопрос, связанный с лишением допуска, не в компетенции Прокуратуры. С этой целью и содействуют мне в личной встрече с Вами.

В то же время, в виду согласия с моими обоснованными доводами о необходимости снятия с меня ложных обвинений по судебному решению, основанному на ложной информации администрации предприятия и руководства 9ГУ МАП, заместитель заведующего отделом писем ЦК КПСС тов. Любимов Д.М. высказал мне следующее опасение: «Если Вам дать на руки юридический документ о снятии с Вас этих обвинений, то Вы опять поднимете этот вопрос уже по второму кругу, добиваясь наказания виновных лиц».

Но опасения тов. Любимова напрасны – для меня и моей семьи уже достаточно и «первого круга». В связи с этими опасениями я и Вам, Василий Александрович, даю слово, что не буду настаивать на судебном преследовании инициаторов ложного против меня обвинения в государственном преступлении, а соглашусь с Вашим решением – ограничиться увольнением их из ведомства авиационной промышленности. А после восстановления меня на работе (восстановления непрерывного трудового стажа, компенсации нанесенного материального и морального вреда моей семье) я согласен, если того требуют интересы дела, с предложением министерства: трудоустроиться в порядке перевода на другое предприятие вверенного Вам ведомства.

Данные мной Вам и работникам ЦК КПСС здесь обещания я выполню. Но, откровенно говоря, уважаемый Василий Александрович, мне очень жаль расставаться с творческой работой, связанной с разработкой новых изделий, чему я посвятил 21 год!

Москва 15 июля 1980 г. С уважением Мазанов С.А.

В Ленинский нарсуд г. Ульяновска

Копия: 9 Главное Управление

Минавиапрома СССР

ЗАЯВЛЕНИЕ

Я, Мазанов Сергей Александрович после 21 года работы инженером исследователем в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения (УКБП), был уволен с работы 8.12.78 г. по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР.

Считая обвинения ложными, а увольнение незаконным, прошу суд восстановить меня на прежней работе с выплатой заработной платы за вынужденный прогул за счет виновных лиц.

Ложный мотив обвинения выдвинут с целью избавления от неугодного, для администрации, человека по следующим обстоятельствам.

Начиная с 1969 г. мной было подано во Всесоюзный Научно-исследовательский Институт Государственной Патентной Экспертизы (ВНИИГПЭ) 14 заявок на изобретения с целью использования их в разработках предприятия. На два из них получены авторские свидетельства, на четыре - положительные решения на выдачу авторских свидетельств, остальные на экспертном рассмотрении.

За 1976 г. зарегистрированы два рацпредложения 4 и 5 января, за 1978 г. зарегистрированы 4 рацпредложения 25.01, 16.03, 24.04., 5.12. Однако все технические предложения, в качестве рационализаторских, отклонены руководством по необъективному утверждению в отсутствии положительного эффекта. Что касается «отсутствия» положительного эффекта, то в скоре по одному из предложений был разработан прибор, защищенный положительным решением ВНИИГПЭ, по другому предложению ведется разработка прибора. Все отклоненные предложения выполнены на уровне предполагаемых изобретений, по которым оформлены заявки и направлены во ВНИИГПЭ.

Как нестранно, но именно эта творческая деятельность, направленная на совершенство разрабатываемой техники, и явилась фактической причиной к увольнению меня с работы. Дело в том, что, отстаивая свои убеждения по предлагаемым мной техническим решениям, в то же время отказываясь включать в качестве соавторов других работников, не принимавших участия в создании изобретений, я стал неугодным руководству.

Так, например, рацпредложение от 4.01.76 г. было направлено на улучшение эксплуатационных характеристик прибора УС - 300, который разрабатывался в течение 2 лет другими инженерами без моего участия. Мое техническое рационализаторское решение было отклонено администрацией по мотиву «отсутствия» преимуществ по сравнению с известным, в частности, с прибором УС - 300. Однако через некоторое время прибор УС-300 был разработан заново под шифром УС - 350 по моему техническому решению, но так и не признанному рационализаторским.

Указанное техническое решение мной было оформлено заявкой на изобретение от имени предприятия и передано в начале сентября 1976 г. начальнику патентного бюро для регистрации. По не понятным мне пока причинам начальник патентного бюро мою заявку, без обязательной регистрации в журнале (т.е. не фиксируя приоритет изобретения), передает руководству отдела на рассмотрение и заключение.

Согласно «Положению об изобретениях…» (п. 41) предприятие обязано в месячный срок оформить материалы по заявке и направить ее во ВНИИГПЭ.

Игнорируя неоднократные напоминания, заявку не рассматривают в течение 2 месяцев по причине, как объяснил начальник конструкторской бригады Макаров Н. Н., что моя заявка утеряна и предложил дать ему второй экземпляр заявки. В этом, конечно, я ему отказал и предложил найти мой 1-ый экземпляр. А через неделю показывает мне заявку на мое изобретение, но в новом текстовом изложении уже за подписью троих лиц: начальника отдела Тепанова Ю. А. и инженеров Жукова Л.Ю. и Олениной Л. Г., предлагая подписать и мне в качестве соавтора.

Получив мой отказ на «соавторство», Макаров Н.Н. через 2 недели опять предлагает мне подписать ту же заявку, но за подписью уже 7 лиц: Тепанова Ю. А., Жукова Л.Ю., Олениной Л.Г., начальника бригады Макарова Н. Н., начальника группы Никитина В. А., инженера Никольской Л.Ф. и заместителя начальника планового отдела Родионова Е. С.

По вопросам волокиты рассмотрения моих технических предложений и беззастенчивого притязания на соавторство начальника отдела Тепанова Ю. А. и организованной им группы сначала из 3-х, а затем из 7 лиц, я обращался к руководителю предприятия Солотову А. Д. служебными записками от 26.01.76 г. и 25.05.77 г., но они остались без ответа.

После такого попустительства со стороны руководителя предприятия лицам, претендующим на незаслуженное соавторство, я был вынужден, руководствуясь п.п. 40 и 41 «Положения ...», отправить заявку во ВНИИГПЭ от своего имени. Первым же ответом получил положительное решение ВНИИГПЭ о выдаче авторского свидетельства на изобретение. А позднее мне стало известно, что заявка по моему техническому решению за подписью ложных авторов (плагиаторов) из 7 лиц также была отправлена и по ней получено тоже положительное решение о выдаче и плагиаторам авторского свидетельства.

Но в соответствии с моим протестом от 27.08.78 г. на имя председателя Госкомизобретений СССР, положительное решение, выданное «авторскому» коллективу из 7 лиц, было аннулировано. (Именно это явилось фактической причиной к расправе надо мной - к увольнению с работы.)

А пока что, 14.03.77 г. мной передана на рассмотрение для заключения вторая заявка на изобретение под названием УСМ (Указатель скорости и числа М). Эта заявка не рассматривалась в предприятии более 5 месяцев, игнорируя мои неоднократные устные напоминания руководству отдела и письменные обращения к руководителю предприятия служебной запиской от 25.05.77 г. А затем выдали отрицательное заключение, согласно которому поставленная изобретением цель не достигается и перспектива использования изобретения отсутствует. (Однако, вопреки отрицательному заключению руководства предприятия, ВНИИГПЭ первым же ответом выдал мне положительное решение о выдаче авторского свидетельства на изобретение, но это было уже после увольнения меня из предприятия). А пока что на мою просьбу запросить на мое предполагаемое изобретение отзыв из специализирующейся по данному вопросу организации, с которой предприятие согласовывает аналогичные вопросы, заместитель руководителя, а затем и руководитель предприятия категорически отказались.

На мой личный письменный запрос специализирующаяся организация письмом от 21.12.77 г. сообщила, что для получения заключения по моему изобретению необходимо такую просьбу прислать от имени предприятия. Однако руководство опять отказалось выслать просьбу о выдаче отзыва на мое предполагаемое изобретение, преследуя только личные интересы. Дело в том, что в стадии разработки уже находится однотипный прибор, повторяющий известный зарубежный прототип и поэтому не обладающий патентной чистотой. Но возможная разработка этого прибора по моему изобретению могла быть патентоспособной по всем странам. На эту сторону вопроса я обращал внимание руководителя предприятия и устно и письменно служебной запиской от 01.03.78 г., но безрезультатно. Более того, осведомленность специализирующей организации о моем изобретении руководство предприятия расценила как факт разглашения служебных сведений секретного характера и объявила мне в феврале 1978 г. приказом по предприятию выговор за «нарушение» правил служебной переписки. О необъективности и необоснованности этого выговора было изложено мной в служебной записке руководителю предприятию от 01.03 78 г. Но ответа не последовало, ибо мое несогласие и объяснение уже не имели никакого значения.

Переданные мной служебными записками от 17.10.78 г. и 25.10.78 г. положительные решения ВНИИГПЭ на другие изобретения с их описаниями, заявленные мной от своего имени, руководство предприятия также ложно расценило как разглашение служебных сведений секретного характера. Ложно потому, что мои изобретения касаются тех приборов, которые давно описаны в технической литературе общего пользования. Более того, и техническая документация, в том числе и первоначальный документ - техническое задание (ТЗ) на разработку аналогичных приборов не составляет никакой тайны, т.е. не имеют никакой степени секретности, в том числе и грифа «Для служебного пользования». Только поэтому при согласовании технической документации на подобные приборы работники предприятия, выезжая в командировку, выносили с собой десятки всевозможных служебных документов. Мои изобретения как раз и касаются приборов, документация на которые пересылается обычной почтой и при согласовании возится работниками предприятия с собой.

В данном случае о разглашении служебных сведений секретного характера не может идти и речи!

Обвинив меня в разглашении секретных сведений, администрации показалось, что, наконец-то, нашелся верный повод избавиться от неугодного для нее работника, который ставит вопросы в своих служебных записках на имя руководителя предприятия и настаивает на их разрешении.

Предвзятость действий против меня со стороны администрации предприятия подтверждается и следующими фактами.

Первое. В заявлении руководителю предприятия от 25.07.78 г. я обращал его внимание на то, что некоторыми работниками опять оформлена заявка на изобретение по моим техническим рацпредложениям № 24/78 от 25.01.78 г. и № 163/78 от 16.09.78 г. Организаторами этого коллектива плагиаторов опять выступают руководящие лица: заместитель начальника отдела Коновалов Ю. В., начальник бригады Макаров Н. Н., имеющий уже опыт ложного соавторства, начальник бригады Мустафин А. Г. (председатель цехового профсоюзного комитета) и втянутый ими в эту авантюру уполномоченный по БРИЗу Фиалков И В., инженеры Сачков В.П. и Иванова В.В.

Расширять коллектив плагиаторов имеет большой смысл - чем он больше, тем сильнее, но только в том случае, если в нем единомышленники. Однако в жизни такое условие бывает редко в силу разных причин.

После моего разговора с одним из коллективных «соавторов» Фиалковым И. В. он мне сказал: «Я свою фамилию из заявки на Ваше изобретение вычеркну».

После разговора с другим «соавтором» Сачковым А. на мой вопрос: «зачем же ты подписался?» - тот ответил: «С этим вопросом лучше обратитесь к Мустафину» (его начальнику - «соавтору»). В своем заявлении руководителю предприятия я выразил надежду, что выше описанные действия руководства отдела станут предметом для серьезного разговора в парткоме предприятия. Но заявление осталось без ответа, и как выяснилось позднее, вторую заявку по моему техническому решению за подписью ложных соавторов из 6 человек направили во ВНИИГПЭ. Более того, и сам руководитель предприятия Солотов А.Д. (через год после своего назначения), не устояв от соблазна, поставил и свою подпись в числе других 16 (!) «соавторов» по другому отделу предприятия.

Второе. Подготовленный мной от имени предприятия черновик заявки на изобретение под названием «Индикаторное устройство» передан 25.10.78 г. начальнику патентного бюро Парамонову В. Н., который заявил: «Заявку на это изобретение оформлять не будем ни от имени предприятия, ни от имени автора». Это заявление подтвердил и его начальник Новоселов О. Н., мотивируя тем, что это решение руководителя предприятия.

Но это решение идет в разрез с п.п. 41 и 42 «Положения об изобретениях…».

Третье. На ноябрь месяц 1978 г. мне не планируют работу. На мой вопрос: «почему?» - заявили: решается вопрос о Вашем увольнении».

После моей служебной записки руководителю предприятия от 30 ноября мне выдали 4 декабря план работы на декабрь 1978 г.

Четвертое. Меня, как и ряд других работников предприятия, 1 декабря 1978 г. вызвали на сборы по линии военкомата, о чем руководству было известно. Однако 5.12.78 г. на обозрение коллектива повесили распоряжение начальника отдела Тепанова Ю. А. (моего «соавтора») с объявлением мне выговора «за неоднократные нарушения трудовой дисциплины», а именно:

1. «За отсутствие без уважительных причин на работе 1 декабря 1978 г» (но повестка с отметкой о времени пребывания на сборах по линии военкомата лежала в табельном учете).

2. «За неоднократные опоздания с обеда», о чем, как указано в распоряжении, я был предупрежден распоряжением от 11.10.78 г. (Но таких фактов не было, т.к. за ворота предприятия в обеденные перерывы я не выходил - значит указанное распоряжение было сфальсифицировано задним числом.)

3. За отправку служебного письма № К2-5982/33 от 3.10.78 г. без визы начальника отдела». (Что верно - то бесспорно. Такой факт был - письмо в черновике было согласовано с заместителем начальника отдела, а затем было подписано заместителем руководителя предприятия и представителем заказчика).

Как видите, «основания» для увольнения уже «созрели», а следовательно и:

Пятое. 7 декабря 1978 г. в 16 час. 30 мин. председатель профкома предприятия Юхтин И. В. просил меня явиться в 17 часов на заседание профкома в связи с тем, что ему сегодня передали приказ руководителя предприятия о моем увольнении. На мой вопрос: «почему меня предварительно не ознакомили с материалами обвинения?» - Юхтин Ю. В. ответил: «Меня самого только что ознакомили, а проведение заседания требуют сегодня».

От приглашения я был вынужден отказаться по следующей причине: на срочно организованном против меня заседании, где все роли и выступления заранее распределены, при моем душевном состоянии от полученного известия давать какие-либо пояснения не возможно. Да и вряд ли целесообразно, если ни по одной служебной записке руководителю предприятия не дано ответа ни письменно, ни устно.

8 декабря 1978 г. вывесили приказ о моем увольнении за № 250 по п.3 ст. 33 КЗоТ РСФСР и ознакомили с материалами обвинения в разглашении служебных сведений «секретного характера», которые оформили следующим образом:

n Представитель заказчика майор Буторин Ю. В. в письме от 03.11.78 г. за № 1420 доносит руководителю предприятия Солотову А. Д., по просьбе самого же Солотова, о том, что «Мазанов С. А. за последние 4 - 5 лет своей личной перепиской по своим изобретениям постоянно создавал утечку служебных сведений секретного характера».

n В соответствии с доносом майора Буторина «комиссия» из 8 лиц под председательством заместителя руководителя предприятия Клюева Г. И. в акте от 30.11.78 г. излагает ложные выводы о том, как и в акте от 15.02.78 г., что материалы моих изобретений, заявленные во ВНИИГПЭ от своего имени, носят секретный характер».

Членами этой комиссии являются некоторые активные виновники волокиты при рассмотрении моих рацпредложений и заявок на изобретения: заместитель руководителя предприятия Клюев Г. И., начальники отделов Никольский С. А. (муж одной из ложных соавторов), Новоселов О. Н. и Тепанов Ю. А. (организовавший к тому же еще и две группы плагиаторов на мои изобретения).

n Приказ за № 251 от 8.12.78 г. о лишении меня допуска. (О нем стало мне известно только из судебных материалов).

n Письмо от 12.12.78 г. за № 1548с, которым Солотов информирует Управление КГБ СССР по Ульяновской области о лишении меня допуска по форме № 3. (О нем мне стало известно только из судебных материалов).

Эти обвинения, как было указано выше, противоречат действительным фактам и поэтому, чтобы не было доступа работников предприятия к материалам ложного обвинения, на них поставили гриф «Для служебного пользования», передав их на хранение в первый отдел.

Хорошо понимая неправомерность своих действий и беззаконие по вопросу моего увольнения по статье КЗОТа, администрация, вероятно, рассчитывала на то, что «он не осмелится обжаловать увольнение, а скажет спасибо, что не упрятали за решетку по уголовной статье. А пока, если и восстановят, мы потреплем ему нервы и здоровье, он забудет про свои изобретения, да и другим будет хорошим уроком и предостережением против возражения о включении нас в соавторы».

Тревожное чувство отчаяния и беспокойства за жену, двоих детей - студентов ВУЗа и мать 70 лет не покидает меня. Отдав 21 год своей жизни, здоровья на одном предприятии, разрабатывая и в личное время технические решения на уровне изобретений с целью разработки новой техники и ее совершенствования в интересах предприятия и отрасли народного хозяйства, меня в канун Нового года выгоняют за ворота предприятия по ложному обвинению.

В связи с изложенными обстоятельствами, как видите, действия администрации находятся в вопиющем противоречии с существующим законодательством о труде, а поэтому и прошу суд восстановить меня на прежней работе с оплатой вынужденного прогула за счет виновных лиц.

Кроме того, прошу дать оценку в соответствии с п.п. 4 и 8 «Положения об изобретениях …» уголовно наказуемым деяниям администрации в связи с принуждением к соавторству и присвоением авторства на мои изобретения.

С целью установления достоверности изложенных здесь мной фактов прошу суд истребовать указанные по тексту документы и материалы.

4 января 1979 года Мазанов С. А

______________________________________________________________

Выше изложенное заявление нарсуд не рассматривает в течение 4-х месяцев, мотивируя это своей некомпетентностью в связи с лишением меня допуска к секретным документам и работам.

Министерство же в это время дает одну за другой отписки, выгораживая руководителя предприятия и его произвол.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Министру Авиапром СССР

тов. Казакову В.А

Жалоба

Проработав в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения (УКБП) 21 год инженером-исследователем, я ложно обвинен администрацией в разглашении служебных сведений секретного характера в переписке с Госкомизобретений СССР по своим изобретениям, созданным в интересах отрасли. За это был лишен допуска к секретным работам и уволен 8 декабря 1978 года из предприятия. Обвинив в государственном преступлении, но, уволив по п.3 ст.33 КЗОТ РСФСР, администрация рассчитывала на то, что я не осмелюсь куда-либо жаловаться, а скажу спасибо, что не упрятали за решетку.

В результате волокиты и отписок 9ГУ МАП, с целью выгородить произвол и беззаконие руководителя предприятия, я 7 месяцев остаюсь без работы и жизненных средств для семьи из 5 человек, из которых двое студенты ВУЗа и мать в возрасте 70 лет с колхозной пенсией в 12 руб.

С целью получения обоснованного и доказательного ответа по существу моих жалоб, я вынужден третий раз приезжать в Москву, но каждый раз получаю от министерства ответ с голословным утверждением о выносе мной из предприятия служебных документов.

В выносе каких-либо служебных документов меня даже администрация не обвиняла!

Но до чего не смогла додуматься администрация, додумало (через 3,5 месяца) руководство 9ГУ МАП. К этому вымыслу оно прибегло после того, как было вынуждено признать, что ни каких секретных сведений в моих изобретениях нет. Да их и не должно быть потому, что мои изобретения направлены на совершенствование изделий, документация на которые, в том числе технические задания (ТЗ и ТТТ) на разработку этих изделий, находятся во многих предприятиях и эксплуатирующих организациях страны и являются не секретными – не имеют не только грифа степени секретности, но и грифа «Для служебного пользования».

В период вынужденного пребывания в Москве с 4 марта по 4 апреля и с 21 мая по настоящее время я не могу добиться через приемную МАП личного приема к Вам. Отказ мотивируют тем, что Вы редко и мало бываете на месте, и что отвечать на жалобы поручено вашему заместителю Ю.А. Затейкину.

Но я не думаю, что ему поручено давать необоснованные ответы по существу жалоб, покровительствуя произволу руководителя подведомственного предприятия. Я считаю, что Вы как первое лицо министерства и как член Советского правительства вправе знать о вопиющем нарушении социалистической законности, о волоките рассмотрения жалоб, о необоснованных ответах вопреки здравому смыслу и законодательным актам СССР.

На мое к Вам заявление от 12.06.79 года до настоящего времени никакого ответа нет, - поэтому я опять и обращаюсь к Вам с просьбой принять меня и выслушать в любое для Вас удобное время.

Выражаю надежду, что мою просьбу Вы удовлетворите.

Москва 06.07.79года Мазанов С.А.

Центральный совет ВОИР Министру Авиапром СССР

ЖУРНАЛ тов. Казакову В.А

изобретатель и рационализатор

22 октября 1979 г.

Глубокоуважаемый Василий Александрович !

Страшная неприятность, вернее трагедия стряслась с работником Вашего ведомства, конструктором, изобретателем Мазановым Сергеем Александровичем, проработавшим 21 год в Ульяновском КБП. Он обвинен в использовании секретных служебных сведений и их разглашении посредством посылки во ВНИИГПЭ заявок на изобретения от своего имени. За это т. Мазанов уволен из предприятия и последующим приказом лишен допуска. С декабря прошлого года по настоящее время он не восстановлен на работу, хотя официальная комиссия установила, что в заявках т. Мазанова нет секретных сведений.

Значит, отпадает обвинение, из-за чего уволен человек. Но директор не считается с этим, по-видимому, своя рука - владыка. Судебное разбирательство прошло также с явным нарушением закона: предложено уволить т. Мазанова по сокращению штатов, хотя такого сокращения не было.

ЧТО ЖЕ ЭТО ТАКОЕ? - Честный, добропорядочный человек, опытный специалист (21 год в крупном КБ), глава семьи (двое детей) попал в безвыходное положение. Мы видели его, человек в страшном отчаянии. Еще бы, руководитель предприятия приказ об увольнении не отменяет, суд запутался и действует с нарушением закона.

Для восстановления доброго имени С. А. Мазанова и восстановления его на работе нужна Ваша помощь, уважаемый Василий Александрович! Именно поэтому редакция обращается к Вам: надо спасать человека.

С уважением главный редактор Н. И. Карасева

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

В нарсуд Ленинского района г. Ульяновска

копия: 9ГУ Минавиапром СССР

Отзыв

на исковое заявление от 9.01.80 г по иску Тепанова Ю.А., Макарова Н. Н. и других ложных соавторов на мои изобретения

Как я понял из искового заявления, истцы считают, что приоритет на изобретение «Измерительное устройство» по моему авторскому свидетельству № 640210 принадлежит им, а не мне, Принадлежит на том основании, как считают истцы, что это устройство создано одним из них – Олениной Л.Г. еще в 1972 году, т.е. на 4 года раньше, как я его предложил своим рацпредложением от 4 января 1976 года.

О наличии этого устройства, якобы, знали все истцы, т.к. в процессе разработки схема данного устройства, как пишут истцы, длительное время обсуждалась как в бригаде среди истцов, так и у руководства отдела и предприятия на технических совещаниях.

Согласно Положению по изобретательству, автором изобретения является тот, кто принимал творческое участие в создании отличительных признаков изобретения.

Если истцы утверждают, что схема данного изобретения создана Олениной Л.Г. и находится в ее тетради с 1972 года, то причем тогда здесь все остальные истцы?

В силу простоты изобретения, в нем не хватит на каждого истца даже по одной детали, не говоря уже о отличительных его признаков.

В этой связи было бы умнее ставить вопрос о приоритете Олениной Л.Г. на мое изобретение, а всем остальным выступать в качестве свидетелей.

Мне же, как работнику бригады, не было известно о наличии схемы моего будущего изобретения в рабочей тетради Олениной Л.Г., а тем более широкого обсуждения несуществующей схемы. И эта неизвестность была до ноября 1976 года. Здесь мной сказанное будет подтверждаться ниже.

А сейчас все по порядку (без ссылки на живых свидетелей) только со ссылкой на имеющие документы.

До 1976 года в соответствии с планом предприятия проводилась разработка прибора УС – 300. Этот прибор был разработан одним из истцов – конструктором Жуковым Л.Ю. Исследование и испытание изготовленных образцов прибора УС – 300 проводились по личному плану одним из истцов – Никольской Л.Ф. Руководство разработкой осуществлял один из истцов – начальник бригады (в то время) Тепанов Ю.А.

Самый простой по конструкции прибор разрабатывался около 2 лет. Закрыли три этапа разработки, после чего предстояла передача в серийное производство. Отчеты по трем стадиям разработки находятся в делах предприятия.

Однако в виду существенных недостатков разработанного прибора, его в таком качестве нельзя было передавать в серийное производство.

Я в то время выполнял работы по другим приборам. В то же время, зная о недостатках разработанных приборов, в том числе и УС – 300, я в силу своего опыта исследователя и привычки творчески подходить к решению технических вопросов, постоянно уделял внимание (и в рабочее время, и дома) решению вопросов по устранению известных мне недостатков в приборах, разработанных не только нашей, но и другими бригадами.

Так в конце 1975 года я придумал кинематическую схему, дающую возможность улучшить прибор УС – 300, разработанный указанными в заявлении истцами. В преимуществе моей схемы и целесообразности ее экспериментальной проверки применительно к прибору УС-300 я убедил истца Тепанова Ю.А. (в то время начальника бригады).

По моим эскизам были изготовлены необходимые детали, и собран был действующий макет прибора УС-300. Занимаясь исследованием своего макета (не в ущерб работам, предусмотренным личным планом), я пришел к твердому убеждению о бесспорных его преимуществах по сравнению с известными приборами.

Истцы Никольская Л.Ф. и Оленина Л.Г., которые довели не качественную разработку прибора УС – 300 до невозможности серийного внедрения, интересовались и знали о том, что я добился на своем макете подтверждения его преимуществ по сравнению с прибором УС – 300.

Вот здесь необходимо первый раз отметить, что в течение всего времени моей работы с макетом ни одному из истцов не пришло в голову, что я исследую свой макет, сделанный по схеме, якобы, из тетради Олениной Л.Г.

Убедившись в преимуществе своего изобретения, я оформил его пока рацпредложением и подал в БРИЗ предприятия. Но предложение не регистрируют, мотивирую тем (в нарушение Положения по изобретениям), что инженеры не имеют права подавать рацпредложения по приборам, разрабатываемым в предприятии.

После моего письменного обращения 9.01.76 года руководитель предприятия дал указание зарегистрировать рацпредложение, которое затем было передано руководству отдела на заключение.

По указанию истца Тепанова Ю.А. (в то время начальника бригады) другой истец - руководитель группы конструкторов Никитин В.А. написал заключение на мое рацпредложения, что предложенная схема не имеет преимуществ по сравнению с известным прибором УС - 300.

Здесь необходимо отметить второй раз о том, что человек, претендующий сейчас на приоритет и авторство на мое изобретение, не стал бы порочить схему, если бы она была плодом его творческого поиска.

После неоднократных моих напоминаний начальнику отдела о рассмотрении моего предложения и принятия по нему решения на техническом совете, такой технический совет состоялся и принял 21.01.76 года решение о том, что техническое предложение отклонить, т.к. «оно не дает преимуществ по сравнению с существующими техническими решениями».

Здесь необходимо отметить в третий раз о том, что ни один из присутствующих на техническом совете из будущих истцов не претендовал на соавторство, а все выступающие были против предложенной мной схемы по причине отсутствия, по их мнению, преимуществ по сравнению с известными.

Но простота конструктивного решения по моему предложению убедили руководителя предприятия, и он дал указание изготовить чертежи и приборы по ним для их проверки и испытаний.

Здесь необходимо отметить в четвертый раз о том, что при беседе с руководителем предприятия последним не высказывались чьи-либо претензии на авторство по предложенной мной схеме предполагаемого изобретения.

Через некоторое время после беседы с руководителем предприятия истец Тепанов Ю.А. (в то время начальник бригады) предложил мне принять участие, в порядке консультации конструктора Жукова Л.Ю. (будущего «соавтора») при разработке им компоновочного чертежа прибора УС-300 по схеме, имеющей у него, якобы, похожей на мою схему.

При просмотре компоновочного чертежа Жукова я ему заметил, что «чертеж не по моей схеме и так не пойдет. Моя схема проверена уже на макете, и ее надо оттуда перенести один к одному в твой чертеж». Когда я ему показал макет и рассказал что к чему и как, то он удивленно высказал: «А я Тепанова не понял».

Здесь необходимо отметить в пятый раз о том, что истец Жуков Л.Ю., претендующий сейчас на авторства по моему изобретению, в то время только после моих длительных разъяснений согласился с преимуществами моего изобретения.

Таких авторов изобретений, не понимающих рожденных, якобы, ими же собственных изобретений в процессе творческого поиска, в природе не существует.

Однако, отдавая должное Жукову Л.Ю. за умение быстро и довольно качественно работать, он в сжатые сроки разработал чертежи прибора УС-300 по моей схеме, по которым были изготовлены два действующих образца. Как раз в этот период заказчиком было выдвинуто дополнительное требование в части расширения предела измеряемого параметра. И в данном случае мое изобретение, как нельзя лучше, обеспечивает выполнение дополнительного требования заказчика. Исследования, проведенные мной двух экспериментальных образцов, окончательно подтвердили преимущества моего изобретения с учетом и дополнительного требования заказчика. В связи с этим было принято решение повторить испытания этих образцов в большем объеме с участием представителя заказчика.

Начальник же бригады Тепанов (будущий мой «соавтор») запланировал конструктору Жукову составить описание на предполагаемое изобретение по моей схеме.

Не подозревая далеко идущих намерений нач. бригады, Жуков, по простоте своей душевной, укоризненно меня спросил: «А почему бы тебе самому не сделать описание на твое же собственное изобретение?»

Объяснить ему я, конечно, не смог, почему Тепанов ему запланировал составление описания на мое изобретение. Описание на свое изобретение мной было подготовлено еще 6.01.76 года, и я его не передавал в патентное бюро предприятия до тех пор, пока не было принято решение о его реализации. Первый экземпляр описания на изобретение я передал начальнику патентного бюро Парамонову В.Н. в первых числах сентября 1976 г. Но Парамонов по неизвестной мне причине, не регистрируя описание изобретения в журнале (т.е. не фиксируя дату приоритета), передал его Тепанову (он уже стал в должности начальника отдела), а последний передал описание начальнику бригады Макарову Н.Н. (будущему моему «соавтору»).

Согласно Положению по изобретательству предприятие обязано оказать автору помощь в оформлении материалов заявки на изобретение и направить их в месячный срок во ВНИИГПЭ.

Но в нарушение требований указанного Положения, и игнорируя мои неоднократные напоминания руководству отдела и патентного бюро, заявку на изобретение не рассматривают два месяца под разным предлогом. Затем вновь назначенный начальником бригады Макаров Н.Н. (будущий мой «соавтор») мне заявил: «Ваш экземпляр описания изобретения потерян, если можете – дайте другой». На это сообщение я ему ответил: «другого экземпляра не будет – найдите первый, который передал Вам начальник патентного бюро».

А примерно через неделю Макаров Н.Н. показывает мне заявку на мое изобретение в новом текстовом изложении под другим названием, но за подписями Тепанова Ю.А., Жукова Л.Ю., Олениной Л.Г. и просит подписать и меня в качестве соавтора на мое же изобретение.

Здесь необходимо отметить, что с этого момента я узнал о желающих быть соавторами на мое изобретение, но в этот раз еще не всех.

На мой вопрос: «На каком основании могут быть соавторами на мое изобретение указанные здесь товарищи?» - Макаров, как видите, в то время еще не истец, объяснил: «Тепанов, будучи начальником бригады, помогал внедрению Вашего изобретения, Жуков разработал конструкцию прибора по этому изобретению, а Оленина, работая в свое время над другим прибором, также прорабатывала схему, схожую с Вашей», и показал мне тетрадь Олениной, в которой среди поблекших, за давностью лет (1972 год), записей и технических эскизов показал на схему, выполненную свежим карандашом, в состав которой, по мнению Макарова входит и схема моего изобретения.

И действительно, часть схемы напоминает мою, а точнее ту, которую Тепанов дал указание Жукову нарисовать в компоновочном чертеже, но которую я забраковал и предложил реализовать схему моего макета, о чем было изложено выше.

Здесь необходимо отметить, что при такой глубокой «проработке» моего изобретения пока что объявилось только трое желающих в соавторы.

А примерно через полмесяца Макаров опять предлагает мне подписать ту же заявку на мое изобретение, но подписанную уже коллективом из 7 человек, т.е. в полном составе, указанном в исковом заявлении ложных авторов.

Здесь необходимо отметить, что Макаров Н.Н.. уже претендующий в этот раз на соавторство по моему изобретению, в период создания мной изобретения и макета по нему, им даже и не интересовался, т.к. занимался другим изделием. Поэтому при первом мне предложении подписать заявку он еще имел совесть не ставить свою подпись в качестве соавтора, а затем ему помогли забыть о ней. Такое же изменения произошло и с другими истцами.

По вопросу необоснованного притязания начальника отдела Тепанова Ю.А. и организованной им группы сначала из трех человек, а затем из семи, я обращался к руководителю предприятия, но безрезультатно. Он не захотел разрешить вопрос объективно, а полностью встал на сторону ложных авторов, объясняя свою правоту тем, что один человек не может быть прав по отношению целого коллектива из 7 человек. Подтверждая убеждения своей правоты, руководитель предприятия Солотов А.Д. и сам «не устоял» перед коллективом соавторов из 16 человек(!), поставив свою подпись в одной из заявок на предполагаемое изобретение по другому отделу.

После такого покровительства безнравственным действиям подчиненных ему работников я был вынужден, воспользовавшись советом члена партбюро предприятия Мурасова Э.Ш., выслать заявку на свое изобретение во ВНИИГПЭ от своего имени, не дожидаясь, как «соавторы» из 7 человек вышлют заявку на мое изобретение на свое имя.

По моей заявке, зарегистрированной во ВНИИГПЭ за №2423284/18-10 с приоритетом от 25.11.76 года, было выдано положительное решение, а затем и авторское свидетельство за №640210. А в августе 1978 года я случайно увидел положительное решение ВНИИГПЭ, выданное также на это же мое изобретение (под другим названием) на имя указанных здесь истцов.

В соответствии с моим заявлением на имя председателя Госкомизобретений СССР от 27.08.78 года допущенная ошибка со стороны эксперта ВНИИГПЭ была устранена - положительное решение, выданное группе ложных авторов на мое изобретение, было аннулировано решением ВНИИГПЭ от 26.02.79 года.

Акт безнравственности организованной группы работников предприятия по присвоению моего изобретения при сознательном попустительстве со стороны руководителя предприятия дал толчок к дальнейшим таким же действиям.

В сентябре 1978 года один из работников предприятия мне сообщил, что оформляется заявка на изобретение группой работников из 6 человек по моему техническому решению, входящему в мои рацпредложения за №№ 24/78 от 25.01.78 г., 163/78 от 16.03.78 г., 268-78 от24.04.78 г, которые также были ранее отклонены руководством отдела по мотиву отсутствия преимуществ по сравнению с известными.

Разница между двумя воровскими актами в том, что в первом случае мне предлагали еще быть соавтором на свое изобретение, а во втором сочли это не целесообразным, зная уже о моем отрицательном отношении по вопросу необоснованного «внедрения» в соавторы на мои изобретения.

На сей раз в группу «авторов» вошли: зам. начальника отдела Коновалов Ю.В., начальник бригады Макаров Н.Н. (уже с опытом «внедрения» в соавторы), зам. начальника другой бригады - председатель цехкома Мустафин А.Г. и втянутые в эту авантюру уполномоченный по БРИЗУ Фиалков И.В. и инженеры Иванова В.В., Сачков В.

После моего разговора с одним из этих «авторов» Фиалковым последний мне заявил: «Я свою фамилию из заявки вычеркну». После разговора с другим из «авторов» Сачковым на мой вопрос: «зачем ты подписался под заявкой на мое изобретение, в создании которого ты не участвовал?», последний ответил: «По этому вопросу лучше спросить Мустафина» - (его начальника).

По вопросу повторного факта присвоения моего изобретения я опять обратился к руководителю предприятия служебной запиской от 25.09.78 года, но безрезультатно. Как стало мне известно позднее, и эту заявку на мое второе предполагаемое изобретение выслали во ВНИИГПЭ за подписями других работников.

Действия руководства отдела и предприятия по другим заявкам на мои изобретения описаны в служебной записке от 25.05.77 года и в моем исковом заявлении от 4.01.79 года в Ленинский районный суд о восстановлении на работе. В указанном заявлении я просил суд истребовать из предприятия документы, подтверждающие неправомерные действия администрации в отношении меня по вопросу рационализации и изобретательства, против чего я возражал, и что явилось фактической причиной к незаконному увольнению меня из предприятия.

В связи с выше изложенным, как видите, нет никаких оснований претендовать на соавторство по моему изобретению за №640210 со стороны истцов Тепанова Ю. А., Макарова Н. Н. и других, поскольку могут претендовать только лишь на поощрительное вознаграждение в качестве содействующих внедрению моего изобретения в производство, как это предусмотрено законодательным актом по изобретательству.

В заключении прошу суд запросить документы в подлиннике, указанные в приложении.

22.01.80 года С уважением Мазанов С.А.

________________________________________________________________

Заведующему отделом

оборонной промышленности ЦК КПСС

тов. Дмитриеву И.Ф.

Уважаемый Игорь Федорович!

Я вынужден обращаться к Вам вторично и просить личного приема.

На протяжении 2,5 лет прошу у надзорных инстанций советских и партийных органов единственное, что лежит в основе соцзаконности, правосудия: проверьте достоверность против меня выдвинутых обвинений, ознакомьтесь с имеющимися документами, которые полностью опровергают все обвинения, выдвинутые руководителем предприятия совместно с заместителем министра Затейкиным Ю.А.

Но никто проверки делать не желает, ссылаясь на свою некомпетентность.

До каких же пор можно попустительствовать произволу? В просьбе о личном приеме к министру тов. Силаеву И.С, его заместителям тов. Ильину М.А., тов. Сысцову А.С. отказали, но ответы за их подписью с ложью и клеветой в мой адрес поступили и в ЦК КПСС, и в Совет Министров СССР.

На мои обращения в КПК при ЦК КПСС получаю устный ответ тов. Трошкина А. В.: «КПК при ЦК КПСС не занимается восстановлением на работе беспартийных».

– Сильнейший аргумент (!), низвергающий лозунг: «Народ и партия едины». Куда же обращаться беспартийным советским гражданам, если над ними творят произвол должностные лица с партийными билетами?

На мое обращение к тов. Магелату С.Д. с просьбой о личном приеме к тов. Пельше А.Я. получил ответ: «Пельше принимать Вас не будет, но у Вас остается право обращаться в ЦК КПСС».

Да это право пока остается…

На мое обращение с просьбой помочь мне в личном приеме к Генеральному прокурору СССР инструктор отдела административных органов ЦК КПСС тов. Федяев Н.М. дает один и тот же ответ: «Мы уже не раз Вам говорили – не обращайтесь Вы в Прокуратуру СССР, т.к. пока в деле суда лежит приказ о лишении Вас допуска, то другого ответа от нее не ждите. Проверка обоснованности лишения Вас допуска не в компетенции юридических органов. Добивайтесь этой проверки по линии Совмина СССР в порядке служебного расследования».

Но мое обращение в Совмин СССР было перенаправлено также в Прокуратуру СССР, а прокурор приемной Дергачев П.И. мне заявил: «Я заранее Вам говорю – ответ по существу вопроса будет отрицательным и личного приема к Генеральному прокурору, о чем Вы просите в своей телеграмме, не будет».

Обратившись вновь к члену Политбюро ЦК КПСС, Председателю Совмина СССР тов. Тихонову Н.А. с просьбой провести служебное расследование по линии Совмина СССР, получил ответ от референта группы писем тов. Барашкова Н.И.: «Вы не сталкивайте Совет Министров с Министерством авиационной промышленности – никакой проверки по линии Совмина делать не будем. Если не согласны с решением Министерства, то можете жаловаться в ООН».

На мое замечание, в связи с этим провокационным советом, тов. Барашков Н.И. ответил: «Не ловите меня за язык».

На мою просьбу о помощи провести служебное расследование старший референт группы писем Совмина СССР тов. Саврин И.Е. ответил: «Решайте свой вопрос через ЦК КПСС, т.к. мы здесь бессильны что-либо изменить».

В связи с изложенным прошу Вас, уважаемый Игорь Федорович, примите меня и вникните в суть обстоятельств. Снимите с меня ложные обвинения и тем самым прекратите постыдную для Советского Союза историю, затеянную без всякого чувства меры заместителем министра Затейкиным Ю.А.

До настоящего времени я обвинен в нарушении служебной переписки по своим 14-ти изобретениям, якобы, содержащим секретные сведения. Это обвинение утверждается и судебным решением от имени Российской Социалистической Республики.

Не превращайте меня вопреки моему желанию в несоветского человека. Согласно имеющимся документам все мои 14-ть изобретений, созданных мной с 1969 по 1979 год в связи с выполнением служебных обязанностей и заявленные в Госкомизобретений СССР как от имени предприятия, так и от своего имени, не содержат секретных сведений и не имеют грифа «Для служебного пользования».

Я не теряю надежды, что Вы, уважаемый Игорь Федорович, примете меня и вникните в суть дела!

Москва, Приемная ЦК КПСС 6.08.81 г., С уважением Мазанов С.А.

Заведующему отделом

оборонной промышленности ЦК КПСС

тов. Дмитриеву И.Ф.

Уважаемый Игорь Федорович!

Обращаюсь к Вам третий раз с просьбой принять меня и выслушать суть моих правомерных к Вам обращений.

В курсе Вы моих к Вам обращений или нет – мне этого не известно. Однако тов. Брагин С. В. утверждает, что Вам докладывали, и принимать Вы меня не будите в виду отсутствия для Вас необходимости. Но для меня есть такая необходимость, и прошу 15 минут личного приема. Этого времени будет достаточно, чтобы Вам убедиться в необоснованности обвинений, выдвинутых против меня руководителем предприятия совместно с заместителем министра Затейкиным Ю.А.

Сопоставьте обвинения с имеющимися у меня документами, и Вы увидите, что не было никаких оснований обвинять меня в нарушении служебной переписки по своим изобретениям, якобы, содержащим секретные сведения.

Фактической же причиной к ложному обвинению и изгнанию меня из предприятия послужил мой протест против принуждения к соавторству, против присвоения моих изобретений другими работниками предприятия во главе с руководством.

Надеюсь, уважаемый Игорь Федорович, что моя правомерная просьба о личном приеме будет Вами удовлетворена.

Москва, 20.08.81 г. С уважением Мазанов С.А.

Генеральному секретарю ЦК КПСС

товарищу Л.И. Брежневу

Члену Политбюро ЦК КПСС Председателю Совмина СССР

товарищу Н.А. Тихонову

Кандидату в члены Политбюро ЦК КПСС

товарищу В.В. Кузнецову

Члену Политбюро ЦК КПСС Председателю КГБ СССР

товарищу Ю.В. Андропову

копии в редакции Центральных газет: «Правда», «Известия», «Со-

ветская Россия», «Литературная газета».

Мы, советские граждане, ставшие жертвами грубого произвола, клеветы и насилия со стороны должностных лиц предприятий и организаций, министерств и ведомств, не можем найти защиты на протяжении длительного времени.

Мы, советские граждане, в большинстве своем стали жертвами произвола и насилия по причине своей нетерпимости к нарушениям и преступлениям со стороны должностных лиц, не желающих считаться с законами и нормами партийной жизни. За это нас выбросили из социалистического производства, и мы, ни в чем не виновные перед законом, длительное время остаемся оклеветанными и без работы – без источника жизненных средств.

Происходит грубейшее нарушение трудового законодательства, процессуальных гражданского и уголовного кодексов. Судебные решения основаны на заведомо ложных против нас обвинениях.

Первичные судебные инстанции не принимают во внимание наши аргументы, подтверждаемые документами и достоверными фактами, опровергающими выдвинутые против нас обвинения, т.е. нарушается сама основа правосудия.

Ни одна из инстанций судебно-прокурорского надзора не подвергает сомнению «правдивость» лживых судебных решений по первой инстанции, т.е. создается видимость надзора за соблюдением Социалистической законности.

Наши заявления и жалобы по существу вопроса, просьбы о личном приеме не допускают до руководства прокуратуры СССР. Получаем письменные отказы за подписью начальника Приемной и от имени начальника отдела, и заместителей Генерального прокурора, и самого Генерального прокурора.

Нам заявляют: «Вы не согласны с решениями лишь потому, что они против Вас, а хотите, чтобы они были непременно в вашу пользу». Да, мы не согласны! И хотим одного – всестороннего и объективного разбирательства с учетом имеющихся у нас документов, опровергающих выдвинутые против нас обвинения.

Советские люди, оклеветанные и уволенные с работы, ущемленные в других человеческих правах, гарантированных Конституцией, и доведенные до отчаяния без источника жизненных средств, не найдя защиты в юридических органах, были вынуждены прибегнуть к коллективному обращению 2 июля 1981 года (42 человека) и 14 июля (другие 37 человек) с выходом к Спасским воротам Кремля с просьбой о приеме нас членами Советского правительства. Однако просьба советских граждан не дошла до Советского правительства. Сотрудники КГБ и охраны Красной площади, заверив граждан о помощи в объективной проверке на местах по своей линии, рассеяли группы доверчивых граждан.

Однако многие из них опять были вынуждены приехать в Москву добиваться восстановления своих нарушенных прав.

31 августа 1981 года мы, советские граждане (29 человек), обращаемся коллективно в Политбюро ЦК КПСС по указанным здесь адресам с просьбой: «Примите нас, вникните в суть обстоятельств, дискредитирующих государственные органы, социалистическую законность и Конституцию! Восстановите наши права путем объективного расследования!»

Однако, как нам стало известно, экземпляр нашего обращения к председателю Совмина СССР тов. Тихонову Н.А. не дошло выше начальника группы писем Совмина СССР. Находясь в приемной Совмина СССР 2 и 3 сентября с 10.00 до 17.00, мы не смогли получить никакого разъяснения от начальника группы писем М.И. Гусева, который к нам так и не вышел.

4 сентября нам сообщили, что «сегодня будет прием» и предложили зарегистрироваться в журнале. Но вместо приема дождались приезда спецмашины, а затем демонстративного шествия через Приемную трех (один за другим) отлично сложенных молодцев в белых халатах. Затем было предложено одному из нас (Панченко) воспользоваться спец. помощью. Так как со стороны его и других не было просьбы о помощи, ее категорически отвергли.

Но цель этого акта – психологического воздействия – была достигнута. Советских граждан, желающих в соответствии с Социалистической законностью восстановить свои попранные конституционные права, охватило душевное беспокойство. Затем было объявлено, что никакого приема не будет, и предложили освободить приемную на обед. А после обеда… приемную нам не открыли.

По этой причине мы были вынуждены идти в открытую Приемную Президиума Верховного Совета СССР, где просили пригласить к нам заведующего с целью получить от него разъяснение по нашему обращению на имя заместителя Председателя Верховного Совета СССР тов. В.В. Кузнецова. Однако работник Приемной В.С. Кутейкин сообщил: «Заведующий не считает нужным выходить и давать Вам разъяснения».

Выходя в 17.45 из Приемной, мы столкнулись с двумя молодыми людьми, которые по рации посылали в эфир: «Бунтовщики вышли…»

Как было обидно это слышать, горько и трудно осознавать факт слежки за советскими гражданами, добивающимися в соответствии с законом, Конституцией восстановления попранных без всяких на то оснований своих гражданских прав, чести и человеческого достоинства!

Все указанные действия работников группы писем Совмина СССР и Президиума Верховного Совета СССР были направлены на то, чтобы толкнуть нас в Приемную ЦК КПСС, так как они и прежде нам заявляли каждому в отдельности: «Мы верим суду и прокуратуре и сами никакой проверки делать не будем. Обращайтесь в ЦК КПСС и решайте свой вопрос там».

Поставленные указанными выше обстоятельствами перед глухой стеной молчания, мы были вынуждены вторично обращаться 8 сентября 1981 года в Политбюро ЦК КПСС по указанным здесь адресам и после этого идти уже в Приемную ЦК КПСС.

Обращение на тов. Брежнева, как нам сообщили, направлено из отдела писем инструктору отдела административных органов тов. Федяеву Н.М.

18 сентября к нам вышел и.о. начальника Приемной тов. Щербаков и объявил: «Никакого приема вам к руководителям партии и правительства не будет. Все Вы - нарушители паспортного режима, живете в Москве без прописки и Вами займутся административные органы и будут выселять из Москвы».

Как видите, действия психологического давления на нас продолжаются. Если для всех пока что давление, то для отдельных граждан нечто другое.

Так, находясь в Приемной ЦК КПСС 22 сентября и выйдя из нее на обед, мы столкнулись с неожиданными для нас действиями. Из машины «Рафик» №МКМ-02-55, постоянно находящейся недалеко от входной двери, выскочили трое работников милиции, схватили мать и дочь Зуевых. Женщины закричали. Мать упала на асфальт, а дочь, вырвавшись, с криком бросилась обратно в Приемную ЦК КПСС. Все присутствующие на территории у приемной остолбенели. А работники Комитета Народного Контроля СССР (напротив приемной ЦК), услышав крик, стали наблюдать из окон. Работники милиции, оставив свои «объекты», опять вернулись в свои машины.

Испуганных мать и дочь Зуевых еле успокоили, убедили не бояться и идти с нами в столовую обедать. Однако в собственных убеждениях мы ошиблись. Выходя из столовой политехнического музея (напротив ЦК КПСС), мы увидели ту же машину «Рафик» и рядом другую, в которых в общей сложности находилось 15 работников милиции. Мать и дочь Зуевых опять схватили. На крик «Помогите!» их в грубой форме схватили за волосы, зажали рот рукой, втолкнули в машину и увезли, как объяснили, в 46-е отделение милиции. Присутствовавшие при этом посторонние для нас люди спрашивали: «Вы что, из Приемной ЦК?».

Кто же эти женщины, мать и дочь Зуевы, которые приехали в Москву четыре дня назад и были в Приемной «ниже травы и тише воды»? почему для их задержания потребовался наряд милиции в 15 человек на глазах москвичей и гостей столицы?

Как нам известно из уст самой Зуевой (матери), она работала врачем-терапевтом в лагере, где была сделана канализация, не подключенная в общую канализационную сеть. Вопрос о проведении таких работ ставился перед начальником лагеря, и о нежелательных последствиях в случае их невыполнения начальника лагеря предупреждали. Но в результате игнорирования предупреждений, канализационными стоками были затоплены помещения кухни. Появились отравления людей.

Пытаясь снять ответственность с лиц, фактически виновных в случившемся, врача-терапевта Зуеву помещают в «дурдом», вменив ей в вину и последующие отравления в лагере со смертельным исходом. Фактическую же причину, связанную с канализацией, или скрыли, или сделали вид, что ее не существует.

В результате репрессивных действий против Зуевой (матери) и ее решительных намерений обжаловать их, была исключена с 3-го курса института ее дочь, а затем обе были схвачены в Москве и помещены в психиатрическую больницу. Потом им обещали, что забирать их больше никуда не будут, если они не будут писать жалобы.

Но эти женщины ослушались – опять пытаясь найти защиту, обратились о приеме к членам Правительства и членам Политбюро ЦК КПСС в числе 29 граждан. А результат уже известен.

Указанные здесь действия насилия предшествовали и ранее. После коллективных обращений от 2-го и 14-го июля 1981 года с просьбой о приёме к членам Правительства были схвачены в Приёмных и помещены в неизвестные психиатрические больницы г. Москвы:

- уволенная учительница и доведённая до нищенского состояния и отчаяния член КПСС Абрамова;

- уволенная инженер-технолог и доведенная до нищенского состояния и отчаяния Чувакина;

- участница Великой Отечественной войны Дмитриева, которая обжаловала решение суда в отношении своего сына.

Обращаясь в Политбюро в третий раз, мы, советские граждане надеемся, что ответственные работники из секретариата Председателя Совмина СССР - тов. Александр Иванович и Сергей Георгиевич, из секретариата тов. Зимянина М. В. - тов. Кузьмин В. П., из секретариата тов. Суслова М. А - тов. Гаврилов С. П., из секретариата тов. Капитонова И. В - тов. Соболев Н. К., Председатель ЦРК ЦК КПСС тов. Сизов Г. Ф., поставленные нами в известность по телефонам об обстоятельствах, здесь изложенных, доведут наши обращения по назначению.

Не теряя веры в социалистическую законность, мы надеемся, что наши попранные Конституционные права без всяких на то законных оснований будут восстановлены.

С уважением к Вам и надеждой советские граждане, фамилии, адреса и паспортные данные каждого из которых указаны в обращениях от 31-го августа и 8-го сентября 1981 года.

г. Москва, Приемная ЦК КПСС 25-го сентября 1981 года.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

ВЕРХОВНЫЙ СУД РФ Мазанову С.А.

16.04.82 г. №4пв- 81к

На жалобу, поступившую из Приемной Министра обороны СССР, сообщаю, что дело по иску к Ульяновскому КБП о восстановлении на работе проверено в порядке надзора в Верховном Суде РСФСР.

Установлено, что у администрации имелись основания для увольнения Вас с работы по п.1 ст.33 КЗоТ РСФСР и суд правильно вынес решение об отказе в иске о восстановлении на работе.

В письме, направленном Вам 26 февраля 1982 года допущена ошибка при перепечатке письма и неправильно указывается на увольнение Вас с работы по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР.

За председателя судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР С.Ф.Салов

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

ЖУРНАЛ «КОММУНИСТ» ГЕНЕРАЛЬНОМУ ПРОКУРОРУ СССР

1 ноября1982 г. №1969 Рекункову А.М.

Уважаемый Александр Михайлович!

На приеме в редакции журнала был беспартийный инженер-изобретатель т. Мазанов С.А. Из личной беседы с ним, из документов, которые имеются в его деле, достаточно ясно просматривается нарушение социалистической законности.

По сфабрикованному заинтересованными лицами обвинению в разглашении секретных сведений этот человек был уволен с работы и в течение почти 4 лет не может найти защиты закона, хотя ложность возведенного против него обвинения доказана соответствующими компетентными органами.

Фактически невиновность т. Мазанова С.А. признана и руководством Минавиапрома, однако он на работе не восстановлен – его законные права попираются.

Прошу Вашего, Александр Михайлович, вмешательства для восстановления законной справедливости.

С коммунистическим приветом Член ЦК КПСС,

Депутат Верховного Совета СССР, главный редактор Р.И. Косолапов

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Центральный Совет ВОИР Министру

ЖУРНАЛ Авиапром СССР

«ИЗОБРЕТАТЕЛЬ И РАЦИОНАЛИЗАТОР» тов. Силаеву И.С.

29.03.83 г. №30595

В 1978 году был уволен с Ульяновского КБП инженер- конструктор С.А. Мазанов. Мотивы, по которым он уволен, в последствии отпали, следовательно, МАП обязан был сразу же восстановить его. Все эти обстоятельства известны руководству Министерства и 9 Главного управления. Однако до сих пор С.А. Мазанов не восстановлен на работе.

В тяжелом положении находится С.А. Мазанов: четыре года он вынужден добиваться истины. Из-за того, что он, борясь за правду, некоторое время жил в столице, ему предъявлено обвинение в нарушении паспортного режима, к нему применены санкции. Представьте себе, в каком тяжелом положении находится семья С.А. Мазанова.

Редакция просит решить судьбу инженера- конструктора, изобретателя С.А. Мазанова в строгом соответствии с законом.

Главный редактор Н.И. Карасева

В судебную коллегию по уголовным

делам Мосгорсуда

Москва, проспект Мира, ЮК-6

от адвоката Киселевой К.И.

Кассационная жалоба по делу Мазанова С.А.

Приговором народного суда Дзержинского района г. Москвы от 11 июля 1983 года Мазанов Сергей Александрович осужден по ст. 198 УК РСФСР к 4 месяцам лишения свободы. За отбытием срока из под стражи освобожден.

Мазанов признан виновным в том, что после двух официальных предостережений 23/2 и 3/3 – 83 г. продолжал проживать в Москве без прописки.

Приговор суда считаю необоснованным.

Мазанов приехал в Москву для решения своих вопросов, связанных с восстановлением на работе. Постоянное его место жительства в г. Ульяновске, где прописан и проживает постоянно со своей семьей. В Москве Мазанов остановился временно у дочери, муж которой работал дворником и проживал на служебной жилплощади, выделенной Дирекцией по эксплуатации зданий. Прописан же был в общежитии ВУЗа, студентом которого являлся.

В связи с этим Мазанову было отказано в оформлении гостевой прописки по месту жительства дочери с мужем и ребенком.

Вместе с тем, в суде было установлено, что Мазанов прибыл в Москву 27.11.82 года по вызову Комитета госбезопасности СССР, где решался вопрос, связанный с лишением его допуска к секретной работе. Затем 21.12.82 года Мазанов был вызван в министерство авиационной промышленности (МАП), где ему было предложено ждать в Москве возможного вызова к министру. Мазанов ждал, звонил, но решения вопроса затягивалось.

Мазановым была подана жалоба в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС, где его вопросом занимался работник Комитета Юшин А.В., и с которым у него была договоренность о личной встрече.

Мазанов 21 год проработал в конструкторском бюро приборостроения, имеет 14 авторских свидетельств на изобретения. Ранее не административной, ни уголовной ответственности не подвергался. Административные взыскания (предостережения) на него были наложены неправильно, следовательно, и оснований для его осуждения не имелось.

С учетом изложенного, п р о ш у:

приговор суда в отношении Мазанова С.А. отменить и дело производством ПРЕКРАТИТЬ.

14 июля 1983 года К. Киселева

ПРОКУРАТУРА Мазанову С.А.

РСФСР

12.10.83 №12-9087-83

Ваша жалоба рассмотрена и оставлена без удовлетворения. Осуждены Вы по ст.198 УК РСФСР правильно.

Судебно-психиатрическая экспертиза Вас была проведена обоснованно.

Ваши действия квалифицированы правильно. Наказание Вам назначено с учетом содеянного и данных, характеризующих личность. Оснований к опротестованию приговора суда не имеется.

Зам начальника управления по надзору

За рассмотрением уголовных дел в судах Е.В. Дюковлева

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Опережая события по времени, приведу в противовес указанным ответам постановление, приведенное ниже.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Президиума Московского городского суда

по делу № 44у-187

13 июня 1990 г. г. Москва

Президиум Московского городского суда в составе: Председателя Президиума Корневой З.И. и членов Президиума Кузина А.Г., Архиповой Л.А., Киямовой А.Н. с участием зам. прокурора г. Москвы Антошина А.Н. рассмотрел в заседании по докладу члена суда Маркиной Н.И. уголовное дело по протесту прокурора г. Москвы.

Приговором Дзержинского районного народного суда г. Москвы от 11 июля 1983 г. Мазанов Сергей Александрович, 15 июня 1932 г. рождения, уроженец Ульяновской области, беспартийный, русский, с высшим образованием, не работающий с 1978 г., проживавший в г. Москве без прописки с 27 ноября 1982 г., ранее не судимый – осужден по ст.198 УК РСФСР на 4 месяца лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовой колонии общего режима. Срок наказания исчислен с 10 марта 1983 г. и за отбытием назначенного срока Мазанов освобожден в зале суда.

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда Мазанов признан виновным в том, что злостно нарушал правила паспортной системы, проживая в г. Москве без прописки с 27 ноября 1992 г, за что дважды: 23 февраля и 3 марта 1983 г. начальником 18 отделения милиции г. Москвы подвергался административному взысканию – предупреждению, но и после этого продолжал проживать в Москве и вновь был задержан 10 марта 1983 г.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 8 августа 1983 года приговор суда оставлен без изменения. В протесте ставится вопрос об отмене приговора суда и кассационного определения в отношении Мазанова за отсутствием в его действиях состава преступления.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав зам. прокурора Антошина А.Н., поддержавшего протест, обсудив доводы протеста, Президиум находит, что протест подлежит удовлетворению.

Как усматривается из материалов уголовного дела, Мазанов, приехав в Москву, стал проживать у дочери и зятя, которые были прописаны в общежитии, а проживали в аварийном доме, в квартире, представленной зятю в качестве временной служебной площади на время его работы в ДЭЗе дворником. Мазанов, будучи уволенным в 1978 году, не работал, жил на средства родственников и естественно не мог в силу ограниченности в денежных средствах, и объективных трудностей с устройством в гостиницы воспользоваться временным проживанием в гостиницах г. Москвы.

Для наличия состава преступления, предусмотренного ст.198 УК РСФСР, необходимо установить умысел на злостное нарушение установленных правил о паспортной системе и проживания без прописки по неуважительной причине.

Мазанов приезжал в Москвы и проживал у родственников в связи с решением вопроса о восстановлении на работе. Он обращался в различные учреждения по этому вопросу, ожидал встречи в Комитете партийного контроля.

Следовательно, Мазанов проживал в г. Москве без прописки по уважительной причине, злостности нарушения правил паспортной системы в его действиях нет – значит нет и состава преступления, предъявленного ст.198 УК РСФСР. На основании изложенного, руководствуясь ст.378 п.2 УПК РСФСР, Президиум Московского городского суда

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Дзержинского районного народного суда г. Москвы от 11 июля 1983 г. и определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 8 августа 1983 года в отношении Мазанова Сергея Александровича отменить, а дело производством прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления.

Председатель Президиума Мосгорсуда З.И. Корнева

Верно: Член Мосгорсуда П.И. Маркина

Секретарь Н.В. Вавилова

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

ОБРАЩЕНИЕ В ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС

Свое обращение в Политбюро ЦК КПСС я вынужден начинать с обращения к Вам, глубоко уважаемый Ричард Иванович, главному редактору журнала «Коммунист» по той причине, что за 5 лет моих «хождений по мукам» ни одно из моих обращений к секретарям ЦК КПСС и членам Политбюро не были доведены до их сведения. И по той причине, что Вы оказались для меня единственно-доступным депутатом Верховного Совета СССР и членом ЦК КПСС, у которого я нашел самое душевное человеческое внимание и сочувствие к моей трагически сложившейся судьбе. Ваш ответственный секретарь тов. Архипов Б.С. и Вы лично, усмотрев явное нарушение соцзаконности в отношении меня, дважды обращались письмами от 1.11.82 г. и от 9.04.83 г. лично к Генеральному прокурору СССР тов. Рекункову А.М. с просьбой «вмешаться с целью восстановления законной справедливости».

Однако прокуратура СССР за подписью сначала зам. Генерального прокурора тов. Шишкова С. А., а затем зам. начальника Управления по надзору за следствием и дознанием в органах МВД Иодалис А.М. просто отписались со ссылкой опять же на ложные материалы дела, не утруждая себя какой-либо проверкой.

Затем сотрудники журнала «Коммунист» при Вашем личном содействии обращались дважды письмами от 24.01.83 г. и от 20.07.83 г. в КПК при ЦК КПСС с просьбой вмешаться и восстановить законную справедливость. При этом обращали особое внимание на издевательские действия по отношению меня со стороны работников Министерства Авиапромышленности совместно с работниками 18-го отделения милиции г. Москвы (изложено ниже).

Однако контролер КПК при ЦК КПСС тов. Юшин А.В., бывший работник прокуратуры, не смотря на его обещание по моим неоднократным к нему просьбам, так со мной и не встретился. Более того, собрав необъективную информацию от лиц, препятствующих справедливому решению моего вопроса, и, не утруждая себя проверкой указанных мною документов, ввел в заблуждение члена Комитета тов. Переудина В.М. и первого Заместителя Председателя Комитета тов. Густова И.С., и тем самым поставил под сомнение объективность Ваших убеждений в моей правоте. Я уверяю Вас, уважаемый Ричард Иванович, что Ваши сложившиеся убеждения не ошибочны по отношению ко мне, моей правдивости и невиновности.

А поэтому с чистой совестью смею просить Вас: доведите, пожалуйста, мое обращение до членов Политбюро ЦК КПСС, до его Генерального секретаря тов. Андропова Юрия Владимировича с просьбой дать указание провести всестороннюю объективную проверку фактов и обстоятельств, ниже изложенных.

В соответствии с планом Минавиапрома в Ульяновском КБП в течение 5 лет, начиная с 1975 года, разрабатывался «новый» прибор УС-300 по схеме сорокалетней давности. Но разработка оказалась под угрозой провала – приборы по своим техническим характеристикам не могли быть пригодными к серийному производству. С целью создания прибора, удовлетворяющего требованиям заказчика на прибор УС-300, а затем и на УС-350 (в связи с расширением заказчиком требований на прибор) мной было разработано устройство, которое я заявил как рацпредложение. Но мое предложение отклонили по мотиву отсутствия новизны и технического эффекта.

Опережая события, необходимо отметить, что, отклонив мое предложение, его использовали. По нему разработали действительно новый прибор УС-350, удовлетворяющий всем требованиям заказчика. Но это было несколько времени спустя.

А пока что, в связи с отклонением моего предложения, я оформил его заявкой на изобретение и передал в патентное бюро предприятия для получения заключения и отправки заявки на изобретение во ВНИИГПЭ от имени предприятия.

Однако, по заведенному в предприятии порядку, в нарушение Положения по изобретательству, заявку не регистрируют в журнале, заключения не дают, заявку во ВНИИГПЭ не отправляют. А через три месяца волокиты мне стало известно, что в тайне от меня группа лиц из семи человек во главе с начальником отдела Тепановым Ю.А. готовят для отправки во ВНИИГПЭ мое изобретение (в новой редакции) уже на свое имя.

В связи этими наглыми действиями администрации я был вынужден срочно выслать заявку на свое изобретение во ВНИИГПЭ от своего имени. В 1977 году получил положительное решение ВНИИГПЭ на выдачу мне авторского свидетельства за № 640210 с приоритетом от 25.11.76 г.

Но на этом вопрос не был закрыт. Продолжение ему следует позже.

А пока что, подготовленные мной материалы заявки по второму изобретению (по прибору УСМ) я также передал в патентное бюро предприятия для получения заключения и отправки во ВНИИГПЭ от имени предприятия.

Однако, проволокитив материалы моей заявки на изобретение семь месяцев (!), администрация выдала… отрицательное заключение, согласно которому указанная цель изобретения не достигнута и перспектива использования отсутствует.

Но будучи убежденным в обратном, я был вынужден отправить заявку на свое изобретение во ВНИИГПЭ от своего имени, руководствуясь как и по первой заявке п.41 Положения по изобретениям и открытиям, утвержденного постановлением Совмина СССР за № 584 от 21 августа 1973 года. И первым же ответом получил решение ВНИИГПЭ на выдачу мне авторского свидетельства на изобретение, т.е. вопреки отрицательному заключению руководства предприятия.

Причиной и к этим неправомерным действиям администрации также послужили ее корыстные мотивы.

Дело в том, что, в соответствии с планом министерства по новой технике, в предприятии разрабатывался прибор на базе зарубежного образца. Но разработка этого прибора по моему изобретению могла бы быть более прогрессивной и патентно-чистой по всем странам. Однако такой результат в интересах государства не устраивал руководство предприятия по той причине, что автором изобретения я был один, а соавторство прилипал отверг.

Зная мое отрицательное отношение к ложным соавторам, уже вторая группа лиц из шести человек, опять же во главе с руководством, втайне от меня оформляют заявку на изобретение по другому моему техническому решению, также ранее отклоненному как рацпредложение по необъективному мотиву. По этому безнравственному, противоправному факту моя служебная записка руководителю предприятия осталась также без ответа, как и две предыдущих.

А позже мне стало известно, что шесть ложных авторов все же отправили во ВНИИГПЭ заявку на изобретение по моему техническому решению и получили справку о приоритете.

Остальные мои заявки на изобретения (еще двенадцать) волокитили, не отправляя во ВНИИГПЭ от 2-х до 5-ти месяцев, а то и вовсе отказывали направлять их от имени предприятия или через предприятия, вынуждая меня высылать их во ВНИИГПЭ от своего имени.

Согласно же Положению по изобретениям и открытиям (п.п.40,41) заявка должна быть оформлена и отправлена предприятием в месячный срок.

Может возникнуть вопрос: почему же администрация отказывает автору заявить во ВНИИГПЭ то изобретение, которое создано по профилю предприятия? А ответ в том, что этим противоправным актом администрация наказывает авторов, несговорчивых к соавторству. И, во-вторых, по заведенному порядку, в разрез с «Положением…», поощрительное вознаграждение при выдаче авторского свидетельства выдается только авторам, чьи изобретения созданы по профилю предприятия и заявлены во ВНИИГПЭ от имени предприятия. По этому противоправно установленному порядку поощрительные вознаграждения по четырем изобретениям мне не выплачивают.

Однако на обжалование всех указанных противоправных действий администрации мне уже не оставили времени.

В августе 1978 года мне стало известно, что группа ложных авторов из семи человек во главе с начальником отдела Тепановым Ю.А., оформив заявку на мое изобретение (по а. с. № 640210) в новой редакции и сделав ее закрытой, направили во ВНИИГПЭ на свое имя и получили также решение на выдачу им авторского свидетельства.

Но допущенная ошибка со стороны экспертов ВНИИГПЭ по причине преступной аферы с «засекречиванием» ложными авторами своей заявки на мое опубликованное изобретение было аннулировано. Но это было сделано только 26.02.79 г., т.е. после увольнения меня из предприятия.

А пока что, само известие для администрации в ноябре 1978 года о наличии в Госкомизобретений СССР моего протеста (с приложенными к нему моими служебными записками на имя руководителя предприятия, разоблачающими противоправные действия администрации) взбесило администрацию. И с целью расправиться со мной, фабрикуют против меня ложное обвинение и

изгоняют из предприятия, где я проработал 21 год.

Суть и лживость обвинений против меня заключается в следующем:

– согласно письму представителя В/П майора Буторина Ю.В. от 3.11.78 г. за № 1420: «т. Мазанов С.А. за последние 4-5 лет своей личной перепиской по своим изобретениям постоянно разглашал служебные сведения секретного характера».

Это письмо майор Буторин сочинил и направил в адрес руководителя предприятия Солотова А.Д. по его же просьбе.

- согласно акту комиссии предприятия от 30.11.78 года: «Личная переписка т. Мазанова С.А. по его семи изобретениям от своего имени из 14-ти (семь от имени предприятия) с ВНИИГПЭ носит секретный характер, чем нарушена Инструкция по секретному делопроизводству».

На основании указанных обвинений приказом за № 250 от 8.12.78 г. увольняют из предприятия «за нарушение правил служебной переписки». А приказом за № 251 той же даты лишают допуска к секретным документам. Этот приказ был направлен в КГБ по Ульяновской области.

Однако ложные обвинения, как и должно быть, не нашли своего обоснованного подтверждения, а именно:

– По моему заявлению от 25.12.78 года начальник 9 ГУ МАП т. Говядин В.П. назначил комиссию из работников Ульяновского приборостроительного завода в составе зам. директора по режиму и кадрам т. Зарубина В.А., начальника 1-го отдела т. Сидельникова, начальника БРИЗа т. Салова Н.А., юриста Шабонина С.А.

Проверив все материалы на месте, комиссия установила: «Никаких секретных сведений в личной переписке т. Мазанова С.А. по его изобретениям не имеется».

Акт проверки от 12.02.79 года комиссия направила в 9 ГУ МАП.

Кроме того, администрация, обвинив меня в государственном преступлении, увольняет же как нарушителя трудового распорядка по п. 3 ст. 33 КЗОТ РСФСР. А чтобы увольнение по указанному основанию соответствовало букве закона, в срочном порядке, за две недели до увольнения, объявляют мне три выговора за №№ 12, 15, 16. Четвертым распоряжением меня лишают премии за IV квартал 1978 года.

Однако, и преднамеренно необоснованные выговоры также не нашли законного подтверждения. Та же комиссия, указанная выше, установила: «Распоряжения начальника отдела т. Тепанова Ю.А. за № 12, 15, 16 являются необоснованными и незаконными».

Все указанные материалы обвинения, кроме акта проверяющей комиссии, были направлены администрацией в народный суд, который в течение четырех месяцев не рассматривает мое исковое заявление о восстановлении на работе.

Руководство же Министерства, выгораживая руководителя предприятия и защищая честь ведомственного мундира вопреки результатам проверки комиссии от 12.02.79 года, необоснованный приказ № 251 о лишении меня допуска не отменяет и на работе меня не восстанавливает. И чтобы подтвердить обоснованность приказа о лишении меня допуска, работники министерства уже сами прибегают к новой лжи, якобы я выносил из предприятия документы «Для служебного пользования» и направлял их от себя лично в другие организации страны. Лживое обвинение за подписью зам. начальника управления по снабжению Лурье В.С. и зам. начальника по кадрам Шишкина Ю.А. направляют письмом от 14.03.78 года в Ленинский нарсуд г. Ульяновска, который затем после 4-х месячной волокиты мое увольнение по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР признал правильным.

Областной суд решением от 12.09.79 года (после внесенного протеста Верховным судом РСФСР) также признал увольнение правильным, но применительно к п.1 ст.33 КЗоТ, т.е. по сокращению штатов в связи с лишением меня допуска. Словом – одну ложь суд заменил другой. Это ложное правосудие поддерживалось на протяжении 11 лет.

Добившись личного приема к Председателю Верховного суда РСФСР Орлову А.К. (после восьми моих заявлений) получил от него ответ: «В судебные органы больше не обращайтесь, т.к. суд исходил из того, что Вы лишены допуска, а проверять обоснованность обвинений в связи с лишением допуска - не в компетенции суда. Решайте свой вопрос в Минавиапроме - это в его компетенции».

Руководство же Министерства, добившись решения «некомпетентного» суда, стало прикрываться им как щитом, давая мне ответы: «Ваше увольнение судом признано правильным. Оснований для восстановления Вас на работе не имеется».

Своими ответами на мои жалобы в партийные и правительственные органы заместитель министра Затейкин Ю А. ввел в заблуждение прокуратуру РСФСР и СССР, Президиум Верховного Совета и Совмин СССР, ЦК КПСС и КПК при ЦК КПСС, КНК СССР, редакции центральных газет и журналов.

В течение 3-х лет добивался от министерства доказательств: какой документ, тем более с грифом «Для служебного пользования» (его наименование, дата и номер регистрации), я вынес из предприятия; кто и когда такой факт установил; когда и какие меры применялись, исключающие или предупреждающие подобные нарушения и т.д.

Но таких доказательств так и не дали – их просто нет.

Однако чтобы оправдать произвол и сохранить в силе необоснованный приказ о лишении меня допуска, руководство министерства вновь прибегает к необъективным действиям – дает ложные доказательства, якобы, я вынес из предприятия служебные документы московских фирм «ЛИИ» и «Восход».

Эту очередную ложь оформляют солидным заключением от 31 октября 1981 года за тремя подписями: начальника 9 ГУ Говядина В.П., начальника 1 ГУ Смирнова Л.А., зам. начальника ГУ по кадрам Зверева В.А., формулируя обвинение в новой редакции: «Нарушал инструкцию по учету, обращению и хранению документов и изданий «Для служебного пользования».

Однако лживость и этого «доказательства» в следующем:

– документы московских фирм «ЛИИ» и «Восход» не имеют грифа «Для служебного пользования»;

– и главное, эти документы я не из каких предприятий не выносил!

Указанные документы – это отзывы на мои изобретения. Они были запрошены из фирм Институтом патентной экспертизы (ВНИИГПЭ), им же и высланы мне по домашнему адресу совместно со своими решениями на мои изобретения.

Понимая всю лживость выдвинутых против меня обвинений и сознавая свою безнаказанность, администрация предприятия не без участия руководства 9 ГУ МАП прибегла еще к одному клеветническому измышлению с целью опорочить меня и как человека.

9.01.80 года руководитель предприятия и семь «соавторов» во главе с начальником отдела Тепановым Ю.А. подают иск в Ленинский народный суд г. Ульяновска, утверждая: «Гр. Мазанов С.А. (бывший работник предприятия) присвоил авторство на изобретение, созданное истцами, указанными в исковом заявлении».

В связи с этим «истцы» просили суд восстановить их права, признав их авторами изобретения, авторское свидетельство на которое выдано на мое имя за № 640210 с приоритетом от 25. 02.76 года.

Однако и эта гнусная ложь по их исковому заявлению также была шита белыми нитками. На запрос суда от 9.01.80 г. я направил отзыв от 22. 01.80 г. в суд и министерство с просьбой создать комиссию по проверке обоснованности (необоснованности) претензий истцов на мое изобретение. Однако начальник Главного Управления дает ответ от 12.02.89 г. о том, «что споры об авторстве на изобретения рассматриваются в судебном порядке».

А из суда получаю второй запрос от 17.04.80 г. с предложением дать отзыв на дополнительное заявление истцов. В соответствии с моим вторым письменным отзывом от 24.04.80 г. получаю определение облсуда от 5.08.80 г. (через 3,5 месяца): «Прекратить производство по данному иску за неподведомственностью».

В соответствии с частной жалобой истцов от 22.09.80 г. Верховный суд РСФСР дает разрешение облсуду рассмотреть в порядке исключения заявление истцов».

В связи с этим «разрешением» облсуд выносит 19.03.81 г. (через 6 месяцев) второе определение: «Принять отказ Ульяновского КБП и других истцов от иска и дело по иску к т. Мазанову С.А. о признании их соавторами изобретения производством в Ульяновском облсуде прекратить».

Таким образом, и цель опорочить меня как человека оказалась безуспешной. Однако эта гнусная клевета подогревалась для высших партийных и правительственных органов в течение полутора лет.

Из выше изложенного видно, что обвинения, выдвинутые как с целью уволить, так и с целью воспрепятствовать восстановлению на работе, лопнули как мыльный пузырь. Но, не смотря на это, вопреки здравому смыслу и законодательным актам государства, руководство Минавиапром продолжают 5-й год творить произвол и насилие, попирая мои гражданские права, гарантированные Конституцией, Социалистической законностью.

Все это было бы иначе, если бы не действия инструктора Отдела оборонной промышленности ЦК КПСС т. Брагина С.В., который по моим к нему письмам сначала заявлял, что проверка достоверности против меня обвинений находится в компетенции Министерства, а затем стал повторять: «Решайте свой вопрос через прокуратуру СССР, а не ЦК КПСС».

На мои последующие письма в ЦК КПСС т. Брагин С.В. устраивает мне встречу со своим участием у зам. министра т. Затейкина Ю.А. Однако на этой встрече т. Затейкин опять же голословно повторил свои измышления, не утруждая себя никакими доказательствами. Инструктор же Отдела ЦК КПСС т. Брагин С.В., не смотря на неоднократные к нему просьбы, не стал знакомиться с имеющимися у меня и в Министерстве документами, раскрывающими ложность против меня обвинений, сославшись на то, что «верит работникам Министерства». А сам же после этого, обращаясь к зам. министра т. Затейкину, заявил: « Я думаю, Юрий Александрович, мы с тобой правильный ответ дали в ЦК КПСС».

Именно этим и объясняется позиция инструктора отдела ЦК КПСС т. Брагина С.В. Что же остается ему делать после того, как он же совместно с зам. министра еще до встречи со мной дает ответ от имени министерства себе же - в ЦК КПСС? Остается одно: оправдывать и отстаивать свои необъективные действия – и это не заблуждения, а сознательные действия с целью помочь Затейкину Ю.А. ввести в заблуждение руководство отдела оборонной промышленности и других отделов ЦК КПСС. Это Брагин С.В. делает и дальше.

По моим последующим обращениям к секретарям и членам Политбюро ЦК КПСС меня принимает зам. заведующего отделом писем ЦК КПСС т. Лобусов В.И. с участием заведующего сектором отдела оборонной промышленности ЦК КПСС т. Редькина М.К. (начальника Брагина) и начальника Гл. Управления кадров Минавиапром т. Горелова А.И.

Убедившись в обоснованности моих аргументов, т. Лобусов назначает вторую встречу в том же составе, на которую вызвал из Ульяновска руководителя предприятия Солотова А.Д.

Руководствуясь сложившимися убеждениями в обоснованности моих аргументов, т. Лобусов назначает третью встречу непосредственно в министерстве с целью проверить и дать оценку всем документам и материалам, указанных мной, которые раскрывают ложность обвинений против меня и незаконность увольнения.

Встреча в министерстве состоялась 31.10.81 года в составе: начальника 9 ГУ т. Говядина В.П., начальника 1 ГУ т. Смирнова Л.А., зам. начальника ГУ по кадрам т. Зверева В.А., руководителя предприятия Солотова А.Д. От ЦК КПСС, вместо т. Лобусова В.И. и т. Редькина М.К., прибыл т. Брагин С.В., который в предыдущих двух встречах не участвовал.

И опять не принимая во внимание указанные мной документы, работники министерства голословно повторили ложные и абсурдные измышления о моих «нарушениях».

Не смотря на мои неоднократные просьбы к т. Брагину С.В. посмотреть указанные документы и материалы и представить мне доказательства, могущие подтвердить, что, якобы, я вынес из предприятия какие-то документы, тем более с грифом «Для служебного пользования», т. Брагин сам не стал ничего смотреть и заявил: «Ничего смотреть уже не требуется». А затем, обращаясь к начальнику 9 ГУ т. Говядину, приказал: «Дайте ответ в ЦК и приложите к нему копии служебных документов фирм «ЛИИ» и «ВОСХОД», имеющиеся в личном архиве Мазанова». А после своего указания т. Брагин поспешно покинул заседание, заявив: «Я должен срочно уехать». Через 3-5 минут после его отъезда я, выходя из дверей министерства, был приглашен ожидавшим меня начальником 46-го отделения милиции г. Москвы майором т. Кузнецовым в его служебную машину и доставлен в 46-е отделение. Сделано это было, как объяснил мне майор Кузнецов, «по указанию Отдела оборонной промышленности ЦК КПСС».

В результате же указания т. Брагина С.В. в министерстве и в ЦК появилось очередное заключение от 31.10.81 года также насквозь лживое, как и все предыдущие, о чем было изложено выше.

А в Ульяновске в районном отделении милиции при изложении оперативной сводки огласили ложную информацию о том, «что житель Ульяновска Мазанов С.А., добиваясь в Москве восстановления на работе, пытался проникнуть в Американское посольство». Большего греха в то время для советского человека не придумать.

В связи с этим мою жену – работницу Ульяновского завода «Искра» освободили от обязанностей бригадира, лишив ее соответствующей надбавки к зарплате.

Брагин С.В., оправдывая свою с самого начала необъективно-занятую позицию в солидарности с зам. министра т. Затейкиным Ю.А., сделал все возможное, чтобы ввести в заблуждение руководство своего и других отделов ЦК КПСС.

В связи с моей информацией, о результатах встречи в министерстве с демонстрацией административных мускулов, зам. зав. отделом писем ЦК КПСС т. Лобусов В.И. обещал четвертую встречу опять у себя в отделе после 7 ноября. Затем обещанную встречу перенес на другой срок – после шестой сессии Верховного Совета СССР, а позже после сессии сообщил: «Встречи не будет т.к. я товарищам по партии верю».

Но т. Лобусов, все же понимая мои объективные и справедливые доводы, сообщил мне, что мой вопрос доложил зав. отделом Яковлеву Б.П., считая вопрос для себя слишком сложным, т.к. в нем замешаны многие высокие лица. В связи с этим предложил написать лично Яковлеву Б.П., что я и сделал. Мое обращение получено в ЦК КПСС 3.12.81 года.

Однако на мое обращение к Яковлеву и на последующие обращения к т. Черненко К.У., т. Горбачеву М.С., Андропову Ю.В. получаю устные ответы от работников справочной отдела писем ЦК: «Ваши обращения рассмотрены руководством отдела писем и оставлены без удовлетворения». На мои просьбы о помощи и многократные общения по телефону с т. Петровым Ф. П. (помощником т. Черненко К.У.) получил от него доверительно - выражающий бессилие, ответ: «Тов. Мазанов, если я Вам помогу, меня сразу же спросят, из каких интересов я это сделал. Потом, как и Вы, доказывай, что не верблюд».

1.07.82 года я вынужден вновь обращаться во все высшие государственные и партийные органы, в том числе и в КГБ СССР на имя первого зам. председателя т. Цинева Г.К.

И НАКОНЕЦ-ТО…!

28.08.82 года сотрудник КГБ СССР т. Стимма Владимир Робертович мне сообщает: «По вашим обращениям мы сейчас будем заниматься. Проверим все вопросы тщательно и пунктуально. Кстати, Сергей Александрович, а Вы знаете, что Вас не лишали допуска?»

Мазанов: «Да, знаю. Вы не лишали меня допуска, о чем ваши сотрудники не раз мне говорили. Однако это не помешало руководителю предприятия приказом от 8.12.78 г за № 251 о лишении меня допуска ввести в заблуждение с помощью руководства министерства суд и прокуратуру, все высшие государственные и партийные органы, редакции центральных газет и журналов. Этот противозаконный приказ, ставящий под сомнение мою гражданскую порядочность и преданность государственным интересам, до сих пор не отменен и находится в деле суда и является тормозом к восстановлению меня на работе».

Стимма В.Р.: «Сергей Александрович, я Вам скажу пока одно: за это будет кто-то наказан. Мы запросили необходимые документы от администрации предприятия и запросили, как Вы предлагаете, из Министерства Авиапром СССР ваш личный архив по изобретениям, который Вы передали для проверки. Запросили также материалы и выводы от 12.02.79 года комиссии, назначенной начальником 9 ГУ по вашему заявлению от 25.12.78 г.»

20.10.82 г. состоялась встреча в КГБ СССР с т. Стимма В.Р. и его начальником т. Гладких Аркадием Васильевичем, где они мне сообщили: «Проверку мы закончили. Вопрос, как мы установили, заключается только в приказе № 251 о лишении Вас допуска. Необоснованность и неправомерность лишения Вас допуска по этому приказу нам ясна и тормоз к восстановлению на работе только в этом, ибо приказ № 250 об увольнении уже не действительный и не имеет законной силы, т.к. его формулировка изменена облсудом. Что же касается обвинения о выносе Вами из предприятия каких-то служебных документов, то это обвинение также бездоказательно. Сейчас намечаем встречу с министром. Думаем, что вопрос решится в Вашу пользу, и наверное, до праздника (7 ноября). А зам. начальника 9 ГУ МАП Лурье В.С. проводили на пенсию – так что одним противником у Вас стало меньше».

16.1.82 года состоялась вторая встреча в КГБ СССР с т.т. Стимма и Гладких, где они мне сообщили: «Так долго затянулось время потому, что нам пришлось выезжать в Ульяновск, а потом долго не могли встретиться с министром. Но вчера (15.11.82 г) доложили наши выводы и рекомендации министру. Окончательное решение будет за Министром, т.к. это в его компетенции. Давайте встретимся 25-27 ноября, дадим время министру переварить наши выводы и рекомендации».

25.11.82 года т. Стимма В.Р. мне сообщает: «В министерстве создана комиссия из работников, ранее не причастных к Вашему вопросу. Они с Вами встретятся».

1.12.82 года т. Стимма сообщает: «Члены комиссии, правда не все, выезжают сегодня с проверкой в Ульяновск».

Мазанов: «А материалов Вашей проверки и выводов им недостаточно?»

Стимма: «Эти люди новые и хотят убедиться сами».

Мазанов: «Разве у новых людей не было необходимости встретиться со мной? Я добиваюсь проверки с моим участием и обязательно выехал бы вместе с ними».

Стимма В.Р.: «Они, по-видимому, решили встретиться с Вами после поездки. В общем, Сергей Александрович, готовьте ящик шампанского. Ваш вопрос решится положительно. Наберитесь терпения еще немного, если уж так долго ждали».

21.12.82 года состоялась моя встреча в министерстве с комиссией из работников, «не причастных» к моему вопросу (таких непричастных в министерстве уже нет):

Председатель комиссии – зам. министра т. Ильин М.А., ранее давал ответы от 22 мая и 27 июля 82 года мне и в КПК при ЦК КПСС: «Министерство не нашло возможности отменить приказ № 250 о Вашем увольнении».

Члены комиссии:

– зам. начальника ГУ кадров т. Овчинников В.

– зам. начальника 1 ГУ т. Степанов Г.И.

– зам. начальника ГУ по труду и зарплате т. Носов А.В.

– зам. начальника юридического отдела т. Суворова Т.Н.

За каждым новым лицом, из выше указанных, стоя их начальники соответствующих Главных Управлений, дававшие мне и направлявшие аналогичные ответы и в ЦК КПСС, и Совмин СССР, и КПК при ЦК КПСС.

В течение 30 минут (с 16.30 до 17.00) состоялся разговор, примерно, следующего содержания.

Зам. министра т. Ильин М.А.: «Вопрос о Вашем трудоустройстве уже был решен министром т. Казаковым В.А., а затем предлагалось и министром т. Силаевым И.С.»

Мазанов: «Вопрос не в трудоустройстве – у нас в стране пока нет безработицы. Меня должны восстановить на работе как незаконно уволенного. Если Вам это еще не ясно, то давайте с этого и начнем наш разговор. В чем Вы сейчас видите мои «нарушения» после того, как отпало обвинение в нарушении правил служебной переписки по секретному делопроизводству?»

Зам. нач. 1 ГУ т. Степанов Г.И.: «В Вашем личном архиве по Вашим изобретениям есть два документа – из фирмы «ЛИИ» и фирмы «ВОСХОД». Хотя оба они не имеют грифа «ДСП», однако это тоже служебные документы и выносить их из предприятия также нельзя».

Мазанов: «Я их не выносил. Указанные Вами документы – это отзывы фирм на мои изобретения. Они были запрошены из фирм Институтом государственной патентной экспертизы (ВНИИГПЭ) и затем им же высланы мне по домашнему адресу вместе со своими решениями по моим изобретениям. Так в чем же Вы увидели мои нарушения правил служебной переписки в связи с наличием в моем архиве этих отзывов на мои изобретения?»

Зам. министра т. Ильин М.А.: «Сергей Александрович, сформулируйте четко Ваши требования к министерству».

Мазанов: «Меня необходимо восстановить на работе как незаконно уволенного».

Зам. нач. ГУ кадров т. Овчинников В.И.: «Сергей Александрович, Вам будет трудно работать на прежнем месте. Вы разве снимаете данное Вами ранее согласие работать в другом предприятии нашего министерства?»

Мазанов: «Нет, не снимаю. Я могу третий раз дать Вам письменное подтверждение, что после восстановления меня на прежней работе я согласен, в порядке перевода, работать в другом предприятии нашего министерства».

Зам. министра т. Ильин М.А.: «Принять и высказать Вам наше решение мы не можем. Доложим министру. Дней через шесть-семь, я думаю, решение министра по Вашему вопросу будет. Спасибо, Сергей Александрович, что Вы нас посетили.» (!?)

По просьбе зам. министра т. Ильина М.А., с целью сообщить мне решение министра, я дал ему свой московский адрес – адрес моих детей, у которых временно проживал (300-500 метров от министерства).

Однако решение моего вопроса затягивалось со ссылкой на то, что нет на месте то одного, то другого, то министру пока не докладывали.

Вдруг вместо сообщения от министра последовали против меня действия, совсем не предусмотренные законом.

13.01.83 года в 21.00 (мы смотрели программу «Время») приходит в квартиру моих детей участковый инспектор 18-го отделения милиции Дзержинского района г. Москвы лейтенант Немчук В.А. и предлагает мне пройти с ним в отделение милиции, чтобы ознакомить начальника милиции с моим обращением в ЦК КПСС. Однако провел меня к его заместителю капитану Гордееву и передал ему мое обращение. Не начав еще беседы со мной, капитан Гордеев в ответ на телефонный звонок ответил кому-то: «Он уже доставлен и сидит передо мной». Затем, перелистав, но, не читая мое обращение в ЦК КПСС, спросил: «У Вас есть надежда, что Ваш вопрос решится положительно?»

«Да есть, - ответил я, - и гарантией этому выступление на Пленуме ЦК КПСС Генерального Секретаря тов. Андропова Ю.В. и постановление Политбюро, обязывающее принять меры по выполнению ранее принятых решений по объективному рассмотрению жалоб и писем советских граждан».

На это капитан Гордеев заявил: «Все эти выступления и постановления Вы как раз сейчас на себе и прочувствуете».

А затем предложил пройти с ним в дежурную часть, где он передал мое обращение в ЦК КПСС дежурному капитану Апреликову, а мне сказал: «Ваш вопрос не в нашей компетенции. К Вам сейчас приедет разбираться по Вашему вопросу компетентный товарищ». С этим ушел и больше не появлялся.

Терпеливо ожидая час и другой «компетентного товарища» и желая выйти из дежурного отделения покурить, я был грубо отстранен сержантом от входной двери с указанием: «Курите в туалете».

На мой вопрос «как это понимать?» капитан ответил: «Он ведь (капитан Гордеев) вызвал Вам врача-психиатора».

На мой вопрос, «на каком основании?» – капитан ответил: «Сказал, что по указанию сверху, а от кого – не сказал».

В этом случае выражать свое возмущение при ожидании встречи с таким «компетентным» товарищем по моему вопросу, сами понимаете, неразумно и я стал тихо и терпеливо ждать, что же будет дальше. А вместе со мной ждал и мой зять, но ждал на улице, т.к. его из помещения попросили.

И только около 2-х часов ночи в дежурную часть вошла женщина лет 60-ти. После короткой беседы с дежурным капитаном резко мне бросила: «Подойдите сюда! За что Вас уволили?» Однако, не дожидаясь моего ответа, опять бросила: «Пока сядьте».

Здесь я понял, что передо мной «настоящий» психиатр, притом же еще и дежурный, ибо нормальный так вести себя не сможет. Сижу и жду, но через 10 минут психиатр, не сказав мне ни слова, вышла из помещения.

На мой вопрос, «Как это понимать?» – капитан Апреликов ответил: «Она Вам выписала путевку в психиатрическую больницу и уже вызвала скорую помощь».

На мой вопрос, «на каком основании все это делается?» – капитан Апреликов ответил: «Не знаю. Я никак не думал, что она так сделает».

Также тихо и терпеливо жду и дальше. В 3.30 пришла спецмашина, а в 4.00 меня водворили в 13 отделение психиатрической больницы № 3 по адресу «Матросская тишина», 20, где уложили меня «отдыхать» под мощной лампой дневного света на голом столе у двери туалета, откуда шел оглушительный шум вентилятора.

Первая встреча с врачом состоялась только через два дня (в субботу 15.01.83 года). Ознакомившись с документами из милиции и моим обращением в ЦК КПСС, врач Михаил Юлианович сказал: «Сергей Александрович, Вы даете себе отчет в том, куда Вы попали? Кто уже здесь раз побудет, то при каждом удобном случае (не для него) будет здесь и второй, и третий раз – как по накатанной дорожке».

«Я Вас понял, Михаил Юлианович, - ответил я, - А Вы сами даете себе отчет в том, что мне сказали? Вы же как врач давали клятву Гиппократа – помогать и облегчать страдания больным, делая их здоровыми, а не наоборот – предав свой гражданский и врачебный долг забвению, приносить страдания здоровым, делая их больными и тем самым способствуя нарушению Соцзаконности, дискредитации Советского общества. Вот скажите сейчас как врач Ваше мнение обо мне, и есть ли малейшие основания заключать меня подобным образом в психиатрическую больницу и содержать среди психически больных людей?»

Врач Михаил Юлианович: «Сергей Александрович, Вас поместили по заключению дежурного врача, а почему это сделано по инициативе милиции – мне не понятно. Мое личное мнение: поводом для этого могло послужить то, что Вы очень целеустремленно и настойчиво отстаиваете свои права и убеждения, Однако, это лично мое мнение. Я приглашу на беседу с Вами консультанта, но это будет только в понедельник 17.01.83г, т.к. сегодня и в воскресенье его не будет.»

Такая встреча в понедельник состоялась с доцентом Юрием Александровичем Магалифом в присутствии еще пятерых врачей.

Этому советскому человеку выражаю свое уважение не за то, что он признал меня «опять» здоровым, а за то, что в ходе беседы между нами было абсолютное взаимопонимание. А после беседы (через час), благодаря уже проявленному вниманию всего медперсонала, я уже был в квартире своих детей.

И все это могло бы обернуться иначе, если бы врачи больницы, как и работники милиции по звонку «сверху», забыв про врачебный и гражданский долг, закрыли бы глаза на нарушения Закона со стороны лиц советской милиции.

Так по чьему же указанию «сверху» заместитель начальника 18-го отделения милиции капитан Гордеев вызвал для меня дежурного психиатра с целью изолировать меня от общества путем заточения в психиатрический застенок?

По каким основаниям и признакам дежурный психиатр, не беседуя со мной, дала заключение поместить меня тотчас в психиатрическую больницу? Что это – профессиональная несостоятельность и невежество или сознательное забвение врачебного долга в угоду лицам, посягающим на Соцзаконность и дискредитирующим социалистическое общество?

На эти вопросы ответов пока нет и, вряд ли, будут. Хотя участковый инспектор лейтенант Немчук В.А. сообщил мне, что «на это было указание из прокуратуры СССР, переданное в милицию по телефону прокурором Дзержинского района г. Москвы Зайцевым». Однако, зам. районного прокурора Меркулов А.Т. заявил мне у него на приеме, что «никакого указания в отношении Вас прокурор Зайцев в милицию не давал».

В то же время, в связи с жалобой в МВД СССР по вопросу заточения меня в психиатрическую больницу, работники 18-го отделения милиции стали угрожать моему зятю (с женой и годовалым ребенком) выселением из квартиры ДЭЗ-2 и увольнением с работы, где он работал дворником. Угрожали по той причине, что он, якобы, проживает здесь незаконно – без прописки. Но ДЕЗ-2 предоставила ему жилье именно на этих условиях – временно на период работы дворником без права прописки. Мой зять 1956г рождения учится в Московском институте на 4-м курсе и прописан в его общежитии.

Его жена (моя дочь) 1959г. рождения работает швеей в Московском Трикотажном Объединении и заочно учится на 5-м курсе Московского Технологического института и прописана в общежитии объединения. А в этот период находилась в декретном отпуске. Испытывая материальные затруднения и не имея возможности получить жилье по месту прописки для совместного проживания молодой семьи с ребенком, мой зять устроился работать дворником, поэтому ему и предоставили временное жилье без права на прописку. На мой вопрос начальнику ДЭЗ-2 Склядневу А.К.: «Почему Вы хотите выселить и уволить из дворников моего зятя? У Вас есть к нему претензии по работе?» - Скляднев ответил: «К Вашему зятю у нас претензий нет – отношение и работа его хорошие. Поймите меня – на меня жмет милиция. Меня вызывали в 18-е отделение милиции, где показали объемистое дело на Вас, которое принес какой-то человек в штатском. Кто он и откуда – я не знаю».

Человек с объемистым делом на меня мог быть только работник рядом расположенного министерства авиапромышленности, в угоду которым работники 18-го отделения милиции и пошли на вопиющие нарушения Соцзаконности, водворив меня, здорового человека, в психиатрический застенок без всяких на то должных оснований.

А в день освобождения меня из больницы министерство тем же числом (17.01.83 г) дает мне очередную отписку. Ответ дан не за подписью министра, как это обещал зам. министра Ильин М.А., и не за своей подписью, а за подписью зам. министра Сысцова А.С., который дал уже аналогичную отписку от 5.04. 82г. в Комитет Народного Контроля и в ЦК КПСС на мои обращения.

И в этом ответе зам. министра от 17.01. 83 г., как и во всех предыдущих, не упоминается о лишении меня допуска по приказу № 251.

Выводы Комитета Госбезопасности СССР просто-напросто игнорируются руководством Минавиапрома.

Жалоба моего зятя по вопросу произвола и беззакония работников министерства и работников милиции в отношении меня была направлена 17.01. 83 года из редакции журнала «Коммунист» в КПК при ЦК КПСС, где она попала к контролеру Юшину А.В. Подход к проверке и результат проверки Юшина изложены были выше. Более того, занятая Юшиным позиция, надо полагать, подтолкнула работников 18-го отделения милиции на новые акты нарушения закона.

С целью воспрепятствовать объективному разбирательству моих жалоб в КПК при ЦК КПСС работники того же отделения милиции подвергают меня аресту, предъявив мне обвинение по ст. 198 УК РСФСР (проживание в Москве без прописки), при этом дознаватель майор Ерилин, осознавая абсурдность предъявленного мне обвинения, заявил, как бы, снимая с себя всякую ответственность за нарушение закона: «Нам дано указание сверху Вас изолировать. Если мы этого не сделаем, то изолируют нас». А затем добавил, разъясняя мне особую важность «указания сверху»: «Если все поедут в Москву добиваться справедливости, то в магазинах и москвичам нельзя будет достать продуктов».

И вот меня, ни в чем не виновного, по неизвестному от кого «указанию сверху», как опасного для общества преступника, заключают 10 марта 1983 года в КПЗ 58-го отделения милиции г. Москвы. Отрастив в течение 5-ти суток на моем лице седую щетину, сделали фотографии, соответствующие бродяге, снятого с чердака. Предварительно дважды сняв отпечатки пальцев в отдельности и с каждой руки (как будто они причастны не к инженерному творчеству, а к ограблению или убийству), 16 марта заключают в следственный изолятор «Матросская тишина» и 4 месяца содержат без суда.

Это в то время, когда по ст. 198 УК РСФСР (согласно УПК) арест, как исключительная мера пресечения, не допустим.

Предполагать же, что я скроюсь от суда (так обосновал мой арест районный прокурор г. Москвы Зайцев), у инициаторов и исполнителей противозаконных действий в отношении меня не было никаких оснований. Все их противозаконные действия как раз и были рассчитаны на то, чтобы я сам уехал из Москвы или совсем пропал.

По ст. 198 УК РСФСР дело по материалам дознания (согласно УПК) должно быть направлено в суд в месячный срок. Однако тех, кто заинтересован в моей изоляции, не устраивает ни санкция, ни срок, предусмотренные законом, т.к. хорошо знают, что беззаконие не найдет поддержки в суде и я буду освобожден. Только поэтому, продержав меня два месяца в изоляторе, и с целью продлить дальше мое содержание под стражей без суда, меня вновь без всяких оснований вторично помещают в психиатрическое отделение - в Институт судебной экспертизы имени Сербского.

Об этих необоснованных противозаконных действиях мной была направлена из изолятора жалоба от 10.05.83 г на имя члена ЦК КПСС, главного редактора журнала «Коммунист» т. Косолапова Р.И. Но дознаватель майор Ерилин, несмотря на мои требования, так и не отправил ее по назначению и не приобщил ее к делу.

Но врачи института им. Сербского, как и больницы №3 сказали свое слово, не прибегая к сделке с совестью, что я физически и психически здоров и меня опять переводят в следственный изолятор “Матросская тишина”.

По моему заявлению от 4.07.83 г. начальнику изолятора с просьбой ускорить судебное разбирательство состоялась моя встреча с начальником режима, первым вопросом которого ко мне был: « Поняли, как у нас добиваться справедливости? Действия против Вас, конечно, необоснованные. Вас освободят из-под стражи в зале суда, ограничившись отсиженным сроком в четыре месяца».

«А Вы разве исключаете оправдательный приговор?»- Начальник режима ответил: « Кто же пойдет вместо Вас сюда добровольно из тех, кто Вас упрятал».

Разыгранный судебный фарс 8.07.83 г. в районном суде того же Дзержинского района г. Москвы как раз и был направлен на то, чтобы выгородить беззаконие работников 18-го отделения милиции и прокурора Зайцева А.В.

Мое и защитника ходатайство приобщить к делу документы, имеющие прямое отношение к делу, безосновательно отклонено прокурором и судом. Мое ходатайство зачитать п.п. 8 и 9 комментарий к ст. 198, раскрывающие условия, при которых наступает административная или уголовная ответственность, также отклонено прокурором и затем судом.

Однако комментарии к п.п. 8 и 9 полностью исключают возможность предъявления мне обвинения по ст. 198 УК РСФСР, т. к.:

– во-первых, для временного проживания в Москве без прописки (у своих детей) у меня была уважительная причина – обжалование, в соответствии с Конституцией, необоснованных и незаконных действий работников министерства и работников 18-го отделения милиции г. Москвы,

– во-вторых, моя двукратная просьба сделать мне гостевую прописку в книге ДЭЗ- 2 была отклонена сначала зам. начальника 18-го отделения милиции капитаном Гордеевым, который, вместо удовлетворения моей просьбы и упрятал меня 13.01.83 г в психиатрическую больницу.

Затем в моей просьбе было отказано и начальником паспортного стола капитаном Чесноковым А.И., который, обращаясь уже к моему зятю (мы были вместе), заявил: « А тебя, я даю гарантию, из квартиры выселим и с работы уволим, т.к. живешь ты незаконно – без прописки».

Угроза была приведена в исполнение. Преследуя моего зятя за его жалобы в мою защиту от произвола работников милиции, его с семьей (женой и годовалым ребенком) выгнали из жилья, а уволиться из дворников он вынужден был уже сам.

Ходатайство адвоката, мной поддержанное, вызвать в суд в качестве свидетеля работника КПК при ЦК КПСС т. Юшина А.В. с целью подтвердить, что им проводилась проверка по моему вопросу и я ожидал встречи по договоренности с ним, также отклонено сначала прокурором, а затем и судом по смехотворному мотиву – “т. Юшин не имеет отношения к вопросу о прописке”.

И так, отклонив необоснованно все ходатайства и выхолостив из уголовного дела все материалы, имеющие прямое отношение к делу, прокурор Ерицян М.С. предлагает присудить мне 9 месяцев лишения свободы, т.к. по ее мнению, моя вина в совершенном уголовном преступлении полностью доказана.

Чем же доказана? – Да тремя бумажками заинтересованных в этом лиц, а именно:

– во-первых, необоснованными предписаниями от 23.02.83 и 3.03.83 года о моем выезде из Москвы именно в тот период, когда я ждал встречи в КПК при ЦК КПСС по договоренности с Юшиным А.В. (работникам 18-го отделения милиции об этом было известно);

– во-вторых, противозаконной санкцией прокурора Дзержинского района г. Москвы Зайцева на мой арест и содержание под стражей без суда в течение 4-х месяцев.

То есть, моя вина в «преступлении» доказана теми против меня действиями, которые начисто перечеркивают само Конституционное право – право советских людей обжаловать незаконные действия должностных лиц. А обжаловать эти действия в атмосфере преступно процветающего бюрократизма немыслимо без поездки в Москву и вынужденного временного в ней проживания– опять же тем самым лишая себя жизненных элементарных условий.

После обстоятельно аргументированного выступления защитника об отсутствии в моих действиях какого-либо нарушения суд ушел на совещание (в пятницу). Перед уходом судья заявила присутствующим около 30 человек (родственников, друзей и знакомых): «Приговор будет объявлен в понедельник 11.07.83 г». А меня увезли обратно на двое суток в изолятор.

Возмущение присутствующих в зале, по-видимому, и заставили судью прервать судебное заседание с целью согласовать решение суда со своим руководством.

И согласовала, объявив в понедельник 11.07.83 г приговор: “Назначить наказание в виде 4-х месяцев лишения свободы в исправительно-трудовой колонии общего режима, за отбытием срока в предварительном заключении освободить из-под стражи в зале суда”.

В данном случае прерывание судебного заседание нельзя оправдать ни поздним временем, ни длительностью и трудоемкостью составления приговора, ибо весь он, с неоднократно повторяющейся словесной шелухой, составляет всего одну страницу.

Необходимо отметить и тот факт, что протокол судебного заседания, с которым я ознакомлен 14.07.83 г., оформлен с явным пристрастием – выпячены формальности и не изложены мои и защитника обоснования об отсутствии в моих действиях хотя бы каких-либо нарушений.

Выступление же защитника (15-минутное) изложено в протоколе в шести строках и притом с очень существенным искажением.

Защитник же, исходя из известных суду доказательств, которые суд преднамеренно не приобщил к материалам дела, заявила: “В действиях Мазанова нет состава преступления. Человека ни за что без всяких оснований сначала помещают в психиатрическую больницу, а сейчас после 4-х месяцев незаконного содержания под стражей судят. И это все сделано только лишь по той причине, что он приехал в Москву обжаловать, в соответствии с правом Конституции, необоснованные действия должностных лиц, добиваясь восстановления себя на работе, как незаконно уволенного”.

По протоколу же речь защитника свели к просьбе заменить лишение свободы другими мерами. Однако защитник свою просьбу четко повторила и в кассационной жалобе, а именно: «С учетом изложенного прошу приговор суда в отношении Мазанова С.А. отменить и дело производством прекратить».

Вот же, судьи, которые лишь от закона независимые, что хотят, то и творят, лишь бы их решения соответствовали материалам дела, опять же ими сфабрикованным!

Исходя из этих же материалов дела, как не трудно уже догадаться, своим определением от 8.08. 83 г Мосгорсуд «нашел» приговор нарсуда обоснованным, а жалобы осужденного Мазанова С.А. и адвоката Киселевой К.И. оставил без удовлетворения, и далее указал: «Версия о том, что Мазанов мог бы встретиться с представителями партийных и советских органов, является не состоятельной, поэтому народный суд ее отверг».

Умные люди! – сходу отвергают версию о том, что возможно с кем-то встретиться и чего-то добиться!

Одним словом, начальник режима изолятора был прав, высказав мне: «Оправдательного приговора не будет, т.к. добровольно в изолятор никто не пойдет из тех, кто Вас упрятал».

И все же этот произвол не может затмить для меня главного, жизненно-необходимого обстоятельства – работы, для которой и благодаря которой каждый из нас живет.

В результате произвола и насилия со стороны лиц, не желающих считаться с законами и нормами партийной жизни, я не восстановлен и пять лет остаюсь без работы на содержании жены и детей, которые, как и я, еще верят и надеются, что законная справедливость по отношению меня восторжествует.

Я никого не просил и не прошу верить мне на слово. Я прошу объективной, всесторонней проверки обоснованности обвинений и незаконности моего увольнения – проверки, но только не работниками министерства, защищающими личный мундир.

Я прошу принципиальной партийной проверки и оценки именно действиям работников министерства, попирающих мои конституционные права, игнорируя здравый смысл и государственное законодательство, результаты проверки и выводы КГБ СССР.

С сердечной к Вам благодарностью и уважением за Вашу принципиальную партийную позицию, за Ваше желание и действия помочь решить мой вопрос в соответствии с законом.

г. Москва 30.11.83 года Мазанов С.А.

В ответ на мое обращение, то ли с испугу, то ли по недомыслию, начальник отдела Прокуратуры СССР Заленский Ю. А. выслал мне копии (приведенные ниже) двух служебных документов отделов ЦК КПСС, второй из них с визой секретаря ЦК КПСС Г. В. Романова от 27.02.84 г.:

ЦК КПСС

На № 033244

Очередное письмо Мазанова С. А. о пересмотре судебного дела о восстановлении на работе, адресованное 26-му Съезду КПСС, рассмотрено.

С письмами аналогичного содержания Мазанов С.А. ранее уже обращался в ЦК КПСС. Они рассмотрены Прокуратурой СССР, решение суда признано обоснованным. Мазанов С. А. был принят в Отделе административных органов ЦК КПСС, начальником отдела Прокуратуры СССР, заместителем Генерального прокурора СССР т. Шишковым С. А.

В очередном письме новых доводов, требующих дополнительной проверки, не содержится. Автору письма даны необходимые разъяснения через Прокуратуру СССР (т. Заленского Ю. А.)

Зав. сектором Отдела административных

органов ЦК КПСС, 27 февраля 1981 года подпись (П. Сабаев)

Инструктор подпись (Н. Федяев)

Архив: подпись сотрудника - 4 марта 1981 г.

ЦК КПСС

27.02.84 г. подпись (Г. Романов)

В очередном письме т. Мазанов просит восстановить его на работе в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения Минавиапрома.

Тов. Мазанов уволен в 1978 году из Ульяновского конструкторского бюро за нарушение правил ведения служебной переписки, о чем он неоднократно предупреждался администрацией. Правильность действий администрации подтверждена Ульяновским областным судом, Верховным Судом РСФСР и Прокуратурой СССР.

Письма т. Мазанова рассматривались Минавиапромом, Отделами оборонной промышленности, административных органов и Отделом писем ЦК КПСС, а также КПК при ЦК КПСС и ему неоднократно давались необходимые разъяснения о необоснованности его требований об отмене судебных решений и восстановлении на прежней работе.

Министр Авиапрома также принимал т. Мазанова и предложил ему работу по специальности на Ульяновском приборостроительном заводе, однако от этого предложения он отказался и в течение пяти лет нигде не работает.

В связи с тем, что в настоящем письме новых вопросов, требующих дополнительного рассмотрения, не содержится, считали бы возможным на этом рассмотрение писем т. Мазанова закончить.

Зам. заведующего Отделом оборонной

промышленности ЦК КПСС - 22 февраля 1984 г. подпись (В. Козлов)

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Комитет Главному редактору

Государственной безопасности СССР журнала «Коммунист»

9.09.85 г. № 1571 Ц тов. Косолапову Р. И.

Уважаемый Ричард Иванович!

Поступившее от Вас письмо тов. Мазанова С. А. рассмотрено. С учетом результатов его проверки сообщено заместителю Генерального прокурора СССР тов. Шишкову С. А. о том, что Комитет не располагает данными о нарушениях режима секретности тов. Мазановым С. А. за время его работы (21 год) в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения (УКБП).

Первый заместитель Председателя Г. К. Цинев

______________________________________________________________________

Секретарю ЦК КПСС тов. Разумовскому Г.П.

«Наша партия – правящая, у нас в руках могучие рычаги воздействия на общественные процессы». «Надо со всей принципиальностью сказать, Партийные комитеты призваны оберегать честь партии, а не честь мундира». (М. С. Горбачев. Доклад на июньском 1986 г. Пленуме)

«Мы придаем и будем придавать огромное значение охране и укреплению социалистической законности, постоянно держать под контролем правоохранительные органы». (М.С. Горбачев. Ответы на вопросы газеты «Юманите»)

«Требование соблюдения социалистической законности означает безоговорочную охрану прав и интересов граждан – недопустимость их нарушений». (В. М. Чебриков. «Сверяясь с Лениным, руководствуясь требованиями партии». Журнал Коммунист» 1985 г)

Глубокоуважаемый Георгий Петрович!

Мои вынужденные обращения к секретарям ЦК КПСС и третий раз лично к Вам вызваны следующими обстоятельствами.

Действия против меня, ни в чем невиновного перед законом, коммунистической моралью, творимые на протяжении 7 лет работниками Минавиапрома совместно с начальником отдела прокуратуры СССР Зеленским Ю.А, и благодаря попустительству со стороны работников отдела Оборонной промышленности ЦК КПСС – это та же ситуация: грабители убивают свою жертву, оказавшую им сопротивление.

Разница лишь в том, что меня, ни в чем не виновного, убивают не физически и не частным образом, а морально и от имени государства и в его, якобы, интересах, а на самом же деле защищая всего-навсего честь личного мундира должностных лиц, ореол их непогрешимости.

Из наблюдателей этого преступления – самого настоящего убийства (по его конечному результату) одни делают вид, что этого не видят, другие – что это не в их компетенции или не в их силах.

На мое обращение в Политбюро ЦК КПСС от 30.11.83 г. в 20 адресов, в том числе секретарю ЦК Романову Г.В., получал отписки одна нелепее другой из органов суда, милиции, прокуратуры. Это не удивительно, хотя и возмутительно, т.к. произвол и беззаконие, как было указано выше, творились «по указанию сверху».

В результате моих последующих встреч с членом ЦК КПСС, главным редактором журнала «Коммунист», по письму последнего первый зам. Председателя КГБ СССР Цинев Г.К. своим письмом от 30.09.85 года за № 1571/Ц сообщил в журнал:

«Заявление Мазанова С.А. от 5 июля с.г. нами рассмотрено, заместителю Генерального прокурора СССР тов. Шишкову С.А. сообщено, что КГБ СССР не располагает данными о нарушениях режима секретности Мазановым в период его работы (21 год) в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения».

Однако, начальник отдела Прокуратуры СССР Заленский Ю.А.. как и руководство министерства, игнорируя и замалчивая заключение КГБ СССР, дал мне через 5 месяцев (!!) неизменный ответ:

«Вы были лишены допуска и уволены. Минавиапром признало решение администрации правильным».

Как же не признать Минавиапрому, если ложное против меня обвинение – это плод совместных измышлений администрации и министерства.

На моё последующее обращение в КГБ СССР от 20.02.86 г. получаю на личном приёме от сотрудников Комитета ответ:

«Да, ответ прокуратуры идёт в разрез с результатами проверки и выводами Комитета. Но обжалование необоснованного решения Прокуратуры СССР не в нашей компетенции – мы сами под ней ходим. Обжаловать её решение можно только через ЦК КПСС».

В связи с этим я обратился в КПК при ЦК КПСС. Моё заявление в КПК от 16.03.86 г. было направлено с нарочным из журнала «Коммунист» Первому зам. председателя КПК И.С. Густову. Из КПК моё заявление было направлено 24.03.86 г. лично Генеральному прокурору СССР А.М. Рекункову и взято на контроль сотрудником КПК Проскуряковым В.С.

Через полтора месяца Проскуряков зачитал мне ответ Прокуратуры в неизменном содержании начальника отдела Заленского Ю.А. вопреки результатам проверки и выводам КГБ СССР. И этому никаких объяснений или опровержений Прокуратура не даёт – как будто и не было в Прокуратуру письма из КГБ СССР.

Сотрудник КПК В.С. Проскуряков, понимая несостоятельность ответа Прокуратуры, предложил мне написать повторное заявление на И.С. Густова и указать, что по договорённости с ним, что я и сделал.

В течение 25 дней Проскуряков предпринимал попытки найти моё письмо, но оно не находилось, а 11.06.86 Проскуряков мне сообщил:

«Хотя ваше заявление мне и не передали, но следы его нашлись – оно пошло к одному из руководителей Комитета и по нему принято решение: «Комитет не восстанавливает на работе беспартийных. Обращайтесь в отделы ЦК КПСС».

Заявлением от 16.03.86 я уже обратился и в ЦК КПСС лично к секретарю Л.Н. Зайкову и в копии в КГБ СССР.

Одновременно обратился и к Председателю Центральной Ревизионной Комиссии КПСС Капитонову И.В. с просьбой довести моё письмо до Зайкова Л.Н. Эта просьба вызвана тем, что мою фототелеграмму лично Генеральному секретарю ЦК КПСС Горбачеву М.С. подотдел писем ЦК КПСС «отфутболил» в Минавиапром. А последующее обращение в Президиум XXVII съезда КПСС (отправлено в день открытия) осталось без ответа, и по нему не могу добиться от подотдела писем ЦК никакой справки.

Капитонов В.И. за своей подписью от 28.03.86 г направляет 2-й экземпляр моего заявления, адресованного Зайкову Л.Н., лично заведующему общим отделом ЦК Лукьянову А.И., о чем мне сообщил работник Центральной Ревизионной Комиссии (ЦРК КПСС) Ильин А.Ф.

Однако оба экземпляра моего заявления на Зайкова осели в подотделе писем без дальнейшего движения, о чем мне заявил зам. зав. подотдела писем ЦК Земсков В.И.: «Вашими письмами отделы ЦК заниматься не будут".

Ввиду этих непонятных для меня обстоятельств я был вынужден обратиться к Вам письмом от 24.04.86 г. Но и до Вас мое письмо не допустили и в отдел не направили.

Обращаюсь за помощью в отдел административных органов ЦК к Федяеву Н.М., который будучи инструктором отдела административных органов направлял мои заявления в прокуратуру, принимал меня и содействовал в личном приеме к зам. Генерального прокурора СССР Шишкову С.А.

Федяев Н.М. мне сказал: «В связи с новыми обстоятельствами – письмом первого заместителя Председателя КГБ СССР с выводами по результатам проверки вашего вопроса – решение по Вашему вопросу может быть пересмотрено в Вашу пользу. Убедите работников подотдела писем и добивайтесь рассмотрения Ваших заявлений с учетом новых обстоятельств». Но работники подотдела писем оказались не убеждаемыми.

Только благодаря работникам общего отдела ЦК мои письма, адресованные лично Зайкову Л.Н. и Вам, направили инструктору отдела Административных органов ЦК Кубанкову Е.С., который, как мне сказали, должен со мной встретиться. Но Кубанков отказался от встречи, сказав: «Ваше заявление направляю в Прокуратуру СССР, а получу ответ – договоримся о встрече».

Однако, получив ответ, Кубанков заявил мне: «Встречаться с Вами я не буду – Ваш Министр Силаев И.С. - член ЦК и решать Ваш вопрос не в моих силах». Ознакомить с содержанием ответа Прокуратуры отказался, заявив: «Ответ не для Вас». Это и понятно. Для меня начальник отдела прокуратуры Заленский дал другой ответ: «Судебные постановления соответствуют требованиям закона и оснований для их опротестования не установлено». Результаты и выводы по проверке КГБ СССР опять замалчиваются и этому никаких объяснений или опровержений Заленский не дает.

Вместо объяснений, Заленский Ю.А. выслал мне, то ли с испугу, то ли по недомыслию, ксерокопию документа, исходящего из Отдела оборонной промышленности ЦК КПСС за подписью зам. зав. Отдела Козлова В. от 22 февраля 1984 года с визой члена Политбюро ЦК КПСС Романова Г.В., в котором сообщается:

«Письма т. Мазанова рассматривались Минавиапромом, Отделами оборонной промышленности, административных органов и Отделом писем ЦК КПСС, а также КПК при ЦК КПСС и ему неоднократно давались необходимые разъяснения о необоснованности его требований об отмене судебных решений и восстановлении на прежней работе. В связи с тем, что в настоящем письме новых вопросов, требующих дополнительного рассмотрения, не содержится, считали бы возможным на этом рассмотрение писем т. Мазанова закончить».

Мои письма не стали допускать в отделы ЦК после того, как стали известны в мою пользу выводы Комитета Государственной Безопасности СССР по проверке им моих заявлений.

Обратившись по телефону в Отдел оборонной промышленности к новому инструктору Никуленко Г.П. (вместо Брагина С. В.) с просьбой принять меня и вникнуть в суть вопросов в связи с новыми обстоятельствами – письмом КГБ СССР, получил от Никуленко ответ:

«Встречаться с Вами я не буду, т.к. Редькин М.К. (заведующий сектором) запретил мне заниматься Вашим вопросом».

Начальник Отдела Прокуратуры СССР Заленский Ю.А., выслав мне документ ЦК КПСС, наконец, решил, по-видимому, показать мне, что он всего-навсего исполнитель воли работников Отдела Оборонной промышленности ЦК КПСС.

Пребывая в должности начальника Отдела Прокуратуры СССР, призванной в соответствии с Конституцией осуществлять «Высший надзор за точным и единообразным исполнением законов всеми Министерствами, Государственными Комитетами и ведомствами…», Заленский Ю.А. приспособил Прокуратуру СССР для защиты чести мундира высокопоставленных лиц в Государстве и Партии – В этом и пагубность.

Как тяжело и горько воспринялись слова признания кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС, Первого секретаря Московского горкома партии Б.Н. Ельцина: «Мы боялись».

То, что казалось страшным для высоких государственных и партийных деятелей, для меня, рядового человека стало осязаемой жестокой реальностью – мои гарантированные Конституцией права и свобода, равно как и здоровье, и жизнь не могут быть защищены Советскими законами.

Приложение. Обращение к первому зам. Председателя КПК при ЦК КПСС тов. Густаву И. С. (см. выше).

02.07.86 года Мазанов С.А.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

«ВОПРОСЫ ИЗОБРЕТАТЕЛЬСТВА»

(теоретический и научно-практический журнал) Зам. Генерального

прокурора СССР

23.10.86 г. №18/05-415 тов.Черменскому И.В.

Уважаемый Иван Васильевич!

1. В редакцию обратился инженер – конструктор, изобретатель тов. Мазанов С.А..

Из предъявленных им материалов следует, что в 1978 г. между ним и администрацией Ульяновского Конструкторского бюро приборостроения (УКБП) на почве его изобретательской деятельности возник конфликт, в результате которого тов. Мазанов С.А. был уволен по ст.33 п.3 КЗоТ РСФСР за нарушение трудовой дисциплины и систематическое неисполнение служебных обязанностей (приказ №250 от 8.12.78 г.).

Непосредственным поводом для конфликта послужило то обстоятельство, что группа сотрудников бюро во главе с начальником отдела, в котором работал тов. Мазанов - Тепановым Ю.А. присвоили авторство на его изобретение.

По протесту Мазанова от 27.08.78 г. Всесоюзный научно- исследовательский институт патентной экспертизы изобретений (ВНИИГПЭ) отменил ранее принятое решение о выдаче авторского свидетельства указанной группе работников (заявка №2547954\18-70). Приведенный факт и последующие действия администрации УКБП, наложившей ряд дисциплинарных взысканий на тов. Мазанова после подачи им протеста во ВНИИГПЭ, свидетельствуют о том, что его объяснения соответствуют действительности и что взыскания и увольнение были продиктованы не деловыми соображениями, а желанием наказать неугодного и несговорчивого изобретателя и укрыть от ответственности лиц, пытавшихся присвоить авторство на изобретение тов. Мазанова С.А. Такой вывод подтверждается также тем обстоятельством, что увольнение тов. Мазанова по ст.33 п.3 КЗоТ РСФСР судебной коллегией по гражданским делам Ульяновского областного суда от 12.11.79 г. было признано необоснованным и формулировка заменена на п.1 ст.33 КЗоТ РСФСР.

2. При рассмотрении дела тов. Мазанова С.А в судебных и иных инстанциях его увольнение администрация УКБП обосновывала нарушением им вначале режима секретности, а затем правил служебной переписки при обращении во ВНИИГПЭ.

Между тем в материалах дела тов. Мазанова имеется документ, подписанный Первым заместителем председателя КГБ СССР тов. Циневым Г.К., в котором говорится, что Комитет не располагает данными о нарушении тов. Мазановым С.А. режима секретности в период его работы в УКБП.

Из материалов дела также усматривается, что в период его работы в УКБП, 7 заявок было подано от имени предприятия, которые оформлялись патентной службой и отправлялись во ВНИИГПЭ, а 7 заявок были оформлены и направлялись во ВНИИГПЭ им самостоятельно, от своего имени.

Необходимость непосредственного обращения во ВНИИГПЭ по этим семи заявкам, по объяснению тов. Мазанова, вызывалось задержкой их оформления со стороны администрации бюро против срока, предусмотренного п.41 Положения об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, утвержденного постановлением Совета Министров СССР от 23.08.73 г. №584. В подобных случаях п.40 этого Положения предусматривает право авторов, изобретения которых разработаны в связи с выполнением служебных заданий, самостоятельно оформлять и заявлять их от своего имени во ВНИГПЭ с указанием, что данные изобретения созданы в связи с выполнением служебных заданий и что предприятие, организация, где эти изобретения были созданы, не оформили на них заявки в установленный срок.

Воспользовавшись этим правом и оформив заявки от своего имени с указанием, что данные изобретения созданы в связи с выполнением служебных обязанностей, тов. Мазанов не допустил никакого нарушения.

3. Следует отметить, что (по сообщению ВНИИГПЭ) во всех 14 заявках на изобретения, автором которых являлся тов. Мазанов С.А., поданных как от имени УКБП, так и от его собственного имени, какие-либо материалы с грифом «Для служебного пользования» отсутствуют.

Таким образом, утверждения администрации УКБП о том, что при обращении тов. Мазанова во ВНИИГПЭ допущено нарушение правил служебной переписки, фактами не подтверждаются.

На основании изложенного, считая, что тов. Мазанов стал жертвой гонений за свою общественно полезную изобретательскую деятельность, а при его увольнении было грубо нарушено как изобретательское, так и трудовое законодательство, редакция просит Вас вмешаться в это дело и принять меры для восстановления справедливости и привлечения к ответственности лиц, виновных в присвоении авторства на изобретение тов. Мазанова и в организации необоснованных гонений.

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР А.И. ДОРКИН

Министру Авиапром СССР

тов. Сысцову А.С.

19.12.86 г. № 46547

Уважаемый Апполон Сергеевич!

В редакцию «Литературной газеты» обратился за помощью бывший инженер – исследователь Ульяновского конструкторского бюро приборостроения т. Мазанов С.А., который в 1978 году был лишен допуска и уволен с работы по п.1 ст. 33 КЗОТ РСФСР. Основанием для этого, по мнению администрации предприятия, явились допущенные т. Мазановым нарушения служебной переписки.

Между тем, по заключению компетентных органов, т. Мазанов подобных нарушений не допускал.

Насколько нам известно, жалобы т. Мазанова С.А. неоднократно рассматривались прежним руководством МАП.

Убедительно просим еще раз вернуться к этому вопросу.

Будем признательны, если Вы проинформируете редакцию «Литературной газеты» о принятом решении.

Заместитель Главного редактора А.П Удальцов

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Заместителю Председателя Совмина СССР

тов. Маслюкову Ю.Д.

копии: Директору Института государства и права,

академику тов. Кудрявцеву В.Н.

Первому зам. Председателя КГБ СССР

тов. Бобкову Ф.Д.

Глубокоуважаемый Юрий Дмитриевич!

Вынужден обращаться к вам в пятый раз. Постыдная для СССР история, в основе которой наглая ложь и связанная с ней 9-летняя преступная волокита, затеянная заместителем министра Авиапрома и поддерживаемая начальником отдела Прокуратуры СССР Заленским Ю.А., продолжается.

Девять лет мои трудовые и гражданские права, гарантированные Конституцией, советским законодательством, попираются самым наглым образом.

На мое заявление от 29 июня 1987 г., направленное Вами 14 августа 1987 года заместителю Генерального Прокурора СССР с поручением (уже в третий раз) разобраться и доложить в Совмин СССР, я получил очередную отписку от 4. 09.87 г. за подписью опять же начальника отдела Прокуратуры СССР Заленского Ю.А. Ответ в прежнем содержании: «Вы лишены допуска и уволены. В опротестовании судебных постановлений вам отказано руководством Прокуратуры».

Однако, как мне известно от тов. Минаева (помощника зам. Генерального Прокурора тов. Баженова Н.А.), ни одно моё из трёх заявлений с Вашими поручениями не докладывались тов. Баженову. Начальник отдела Заленский вводит в заблуждение других заместителей (благо их много), которых ни к чему не обязывает поручение Совмина СССР, не им адресованное. Ввести же в заблуждение последовательно всех имеющихся в наличии заместителей и снять с них ответственность за подпись у Заленского, как я понимаю, труда не составляет. Почему? - Потому, что Заленский ввел в заблуждение в первую очередь самого Генерального Прокурора тов. Рекункова А.М., который в начале 1986 г. подписал ответ в КПК при ЦК КПСС в неизменном содержании Заленского. Однако, чтобы предупредить повторный запрос из КПК, ответ дополнил злостной клеветой, представив меня душевно больным.

Поэтому при наличии ответа Генерального Прокурора каждый из его заместителей подписывает очередной ответ, подготовленный Заленским, не задумываясь, тем более, что поручение Совмина адресовано другому.

Таким образом, Заленский дал ответы уже за подписью четырёх заместителей: Шишкова С.А., Найденова В.В., Черменского И.В. и Сорока (на Ваше последнее поручение от 14.08.87). Остался не задействованным кроме Баженова пока и непосредственно курирующий отдел Заленского заместитель Генерального прокурора тов. Побежимов С.А. - он то в первую очередь должен был дать первоначальный ответ.

На мой вопрос прокурору отдела Долголюк А.Д.: «почему не принимаются во внимание вновь открывшиеся обстоятельства, которые полностью опровергли обвинения, на которых основаны судебные постановления?» - последний ответил: «пишите ещё».

После того, как мне стало известно, что мой вопрос с Вашими поручениями не докладываются первому зам. Генерального тов. Баженову Н.А., я передал 1.09.1987 г. заявление о личном к нему приёме. Но не смотря на обещания прокурора Приёмной Дергачёва В.П., что «заявление сегодня же будет передано в секретариат тов. Баженова», оно до сих пор так и не доложено.

В результате моих последующих встреч с работниками Института государства и права, его директор академик тов. Кудрявцев В.Н. направляет 4.08.86 г. письмо заместителю Генерального прокурора тов. Найденову В.В. и просит его «о справедливом решении вопроса Мазанова С.А. в связи с вновь открывшимися обстоятельствами по письму КГБ СССР».

Получив на своё письмо неизменную отписку Заленского, академик Кудрявцев В.Н. обратился к другому заместителю Генерального Прокурора тов. Черменскому И.В.

К тов. Черменскому обращается письмом от 23.10.86 г. и главный редактор журнала “Вопросы изобретательства” тов. Доркин А.И, информируя его о том, что «Согласно заключению ВНИИГПЭ, заявленные т. Мазановым С.А. изобретения как от своего имени, так и от имени предприятия не содержат сведений «Для служебного пользования», поэтому никаких нарушений т. Мазановым С.А. не допущено». (См. выше)

Получив опять неизменный ответ начальника отдела Заленского Ю.А., в котором опять замалчивается заключение ВНИИГПЭ и выводы КГБ СССР, академик В.Н. Кудрявцев направляет свое письмо от 12.12.86 г заместителю Председателя Верховного Суда РСФСР тов. Смирнову и просит его вернуться к повторному рассмотрению моего дела с учетом вновь открывшихся обстоятельств.

С той же просьбой в Верховный Суд РСФСР обращается своим письмом от 19.12.86 г. заместитель главного редактора “Литературной газеты” А.. П. Удальцов.

Но зам. Председателя Верховного Суда РСФСР Сергеева Н.Ю., истолковав письмо КГБ СССР как справку, а не как выводы по результатам проверки моего вопроса, дает ответ от 15.01.87 г. В.Н. Кудрявцеву, А.П. Удальцову и мне в следующем содержании: «То, что КГБ СССР, как указано в его справке, не располагает данными о нарушениях режима секретности со стороны Мазанова С.А., еще не означает, что таких нарушений не было – сведения о них имеются в Минавиапроме и не верить ему у суда нет оснований».

Видя явное крючкотворство по письму Верховного Суда РСФСР, академик В.Н. Кудрявцев обращается в КГБ СССР письмом от 4.02.87 г., и на его письмо дает ответ от 14.04.87 г первый зам. Председателя КГБ СССР Бобков Ф.Д., подтверждая выводы Комитета по результатам проверки моего вопроса:

«КГБ СССР не усматривает в действиях Мазанова С.А. нарушений режима секретности за период его работы (21 год) в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения».

В связи с полученным ответом из КГБ СССР академик В.Н. Кудрявцев обратился письмом от 27.04.87 г в Совмин СССР и просил Вашего, уважаемый Юрий Дмитриевич, личного вмешательства для восстановления законной справедливости.

В то же время заместитель главного редактора «Литературной газеты» Удальцов А.П., также усмотрев по ответу Верховного Суда РСФСР явное крючкотворство, обращается письмом 20.02.87 года лично к Председателю Верховного Суда СССР тов. Теребилову В.И. с просьбой проверить в порядке надзора необычное дело Мазанова».

Верховный Суд СССР, признав доводы Главного редактора убедительными, истребовал из Ульяновского областного суда мое гражданское дело для проверки в порядке надзора.

Однако, не допуская вмешательства Верховного Суда СССР, начальник отдела Заленский Ю.А., , за подписью зам. Генерального Прокурора СССР тов. Шишкова С.А,. истребовал мое дело из Верховного Суда СССР в Прокуратуру, о чем было сообщено письмом Первого зам. Председателя Верховного Суда СССР Гусевым С. И. от 31.03.87 г.

Истребованное мое дело с марта 87 года и по сей день (шесть месяцев!) находится в Прокуратуре, по сообщению прокурора отдела А. Д. Долголюк, «на особом контроле по поручению Совмина СССР».

С учетом изложенных обстоятельств Вы, глубокоуважаемый Юрий Дмитриевич, и направили мое третье к Вам обращение от 23.02.87 года лично министру Авиапром тов. Сысцову А.С. с поручением:

«встретиться с Мазановым С.А. и разобраться по всем вопросам с учетом выводов КГБ СССР и заключения ВНИИГПЭ, и о принятом решении доложить в Совмин СССР».

Вопреки длительной волоките со стороны работников министерства с целью воспрепятствовать моей встрече с министром (заявление об этом от 14.04 и 24.04.87 г. в Совмине имеются), моя встреча с министром всё же состоялась 2.06.87 г. благодаря принципиальной позиции вашего сотрудника тов. Мурзина И.Ф.

На мою просьбу объяснить мне: «почему министерство до сих пор не отменяет неправомерный приказ о лишении меня допуска и не восстанавливает меня на работе, игнорируя заключение ВНИИГПЭ и выводы КГБ СССР?» – министр Сысцов Апполон Сергеевич зачитал мне акт министерства от 1983 г. за подписью начальника 5 ГУ МАП тов. Козырева Ю.И. и зам. министра тов. Ильина М.А.

Здесь на личном приёме мне стала известна (через 4,5 года) наглая ложь о том, что я, якобы «вынес (похитил) из предприятия документы с грифом «Для служебного пользования» – ксерокопию технического задания (Т3) на разработку прибора УСМ-2». Это вместо тех двух документов московских фирм «Восход» и «ЛИИ», как было указано выше. В акте министерства утверждается, что «копия Т3 обнаружена в моем личном архиве по моим изобретениям».

Очередная наглая ложь Минавиапрома от 1983 года, с целью подтвердить обвинение в нарушении Инструкции по работе и хранению Документов «Для служебного пользования» и таким образом оставить в силе приказ о лишении меня допуска, заключается в следующем.

Свой личный архив по изобретениям я передал в министерство 16 марта 1979 года, добиваясь его проверки и ответа: есть ли в моей переписке с Госкомитетом СССР секретные сведения или сведения «Для служебного пользования». Личный архив я передал по перечню и под расписку двум работникам министерства с указанием количества листов каждого наименования: черновики описаний изобретений, пятые экземпляры изобретений печатного текста, мои письма во ВНИИГПЭ и ответы последнего в мой адрес, авторские свидетельства на мои изобретения.

Так вот, согласно перечню, имеющемуся у меня и в копии в 5 ГУ МАП, не было в моём личном архиве Т3 на разработку прибора УСМ-2! Для меня не было никакой необходимости иметь её. А если бы я её имел, то мне надо было быть дураком, чтобы передать её в министерство в то время, когда меня именно за это и шельмуют.

Изложенные обстоятельства я и просил министра проверить путём сравнения моего личного архива с содержанием документов по перечню и тем самым установить – обвинение по Акту является голословным или основано на подлоге. А подлог-то возможен, т.к. личный архив до сих пор мне не возвращен и находится в министерстве с 1979 г.

В связи с изложенными обстоятельствами министр поручил присутствующему при встрече заместителю министра тов. Бардину Ю.А. «направить в Ульяновск комиссию для проверки с моим участием».

Однако, игнорируя поручения министра, члены комиссии провели проверку без моего участия, объяснив свои действия указанием зам. министра Бардина Ю.А. Почему так сделано – мне стало известно после того, как добился возможности ознакомится со справкой комиссии.

О действиях комиссии, игнорирующей поручение министра провести проверку с моим участием, о преднамеренном искажении фактических обстоятельств, о необъективности и абсурдности выводов по справке комиссии мной было изложено в заявлении от 13 июня и от 24 июня, а так же на обратной стороне последнего листа справки комиссии от 12 июня 1987 года. Повторять здесь все, что изложено в заявлениях, нет необходимости, так как их копии имеются и в Совмине СССР, и в других адресах.

Здесь необходимо отметить только следующее обстоятельство—это то, что пятые экземпляры заявочных материалов по моим изобретениям выданы мне для личного архива и пользования самой администрацией.

На них стоит собственноручная подпись начальника патентной службы предприятия: «Авторский экземпляр». Материалы выдавались мне, как и другим авторам для личного архива, т.е. они не имели сведений «Для служебного пользования». Именно на этот факт умышленно 9 лет закрывали глаза, не принимая во внимание.

Наконец этот факт был признан по справке комиссии министерства от 12 июня 1987 года.

Не выискав на этот раз «нужных» фактов о выносе (хищении) мной из предприятия каких—либо служебных документов, которые могли бы подтвердить первоначальное голословное обвинение в нарушении Инструкции по работе с документами «Для служебного пользования», члены комиссии в своей справке делают необъективный вывод о том, что «копии материалов по изобретениям, выданные автору изобретений т. Мазанову С.А. самой администрацией, являются служебной документацией»

Но ведь хорошо знают, что это не так, ибо к служебной документации относятся только те документы, которые учтены и хранятся в делах предприятия: техническая документация по профилю деятельности предприятия, нормативно—техническая документация, приказы, письма смежных предприятий и другие (открытые, секретные или ограниченного распространения, т.е. «Для служебного пользования»).

Отождествляя термин служебная документация со сведениями с грифом «Для служебного пользования», члены комиссии в своей справке делают второй сногсшибательный абсурдный вывод: «Служебная документация не подлежит раскрытию».

Однако по вопросу раскрытия (не раскрытия) секретных сведений есть выводы КГБ СССР!

А по вопросу раскрытия (не раскрытия) сведений ограниченного распространения, т.е. «Для служебного пользования» есть заключение ВНИИГПЭ, согласно которому «во всех 14 заявках на изобретения автора Мазанова С.А. какие-либо материалы с грифом «Для служебного пользования» отсутствуют»

Только поэтому зам. министра Бардин Ю.А. при встрече со мной 24 июня 1987 года и не смог ничего мне ответить вразумительного, кроме того, что сказал; «Обращайтесь в Прокуратуру СССР, у нее есть следственный аппарат. Выносили Вы документы или нет – надо проводить целое следствие. И вообще, вопрос о восстановлении на работе находится в компетенции Прокуратуры. Ответ примерно такого содержания мы дадим и в Совмин СССР".

На мой вопрос: «Так почему же при голословном, бездоказательном обвинении до сих пор не отменяете приказ о лишении меня допуска и не восстанавливаете меня на работе? Ю.А. Бардин и отвечать не стал, а предложил прекратить разговор.

В связи с необъективной позицией Минавиапрома я был вынужден четвертый раз обращаться к Вам, Юрий Дмитриевич, за помощью заявлением от 29 июня 1987 года, которое Вы и направили первому зам. Генерального Прокурора СССР тов. Баженову Н.А. со вторым поручением– «внимательно разобраться и доложить в Совмин СССР».

Ответ в результате «внимательного» разбирательства дал вместо Баженова другой заместитель – Сорока в неизменном содержании Заленского; «Оснований для отмены приказа о Вашем увольнении не имеется».

Ложь, клевета и попирание моих законных прав и интересов следуют и по другим вопросам.

Как было указано выше, решение о выдаче авторского свидетельства ложным авторам на мое изобретение (№640210) было аннулировано 26.02.79 г.

Осознавая свою безнаказанность благодаря потворству со стороны министерства, та же группа из семи плагиаторов в 1980 году, т.е. через год после того, как аннулировали решение о выдаче им авторского свидетельства, подают исковое заявление в суд и просят признать их авторами моего изобретения, которое, как они считают, я украл у них. Через несколько месяцев бездействия нарсуда областной суд изымает дело из нарсуда и принимает к своему производству. Еще через несколько месяцев облсуд выносит определение: «Дело суду неподведомственно».

Но в соответствии с частной жалобой плагиаторов Верховный Суд РСФСР дает разрешение облсуду рассмотреть их иск в порядке исключения. А еще через несколько месяцев облсуд выносит второе определение: «Дело производством прекратить».

Это было сделано, как указано в определении, в связи с отказом истцов от иска. В действительности же облсуд заставил лжецов отказаться от иска, как необоснованного. Об этом еще в самом начале и этой клеветнической аферы судья Ленинского нарсуда тов. Кочерова в беседе со мной говорила: «Да, иск их не убедительный, не обоснованный. Исковое заявление они должны забрать – они это обещали».

Но этого плагиаторы не сделали, а продолжали в течение полутора лет подогревать для центральных государственных и партийных органов наглую ложь, порочащую мою честь и достоинство, дискредитируя меня и как человека.

Обращаясь к Вам пятый раз, я надеюсь, что благодаря Вашей, глубокоуважаемый Юрий Дмитриевич, принципиальной позиции мои трудовые и гражданские права, попранные без всяких на то оснований, будут восстановлены.

20.09.87 г. Мазанов С.А.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

7 октября 1987 года в защиту моих законных прав от произвола и беззакония должностных лиц всесильного Минавиапрома выступила «Литературная газета» с публикацией «Упорство Мазанова»

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Письмом от 18 июля 1988 года директор Института государства и права, академик тов. Кудрявцев В.Н. обращается к Первому зам. Председателя Верховного Суда СССР Гусеву С.И.

Уважаемый Сергей Иванович !

В соответствии с предварительной договоренностью направляю Вам письмо тов. Мазанова С.А. и прошу Вас вникнуть в суть его вопроса.

В течение уже более 3 лет из многочисленных его писем в наш адрес и из прилагаемого здесь письма на Ваше имя явно просматривается необоснованность и незаконность его увольнения.

Но тем не менее надзорные инстанции Суда и Прокуратуры продолжают обосновывать правильность его увольнения решением областного суда. Поэтому я прошу, уважаемый Сергей Иванович, личного Вашего вмешательства.

По нашему мнению, есть все основания, в соответствии с Законом, поставить вопрос об опротестовании решения Ульяновского областного суда от 12 сентября 1979 г. по гражданскому делу тов. Мазанова С.А.

О принятом решении прошу сообщить нам и тов. Мазанову С. А.

Приложение: письмо Мазанова от 18.07.88 г. - 10 листов.

Директор института академик В.Н. Кудрявцев

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Вторым письмом от 1.12.1988 года академик обращается к Генеральному Прокурору А.Я. Сухареву с предложением:

«проверку и подготовку решения по делу Мазанова С.А. целесообразно поручить работникам Прокуратуры, не находящимся в подчинении у начальника отдела Заленского Ю.А.». При этом академик указывает на то обстоятельство, что «работники суда республики, как и работники, находящиеся в подчинении у Заленского, решительно не желают принимать во внимание возникшие по делу новые обстоятельства, опровергшие основания, по которым были вынесены решение областного суда и определение Верховного Суда РСФСР об увольнении т. Мазанова С.А.».

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Письмом от 24.07.89 года член Верховного Совета СССР тов. Больбасов В.С. обращается к члену Политбюро ЦК КПСС тов. Чебрикову В. М, выражая надежду: «Благодаря Вашему вмешательству справедливость в отношении Мазанова С.А. восторжествует».

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Письмом от 7.08.89 г. член Комитета Верховного Совета СССР по вопросам законодательства, законности и правопорядка тов. Станкевич С.Б. обращается к Генеральному Прокурору СССР с просьбой о личном вмешательстве при рассмотрении дела Мазанова С.А.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

«Литературная газета» повторно выступила критической публикацией:

«Еще раз об упорстве Мазанова» («Литературная газета» 8 ноября 1989 г.) В опубликованной 7 октября 1987 года корреспонденции под названием «Упорство Мазанова» шла речь об инженере-конструкторе Сергее Александровиче Мазанове, который на отрез отказался отдавать руководителям предприятия, где он работал, авторство на свои изобретения. За это его стали преследовать, обвинили в нарушениях режима секретности и лишив допуска, в декабре 1978 года уволили с работы. Ни вышестоящее начальство, ни судебно-прокурорские органы не поддержали Мазанова, но он упорно продолжает добиваться своего восстановления.

Судьба Мазанова волнует многих. Ему стремятся помочь академики и журналисты, народные депутаты и изобретатели. Но официальная позиция тех, от кого зависит разрешение многолетнего конфликта остается непреклонной. На все жалобы Мазанова и письма его сторонников следует стереотипный ответ Министерства, Прокуратуры Союза, Верховного суда республики: Мазанов уволен правильно, оснований для восстановления нет. Так продолжается вот уже 11 лет. Глухая непреодолимая стена. Ни единой в ней трещины. Ни какого просвета. Тут впору и отчаяться, прекратить бессмысленную борьбу. Но и в этой безнадежной ситуации Мазанов оружия не сложил. Он снова и снова пишет, звонит по телефону, добиваясь приема в высоких инстанциях. Главное в его жалобах не эмоции, а железная логика. Не случайно администрация предприятия и министерство вынуждены были неоднократно изменять перечень нарушений, якобы допущенных Мазановым после того, как его доводами опровергались предыдущие обвинения.

И упорство Мазанова было вознаграждено. Стена, наконец, дало трещину! На протяжении многих лет делом Мазанова в прокуратуре СССР занимались работники отдела по надзору за рассмотрением гражданских дел в судах во главе с начальником отдела Заленским Ю.А. И вот дело, наконец, попало в абсолютно нейтральное, не связанное прежними решениями Управление по надзору за исполнением закона на транспорте. Прокуроры этого Управления А.А. Шинкарев и А.С. Шафоростов, тщательно изучив все материалы, не побоялись высказать свое мнение, отличное от официальной позиции руководства прокуратуры Союза. Беседую с А.А. Шинкаревым в его служебном кабинете. По возможности дословно приведу состоявшийся между нами разговор.

Вопрос. Александр Андреевич, Вам очевидно известно, что наша газета давно занимается делом Мазанова и выступала в его защиту. Поэтому вполне понятен наш интерес к результатам произведенной Вами проверки.

Ответ. Я не собираюсь скрывать от представителей прессы результаты проверки. Проверку производили вместе с прокурором нашего Управления А.С. Шафоростовым и наши выводы совпадают. Мы считаем, что народный суд и все остальные судебные инстанции нарушили требования ст. ст. 14 и 58 ГПК РСФСР о всестороннем, полном и объективном рассмотрении в судебном заседании всех обстоятельств дела в их совокупности.

В своем исковом заявлении Мазанов указал, что администрация систематически нарушает законодательство об изобретательстве, существенно ущемляет права изобретателей и рационализаторов. Свое заявление он подкрепил конкретными примерами. Чего стоит, в частности, случай отмены по жалобе Мазанова ранее принятого решения о выдаче авторского свидетельства группе сотрудников предприятия во главе с начальником отдела Тепановым Ю.А.. Или другой случай, когда вопреки заключению администрации Мазанов был признан автором изобретения. Администрация и Министерство умышленно не давали таким фактам должной оценки, а виновные лица оставались безнаказанными. Из материалов дела видно, что Мазанов неоднократно обращался со служебными записками по поводу этих нарушений, но на них никак не реагировали

Сам Мазанов никаких нарушений законодательства об изобретениях не допустил. Во всех его заявках на изобретения отсутствовали секретные материалы и документы с грифом «Для служебного пользования». Это было вынуждено признать и министерство. КГБ СССР также не усмотрел в действиях Мазанова нарушений требований режима секретности.

Вопрос. Выходит, что судебные органы игнорировали все эти данные?

Ответ. Во всяком случае они не приняли их во внимание. Дело в том, что у судебных органов не было сомнений в обоснованности лишения допуска к секретной работе. Заключение по этому вопросу принималось ими на веру без всякой проверки. А впоследствии выяснилось, что законных оснований для лишения допуска не было.

Вопрос. А как Вы расцениваете позицию министерства в отношении Мазанова?

Ответ. Она необъективна и непоследовательна. Об этом, например, свидетельствует письмо тогдашнего (в 1982 году) министра авиационной промышленности И.С. Силаева, который сообщил Мазанову, что министерство неоднократно предлагало ему трудоустройство в своей системе и готово выслать документ, подтверждающий возможность работы на оборонном предприятии. Не проще ли было восстановить его на прежнем предприятии?

Вопрос. Каков же вывод?

Ответ. Вывод однозначный: требования Мазанова о восстановлении на работе являются справедливыми, основанными на законе.

Вопрос. Что же требуется для реализации этого вывода?

Ответ. Министерство обязано отменить незаконный приказ о лишении допуска и увольнении его с работы. Если же этого не сделает, то у прокурора есть право опротестовать противоречащее закону решение. Я составил заключение о результатах рассмотрения жалобы Мазанова, которое утвердил начальник Управления А.И. Шкребец.

Разговор с принципиальным прокурором настраивал на оптимистический лад. Однако, насколько нам известно, официальная позиция прокуратуры не изменилась. Чем это объяснить? Вот что рассказал Мазанов:

«В сентябре текущего года мне было объявлено, что по моей жалобе из Москвы выезжает специальная комиссия в составе представителя ЦК КПСС и Министерства. Я поехал вместе с ними. От членов комиссии мне стало известно, что лишение меня допуска признано министерством необоснованным и поэтому я должен написать заявление о восстановлении на работе. Я так и сделал, но заявление это не понадобилось. Руководитель предприятия З.С. Абутидзе заявил, что коллектив бригады, в которой я раньше работал, против моего возвращения, но он готов зачислить меня в любое другое подразделение. А для этого я должен написать заявление с просьбой заново принять меня на работу. Я естественно отказался. Абутидзе сказал, что, как он считает, допуска меня лишили правильно. Непонятно, как же он тогда опять предлагает мне работу, требующую допуска?

В процессе разговора мне стало ясно, что главными противниками моего восстановления являются именно те, кого я в свое время уличил в ложном авторстве на мое изобретение и лишил их авторского свидетельства. Это начальник отдела Тепанов Ю.А. и бывший начальник бригады Макаров Н.Н. (ныне зам. Руководителя предприятия). А сам Абутидзе, будучи тогда начальником другого отдела, подписал в ноябре 1978 года Акт, в котором утверждалось, что материалы по моим изобретениям носят секретный характер. Этот Акт и послужил основанием к лишению меня допуска и увольнению.

У меня сложилось впечатление, что руководство предприятия боится моего восстановления. Не случайно, видимо, председатель профкома задал мне такой вопрос: «А если Вас восстановят, Вы не будите преследовать виновных в вашем увольнении? В этом разговоре члены комиссии почему-то не участвовали, и мне показалось, что чувствуют они себя неловко. Через некоторое время после неудавшейся для меня поездки я был приглашен в министерство, где уже находился прокурор А.А. Шинкарев. Представители министерства опять стали убеждать меня в том, что я якобы нарушал правила служебной переписки. Возражая им, я представил доказательства того, что никаких нарушений с моей стороны не было. Очень убедительно опровергнул обвинения в мой адрес прокурор Шинкарев А.А., а кончилось тем, что ответственный работник министерства (мне не хотелось бы называть его фамилию) вынужден был с нами согласиться. При этом он растерянно заявил: «Да, надо Вас восстанавливать, но как это сделать, если три министра, а один из них теперь заместитель Председателя Совмина, столько лет отказывались это сделать!?»

Не в этой ли последней фразе суть создавшейся тупиковой ситуации? По-человечески можно понять руководителей судебно-прокурорских органов, министерства, предприятия, которым просто неудобно (что скажут подчиненные?) после ставших уже привычными отказов принимать иное решение. Но ничего не поделаешь, многое в нашей жизни приходиться сейчас пересматривать, отказываться от прежних заблуждений и стереотипов. И не грех ради справедливости поступиться самолюбием.

Юрист, специальный корреспондент «ЛГ» И.Э. Каплун

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Письмом от 27 ноября 1989 года член Верховного Совета СССР тов. Больбасов В.С. обращается к члену Политбюро ЦК КПСС

тов. Крючкову В.А.

. Глубокоуважаемый Владимир Александрович!

Очевидная раздвоенность и противоречивость ответа КГБ СССР от 17.11.89 г. № Ю-16962 за подписью Вашего Заместителя тов. Бобкова Ф.Д. на письмо ЦС ВОИР от 5.10.89 г. заставляет обратиться лично к Вам.

Имеющиеся материалы по делу Мазанова С.А. свидетельствуют о том, что тов. Мазанов хотя и работал на закрытом предприятии, но не имел отношения к секретным работам и документам. Все его заявленные изобретения (как от своего имени – пять, так и от имени предприятия – девять) не содержат секретных сведений и сведений с грифом «Для служебного пользования». Поэтому копии заявленных во ВНИИГПЭ материалов и авторских свидетельств с полным описанием сущности изобретений выдавались тов. Мазанову, как автору, для личного архива.

Отсутствие фактов о каких-либо нарушениях режима секретности со стороны тов. Мазанова С.А. видно и из ответа КГБ СССР от 30 сентября 1985 года за №1571/Ц на обращение Мазанова в КГБ СССР от 5июля 1985 г., направленное журналом «Коммунист». Это неоднократно подтверждали и устно сотрудники КГБ СССР.

– В январе 1979 г тов. Мазанов был принят заместителем начальника Управления по Ульяновской области тов. Ивановым М.В. После 2-х часовой встречи и подробного ознакомления с имеющимися у тов. Мазанова материалами по заявленным изобретениям дал Мазанову устный ответ: «Право лишать допуска дается руководителю предприятия, однако из материалов видно, что согласно Инструкции нет оснований к лишению Вас допуска и, я думаю, Министерство авиапромышленности в этом разберется».

– В июле 1981 г. том. Мазанова принял сотрудник Комитета тов. Калибернов В.М., ныне начальник управления МАП. После 4-х часовой встречи с подробным ознакомлением с личным архивом тов. Мазанова высказал ему свое мнение: «Да, нет оснований лишать Вас допуска. Добивайтесь решения вопроса через ЦК КПСС по линии Прокуратуры СССР».

– В июне 1982 г. тов. Мазанова принял сотрудник Комитета тов. Савинков Н.С. После 2-х часовой встречи высказал тов. Мазанову свое мнение: «Нет оснований лишать Вас допуска. На работе Вас должны восстановить. Если Министерство этого не делает, то добивайтесь через ЦК КПСС по линии Прокуратуры СССР».

– И, наконец, сотрудники Комитета тов. Стимма В.Р. и тов. Гладких А.В. провели проверку с выездом на место в Ульяновск. По результатам своей проверки при встрече 16.11.82 г. в Приемной КГБ СССР сообщили тов. Мазанову следующее:

«Приказ администрации от 8.12.78 г. за №251 о лишении Вас допуска является необоснованным и неправомерным»;

«Обвинения со стороны Министерства в выносе Вами из предприятия каких-либо служебных документов также является необоснованным, голословным»;

«Высказанные Вам выводы Комитета вчера (15.11.82 г.) доложены министру тов. Силаеву И.С. На работе Вас должны восстановить».

Действия и поведение тов. Мазанова не нарушили ни одного из трех ограничений известного Вам нормативного документа. Но это не помешало администрации предприятия, в ответ на протест тов. Мазанова против лжесоавторства на его изобретение, уволить тов. Мазанова и благодаря поддержке Минавиапрома 11 лет отказывать ему в восстановлении справедливости, оставляя без работы и средств для жизни.

В связи с изложенным выражаю надежду, что благодаря Вашему личному вмешательству, уважаемый Владимир Александрович, Комитет принципиально и однозначно выскажет свое мнение о приказе № 251 о лишении тов. Мазанова допуска, и тем самым ускорит восстановление законной справедливости – восстановление тов. Мазанова С.А. на работе, его чести и достоинства. Буду глубоко признателен за информацию о принятом решении по данному вопросу.

Член Верховного Совета СССР В.С. Больбасов

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Орган Центрального Совета ВОИР журнал «Изобретатель и рационализатор» (№1 за 1990 год) выступил в мою защиту с обстоятельной острокритической публикацией «Порочный круг», в связи с которой член Верховного Совета СССР тов. Больбасов В.С. письмом от 1.02.90 года обратился к

Генеральному Прокурору СССР

тов. Сухареву А.Я.

Уважаемый Александр Яковлевич!

Письмом от 24.07.89 г в защиту тов. Мазанова Сергея Александровича я обратился к члену Политбюро ЦК КПСС, председателю Комиссии по вопросам правовой политики тов. Чебрикову В.А

Из последующего письма тов. Мазанова С.А. в ЦК КПСС и мой адрес видно, что в соответствии с поручением ЦК КПСС проверкой вопроса по делу тов. Мазанова занимается Прокуратура СССР. Кроме того, в защиту тов. Мазанова выступил с обстоятельной острокритической статьей «Порочный круг» орган ЦС ВОИР журнал «Изобретатель и рационализатор» (№1 за 1990 год).

В связи с этим прошу рассмотреть указанную публикацию (ксерокопия прилагается) и с учетом её информировать меня о принятых мерах по вопросу тов. Мазанова С.А.

Приложение: Копия письма тов. Мазанова С.А. от 15.01.90 г в ЦК КПСС и в мой адрес – на 16 листах

С уважением, член Верховного Совета СССР В.С. Больбасов

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Комитет Члену Верховного Совета СССР,

Государственной безопасности Народному депутату СССР

СССР т. Больбасову В.С.

09.02.90 г. №Б-М

Уважаемый Владимир Сергеевич!

В связи с Вашим запросом нами еще раз рассмотрены заявления т. Мазанова С.А. в Комитет госбезопасности СССР и дополнительно изучены все обстоятельства лишения его допуска к секретным работам и документам на Ульяновском КБ приборостроения.

Установлено, что в действиях т. Мазанова С.А. не усматривается каких-либо нарушений режима секретности. С учетом этого оснований для лишения его допуска к секретным работам и документам не имеется. Эта позиция Комитета ГБ СССР неоднократно разъяснялась т. Мазанову в ответах на его заявления, а также сообщалась нами в советские, партийные органы и общественные организации, которые запрашивали КГБ СССР в связи с рассмотрением его аналогичных заявлений.

Первый заместитель Председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков

Письмом от 7.03.90 года академик В.Н. Кудрявцев повторно обращается к заместителю Генерального Прокурора СССР Я.Э. Дзенитису.

Глубокоуважаемый Янис Эдуардович!

Весьма признателен за Ваше внимательное отношение к моей просьбе относительно С.А. Мазанова. Благодарю Вас, что Вы нашли время выслушать С.А. Мазанова и принять меры к восстановлению его на работе.

Однако эти Ваши действия не реализовались, и дело опять затормозилось.

Направляю Вам, Янис Эдуардович, письмо С.А. Мазанова и другие материалы и вынужден просить Вас еще раз заняться этим делом.

ПРИЛОЖЕНИЕ. На 27 стр. Академик В.Н. Кудрявцев

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

В ЦК КПСС тов. КАНТОРОВУ В.Ф.,

тов. ВОЙТЮКУ В.И.

Копия: Первому зам. Председателя КГБ СССР

тов. БОБКОВУ Ф.Д.

Глубокоуважаемые Валерий Федорович, Валерий Иванович!

Как Вам уже известно, на депутатский запрос тов. Больбасова В.С. члену Политбюро ЦК КПСС Крючкову В.А. дал ответ от 9.02.90 года Первый заместитель Председателя КГБ СССР тов. Бобков Ф.Д. о том, что «Оснований для лишения Мазанова С.А. допуска к секретным работам и документам не имеется». Указанный ответ Больбасов В.С. направил своим письмом от 22.02.90 года Генеральному Прокурору А.Я. Сухареву (копии у Вас имеются). Однако при наличии и этого ответа КГБ СССР не последовало решения Прокуратуры по моему вопросу.

Причина оказалась в том, как Вы мне сообщили 16 марта, что зам. Генерального Прокурора Я.Э. Дзенитис направил Председателю КГБ СССР тов. Крючкову В.А. письмо с просьбой дать заключение по вопросу обоснованности лишения меня допуска и что необходимость запроса объясняют противоречивостью ответов КГБ СССР.

В связи с аппаратными играми, навязанными начальником отдела Заленским Ю.А. руководству Прокуратуры СССР с целью продолжения волокиты и непринятия законного решения по моему вопросу, считаю необходимым еще раз дать следующее пояснение.

Ответы из КГБ СССР, имеющиеся в Прокуратуре СССР, действительно разные. Один из них в апреле 1980 года (через полтора года моих мытарств по линии судебных органов) за подписью первого зам. Председателя КГБ СССР утверждает, что лишили меня допуска правильно. Это письмо, как мне стало известно через 2,5 года, первый заместитель в то время Цвигун (покойный) направил в Прокуратуру по просьбе заместителя Министра МАП Затейкина Ю.А. по его ложной информации.

Вторым письмом за подписью первого зам. Председателя КГБ СССР, уже тов. Цинева Г. К., сообщено, что «КГБ СССР не располагает данными о нарушениях режима секретности со стороны Мазанова С.А. за период его работы (21 год) в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения». Об этом Г.К. Цинев сообщил своим письмом от 9.09.85 года за №1571Ц и в журнал «Коммунист» на запрос Главного редактора. Второй ответ КГБ СССР основан уже на результатах его собственной проверки по моим заявлениям в конце 1982 года. Сотрудники Комитета т.т. Гладких А.В. и Стимма В.Р. на личном приеме мне сообщили:

– «Нам пришлось пересмотреть нашу прежнюю позицию. Имеющееся в Прокуратуре СССР письмо Комитета за подписью первого зам. Председателя Цвигуна, является ошибочным, т.к. оно было основано на односторонней информации Минавиапрома».

– «Приказ администрации предприятия о лишении Вас допуска является необоснованным и неправомерным».

– «Обвинения в том, что Вы выносили из предприятия какие-либо служебные документы, является также необоснованным, голословным».

– «Высказанные Вам выводы доведены до Министра тов. Силаева И.С. На работе Вас должны восстановить».

Но первоначально занятая позиция Прокуратуры СССР в лице Заленского Ю.А. остается неизменной. Заленский и зам. Председателя Верховного Суда РСФСР истолковали ответ КГБ СССР за подписью Первого зам. Председателя КГБ СССР тов. Цинева Г.К. как справку, а не вывод по результатам проверки.

В связи с этим крючкотворством в КГБ СССР обращается за разъяснением академик тов. Кудрявцев В. Н., в связи с чем Первый зам. Председателя КГБ СССР, уже тов. Бобков Ф.Д., дает в апреле 1987 года третий ответ: «КГБ СССР не усматривает в действиях Мазанова С.А. нарушений режима секретности за период его работы (21 год) в Ульяновском КБ».

Но первоначально занятая позиция начальника отдела Прокуратуры СССР Заленского Ю. А. и Компании в угоду руководству Минавиапрома на основе «ошибочного» письма от 1980 года из КГБ СССР за подписью покойного Цвигуна остается неизменной - вот уж поистине: «мертвые хватают живых».

Как видите, давая второй и третий ответы об отсутствии в моих действиях каких-либо нарушений режима секретности, руководство КГБ СССР, соблюдая такт служебных взаимоотношений, рассчитывало на то, что Прокуратура СССР в лице Заленского Ю.А. сделает сама вывод о том, что лишать меня допуска не было оснований.

В связи с этим руководство КГБ СССР уже само было вынуждено сделать в четвертом ответе вывод о том, что для лишения меня допуска нет оснований.

Чем же ответ КГБ СССР от 9.02.90 года не удовлетворил начальника отдела Заленского? – А не удовлетворил, конечно, тем, что ответ однозначен, и истолковать его по-другому в защиту своей закостенелой необъективной позиции уже не возможно.

Остается пока непонятным, почему зам. Генерального Прокурора СССР Я.Э. Дзенитис направляет запрос в КГБ СССР, навязанный ему Заленским. Неужели Заленский Ю. А. надеется получить от Председателя КГБ СССР заключение, противоположное ответу его Первого заместителя тов. Бобкова Ф. Д.? Скорее всего Заленский рассчитывает измотать меня волокитой – благо ему никто не мешает глумиться 11 лет надо мной и законностью, попирая мои конституционные права, честь и достоинство, и дискредитируя страну Советов.

До каких же пор эти аппаратные игры будут продолжаться?!

Уважаемые Валерий Федорович, Валерий Иванович, найдите возможность ВДОХНУТЬ в заместителя Генерального Прокурора СССР Я.Э. Дзенитиса решимость противостоять давлению Заленского Ю. А. и довести до логического конца вынесенный им Протест от 26 декабря 1989 года по моему делу.

С уважением к Вам и надеждой на Ваше содействие.

19 марта 1990 года Мазанов С.А.

Народные Депутаты СССР обращаются депутатским запросом к

Председателю Верховного Совета СССР

А. И. Лукьянову

4 апреля 1990 г.

Глубокоуважаемый Анатолий Иванович!

На протяжении 11 лет безрезультатно борется за восстановление своих нарушенных прав изобретатель т. Мазанов Сергей Александрович, бывший инженер–исследователь Ульяновского конструкторского бюро приборостроения (УКБП) Минавиапрома СССР, где он проработал 21 год.

После того, как Мазанов С.А. опротестовал присвоение авторства на его изобретение группой коллег по работе, его обвинили в нарушении режима секретности, лишили допуска к секретным документам и уволили с работы.

Его последующие протесты в различные инстанции оказались безуспешными. Обеспокоенные судьбой гражданина страны в защиту т. Мазанова С.А. дважды (7 октября 1987 г и 8 ноября 1989 г) выступила «Литературная газета» и журнал «Изобретатель и рационализатор» (№ 1 за 1990 г). Ксерокопии публикаций прилагаются.

Требования т. Мазанова С.А. поддержали ряд ответственных работников Прокуратуры СССР (т.т. Шинкарев А.А., Шафоростов А.С., Шкребец А.Н.), занимавшихся его делом.

26 декабря 1989 года заместитель Генерального прокурора СССР т. Дзенитис Я.Э. вынес протест и направил его министру авиационной промышленности т. Сысцову А.С. с требованием: «отменить приказ о лишении т. Мазанова С.А. допуска, как необоснованный, соответственно, и приказ об увольнении. и восстановить т. Мазанова на работе». Но протест через несколько дней отзывается из Минавиапрома под предлогом «уточнить некоторые моменты».

Однако необходимые уточнения уже сделал КГБ СССР на запрос члена Верховного Совета СССР т. Больбасова В.С.

Первый заместитель председателя КГБ СССР т. Бобков Ф.Д. письмом от 09.02.90 г № Б-20049 сообщил: «… оснований для лишения т. Мазанова С.А. допуска к секретным работам и документам не имеется, о чем неоднократно сообщалось Комитетом в советские, партийные и общественные организации». (Ксерокопия ответа КГБ СССР прилагается).

В защиту т. Мазанова С.А. обращались и мы, народные депутаты СССР:

– директор института государства и права АН СССР академик В.Н. Кудрявцев обратился к Генеральному прокурору СССР письмом от 01.12.88 г., а затем к его заместителю т. Дзенитису Я.Э. письмом от 07.03.88.г.;

– член Верховного Совета СССР В.С. Больбасов обратился к председателю комиссии по вопросам правовой политики, члену Политбюро ЦК КПСС т. Чебрикову В.М. письмом от 24.07.89 г, а затем к Генеральному прокурору СССР т. Сухареву А.Я. письмами от 01.02.90 г. и 22.02.90 г;

– член Комитета Верховного Совета СССР по законодательству и законности С. Б. Станкевич обратился к Генеральному прокурору СССР письмом от 07.08.89г. (Ксерокопии писем прилагаются).

Однако на публикации в печати и все наши обращения ответов по существу поднимаемых вопросов так и не получено.

Тов. Мазанов С.А. до сих пор не восстановлен на работе. Виновные в многолетней волоките должностные лица не наказаны.

В связи с изложенным мы вынуждены обратиться лично к Вам, Председателю Верховного Совета СССР и просить, уважаемый Анатолий Иванович, заслушать на сессии Верховного Совета СССР по данному вопросу Генерального Прокурора СССР т. Сухарева А.Я.

Приложение: указанное по тексту – на 23 листах.

С уважением

Народные депутаты СССР: Вице-президент АН СССР

Член Верховного Совета СССР академик В.Н. Кудрявцев

В.С. Больбасов

Член Верховного Совета СССР

Председатель Комитета Верховного Главный редактор «Литератур-

Совета СССР по законодательству ной газеты» Бурлацкий Ф.М.

и законности С.Б.Станкевич

5 мая 1990 года обширной критической публикацией выступила газета «Рабочая трибуна:

«Выше, выше…выше некуда!»

Драма абсурда, сценарий которой писали ее действующие лица одиннадцать с лишним лет

(газета «Рабочая трибуна» за 5 мая 1990 г. Москва, В. Лаговский (Наш спец. корр.).

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

«Литературная газета» за 23.05.90 года в третий раз выступила с острокритической публикацией:

«Игры в деле Мазанова»

(«Литературная газета» 23 мая 1990 г. № 21)

В третий раз об одном и том же

«ЛГ» уже дважды (7.10.87 и 8.11.89 ) писала об этом деле.

«Полная ясность имеется в одном: инициатором и организатором этих аппаратных игр является Ю.А. Заленский. Он в первую очередь несет ответственность за многолетнюю волокиту. Внесенный протест – удар по его престижу. Пересматривать свою позицию Заленский не хочет и, видимо, не может. Ни реалии нашего времени, ни новые доводы и обстоятельства им, увы, не воспринимаются. Судите сами.

В защиту Мазанова с обстоятельной критической статьей «Порочный круг» выступил орган Центрального Совета ВОИР журнал «Изобретатель и рационализатор» (№ 1 за 1990 год). Член Верховного Совета СССР, заслуженный изобретатель Белоруссии В.С. Больбасов обратился в прокуратуру СССР с просьбой рассмотреть эту публикацию и проинформировать его о принятых мерах. Ответа не последовало.

В конце 1989 – начале 1990 г. к Генеральному прокурору СССР разновременно обращались народные депутаты СССР В.Н. Кудрявцев, В.С. Больбасов и С.Б. Станкевич. Они настойчиво просили вникнуть в «дело Мазанова». Ответа никто из них не получил.

Мазанов проинформировал отдел Заленского о том, что Верховный Суд РСФСР 5 января 1990 г. в полном объеме удовлетворил его исковые требования. Речь шла о выплате авторского вознаграждения за использование его изобретения, и которого он добивался в течение 6 лет. За то самое изобретение, которое пытались присвоить его сослуживцы во главе с начальством. А позже Мазанову стало известно о том, что эти люди в 1984 году ухитрились вторично присвоить его изобретение на то же изобретение. Но по заявлению Мазанова Госкомизобретений СССР в апреле с.г. снова аннулировал выданное им авторское свидетельство.

В феврале 1990 г первый заместитель председателя КГБ СССР Ф.Д. Бобков, отвечая на запрос народного депутата В.С. Больбасова, сообщил: «Установлено, что в действиях Мазанова не усматривается каких-либо нарушений общесоюзных актов, регламентирующих порядок соблюдения режима секретности. С учетом этого оснований для лишения его допуска не имеется».

Казалось бы, этот ответ места для сомнений не оставляет. Но Ю.А. Заленский и тут не сдается: позиция Комитета, по его мнению, требует уточнения. В КГБ послан запрос. На предприятие командируется еще один прокурор того же отдела – Морозова Н.И. Мы попросили, чтобы в духе гласности вместе с ней туда поехали представители КГБ и прессы. Да и Мазанов мог бы на месте дать необходимые пояснения. Я.Э. Дзенитис по телефону одобрил такую идею. Но Морозова уехала одна, сославшись на то, что никаких указаний об этом не получала. С Мазановым она ни до, ни после поездки не встречалась.

Можно ли после этого удивляться тому, что в редакцию поступают сотни читательских писем с резкой критикой стиля работы органов прокуратуры? По этим письмам редакция подготовила пресс-бюллетень и еще в январе 1990 года направила его Генеральному прокурору СССР с просьбой высказать свое мнение. Ответа мы и на этот раз не получили. Знает ли руководство прокуратуры о не благополучии в работе с жалобами граждан? Бесспорно знает. Об этом, в частности, свидетельствует статья Генерального прокурора СССР А.Я. Сухарева в журнале «Социалистическая законность» № 10 за 1989 г.). Приведу несколько выдержек из этой статьи: «Все чаще приходиться сталкиваться с фактами сомнительного упорства прокуроров, не желающих при очевидных нарушениях исправить собственную ошибку… Особо надо приковать внимание к обращениям народных депутатов… Надо навести порядок в прохождении жалоб, создать обстановку гласности в прокурорских коллективах, нацеленную на искоренение бюрократизма, волокиты, черствости к людям».

Абсолютно верные мысли и рекомендации, заслуживающие всяческой поддержки. Жаль только, что эти рекомендации часто не только не выполняются, но и попросту игнорируются в самом аппарате Прокуратуры СССР. Наглядное подтверждение тому – аппаратные игры при разрешении жалоб Мазанова.

Юрист, специальный корреспондент «ЛГ» И.Э. Каплун

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Газета «Рабочая трибуна» за 26 сентября 1990 года выступила повторной критической публикацией:

«ВЫШЕ, ВЫШЕ…ВЫШЕ НЕКУДА!»

(Газета «Рабочая трибуна» 26 сентября 1990 г.)

Возвращаясь к напечатанному

Этот заголовок появлялся в « РТ» уже дважды (5 мая и 10 августа 1990 г.) – газета рассматривала о судьбе изобретателя С. Мазанова, который 11 с лишним лет ищет справедливости. Но обстоятельства заставляют вернуться к теме в третий раз. Есть все основания полагать, что герои-соавторы драмы бюрократического абсурда собираются ее продолжать.

Можно было бы с гордостью сообщить, что наши публикации, подкрепленные обращениями народный депутатов, академиков, главных редакторов центральных изданий, возымели действие: .Президиум московского городского суда отменяет приговор Дзержинского районного суда города Москвы. По нему, если вы помните, Мазанов провел четыре месяца в исправительно-трудовой колонии лишь за то, что дожидался приема у власть предержащих.

Еще одно удивительное превращение: советника юстиции 2-го класса Ю. Заленского, который много лет стойко отбивал обращения Мазанова и других граждан в прокуратуру СССР, провожают на пенсию. Прокуратура СССР направляет протест на злополучный приказ № 251 о лишении Мазанова допуска к секретным документам. И, о чудо!: приказом министра авиационной промышленности А. Сысцова протест удовлетворен. Иными словами, у обидчиков отнимают главный козырь, которым они били до сих пор все попытки найти справедливость. Более того, заместитель Генерального прокурора Я. Дзенитис направляет в Ульяновский областной суд заявление с требованием отменить решение судебной коллегии об отказе восстановить Мазанова на работе.

Что же, посрамлены, наконец, обидчики Мазанова, пытавшиеся украсть у него изобретение? Восстановлена ли справедливость, а Мазанов на работе? Не тут-то было. Ласкающие взор строки официальных документов успеха не принесли. Судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского областного суда «в составе председательствующего А. Савельева, народных заседателей Н. Дармиль и Ю. Малютова, при секретаре Н. Просвириной» определила: «Заявление заместителя Генерального прокурора СССР Я.Э. Дзенитиса о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения Ульяновского областного суда от 12.09.79 оставить без удовлетворения».

Сверхъестественная смелость, не правда ли? Она изумила всех защитников Мазанова. И мы грешным делом подумали, не стоило ли напечатать это определение целиком под рубрикой «На грани фантастики» - настолько поразительным оно выглядело. Конечно, отрадно, что Прокуратура СССР не способна уже оказать давление на местные судебные власти, и они вольны в своих свершениях. И все же парадокс получается: истина, установленная в одной точке нашей страны, в другой хождения не имеет, как талон на сахар. Впрочем, чему удивляться – Прокуратура СССР от областного суда далеко, а родное конструкторское бюро г. Ульяновска близко. Общий язык найти проще… И нашли, да не только общий язык, но и оригинальны ход. Судьи повторили по сути прежнюю сказку о Мазанове-шпионе, давно перечеркнутую КГБ СССР. А по ней опять выходит, что не мстили руководители предприятия инженеру, а поделом наказали. И нельзя восстановить его на работе.

Как тут не вспомнить строки из писем наших читателей: «Беззаконие, - подметили они, начинается в стенах учреждений, а продолжается в хитросплетениях аппарата, названного в насмешку «народным» судом. Не служит он народу, а лишь выискивает юридические тупики, в которые можно загнать людей».

Логично сделать и такое предположение: областной суд просто ушел от ответственности, действуя по принципу «ошибемся – поправят». И, конечно же, Мазанов доберется до Верховного Суда РСФСР. Возможно он исправит ошибку младших братьев, а возможно и переложит ответственность повыше – на Верховный Суд СССР. Одно жалко: за ошибки у нас еще никто и никогда не платил. Зря, может быть, тогда они бы встречались с нами намного реже. В.Лаговский (спец. кор.)

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Дальнейшие события будут изложены несколько ниже в связи с тем, что здесь необходимо показать, хотя и очень кратко, не менее длительную и преступную волокиту и по другому вопросу - о взыскании с Минавиапрома авторского вознаграждения за использование моего изобретения в промышленной эксплуатации авиационной отрасли народного хозяйства.

В ВЕРХОВНЫЙ СУД РФ

Н.Ю. Сергеевой

копия: Первому секретарю

Ульяновского обкома КПСС

Г.В. Колбину

от Мазанова С.А.

ЖАЛОБА

Прошу Вас изъять из Ульяновского областного суда гражданское дело по моему иску к 9ГУ МАП и к Ульяновскому конструкторскому бюро приборостроения (УКБП) о выплате мне авторского вознаграждения за внедренное изобретение по а. с. № 640210 и принять дело к производству Верховного Суда РСФСР по первой инстанции. Необходимость просьбы вызвана следующими обстоятельствами.

Со дня моего обращения (22.01.85 г.) в областной суд в течение шести месяцев суд запрашивал от ответчика необходимые документы по существу вопроса, но получал от него сведения, умышленно искаженные.

Более того, и эксперты, назначенные судом, представляли свои заключения на основе тех же ложных сведений ответчика, не проверяя первичных документов по существу вопросов в предприятиях, которые использовали мое изобретение в изделии, разработанном в отрасли по плану разработки и освоения новой техники.

Не принимая мер к установлению достоверности обстоятельств по делу, игнорируя мои неоднократные ходатайства, суд после шести месяцев волокиты назначает судебное рассмотрение на 9.08.85 г. Но рассмотрение было отложено и назначено на 25.11.85 г.

По причине преднамеренной волокиты и предвзятых действий судьи Серкова П.П., направленных на фабрикацию материалов дела на основе преднамеренно ложных сведений ответчика, я был вынужден обратиться 11.11.85 г в Ульяновский областной Совет ВОИР, Руководство Совета приняло решение провести самостоятельную проверку и назначить своего представителя в судебное заседание для защиты моих авторских прав на положенное по закону вознаграждение.

Однако, не смотря на мои неоднократные просьбы, судья Серков П.П. не извещает облсовет ВОИР о дне судебного заседания. Более того, не известив письменно и меня, суд вынес 27.12.85 г незаконное определение об оставлении моего иска без рассмотрения, оставляя за мной право обжаловать его в Верховный Суд РСФСР.

Таким образом, должную работу по правосудию член областного суда имитировал юридическим крючкотворством, потешая свое профессиональное самолюбие и при этом испытывая, по-видимому, сатанинское наслаждение беспомощностью истца, не могущего ответить должным образом на чинимые ему издевательства.

Неспроста судья Серков П. П. высказал мне с апломбом о своей профессиональной значимости и непогрешимости: «Судья всегда будет прав в соответствии с законом в то время как истец и ответчик, прокурор и адвокат, отстаивая каждый свою точку зрения, иногда совсем противоположную, также ссылаются на закон».

То–есть в понимании судьи Серкова «закон, что дышло – куда он его направил, туда оно и вышло».

Но по молодости лет Серкову допустимо и обольщаться, и заблуждаться. Однако председатель облсуда его в этом не упрекает, а поддерживает.

Учитывая необъективное определение облсуда от 27.12.85 г., призванное поиздеваться надо мной за мои настойчивые неоднократные ходатайства истребовать известные мне документы, я и прошу Верховный Суд РСФСР изъять из производства Ульяновского областного суда гражданское дело по моему иску и принять его к производству Верховного Суда РСФСР по первой инстанции.

В связи с возможным удовлетворением моей просьбы выражаю уверенность, что Верховным Судом будут приняты меры, отвергнутые облсудом, по установлению достоверности обстоятельств и фактов по существу вопроса на основе имеющихся и известных мне документов, указанных в моих ходатайствах и которые подтверждают обоснованность и законность моих требований.

Тов. Колбину Г.В.

Уважаемый Геннадий Васильевич, вот Вам пример того, как должностные лица выводят из области в Центральные органы те вопросы, которые вправе и в силах решить на месте.

С уважением 31.01.86 г Мазанов С.А.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Зам. Председателя Верховного Суда РСФСР тов. Сергеевой Н. Ю.

Копии: Зам. Председателя Госкомизобретений тов. Пугачеву Ю. Н.

Зам. Председателя ЦС ВОИР тов. Наумову Н. Ф.

В Совмин СССР тов. Пимошенко Ю. П.

От Мазанова С. А

О взыскании вознаграждения за изобретение, использованное на предприятиях Авиапрома

Обращаюсь к Вам в связи с Вашим ответом от 20.12.88 г. и Вашим письмом от того же числа Председателю Ульяновского облсуда.

Вместо того, чтобы сразу внести протест на решение Ульяновского облсуда от 31.03.87 г. и принять дело к своему производству по первой инстанции - к этому были и есть все основания, - Вы своим ответом сообщаете: «Учитывая, что к вашему заявлению и к ходатайству Центрального Совета ВОИР приложены новые документы об обстоятельствах по делу, которые не были и не могли быть известны вам в момент вынесения решения, дело передано в Ульяновский облсуд для пересмотра вынесенного решения по вновь открывшимся обстоятельствам в порядке, предусмотренном ст.ст. 333 - 337 ГПК РСФСР, и привлечения Минавиапрома в качестве надлежащего ответчика».

В порядке уточнения. Те обстоятельства, которые сейчас явились вновь открывшимися и которые, как вы пишите, не были известны, в действительности же были известны и мне и суду до принятия решения от 31.03.87 г. Но они не были проверены экспертами и не приняты судом во внимание, вопреки моим неоднократным ходатайствам. Поэтому я и вынужден был добиваться официального подтверждения этим обстоятельствам, в соответствии с нормативными актами по изобретательству, через Госкомизобретений при содействии Совмина СССР и ЦК КПСС.

Письмом же в адрес Председателя облсуда Вы предлагаете пересмотреть ране принятое решение, после чего все материалы по делу направить в Верховный Суд, о чем просите сообщить мне и в Центральный Совет ВОИР.

Ознакомив меня 27.12.88 г. с этим вашим письмом, член Верховного Суда тов. Жуков В. Н. дал мне следующее пояснение: «пересмотр облсудом своего собственного решения от 31.03.87 г., в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, будет заключаться только лишь в его отмене. По существу же иска дело будет рассматриваться и приниматься решение по нему в Москве с привлечением в качестве надлежащего ответчика Минавиапрома. С целью ускорения решения данного вопроса, я сейчас же буду звонить в облсуд, чтобы без промедления решение было отменено и все материалы по делу направлены опять в Верховный Суд».

Поэтому, учитывая, что дело по моему иску, в соответствии с выше приведенным пояснением, будет принято Верховным Судом и рассмотрено по первой инстанции, прошу учесть мое ходатайство. Прошу привлечь в качестве эксперта по делу тов. Бессонова Николая Владимировича (его согласие на это мной получено), бывшего начальника Управления по централизованной выплате авторских вознаграждений, проживающего по адресу: г. Москва, ул. Миклуха-Маклая, дом 38, кв.104.

Приложение. Ксерокопия ответа зам. Председателя Верховного Суда РСФСР от 20.12.88 г. - (Во все адреса, кроме первого)

С уважением 28 декабря 1988 г. Мазанов С.А.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Судебная коллегия по гражданским делам

Верховного Суда РСФСР

в составе:

председательствующего Салова С.Ф.

членов суда Жукова В.Н. и Евдокимовой Т.П.

рассмотрела в судебном заседании от 5 января 1990 года дело по иску Мазанова С.А. к министерству авиационной промышленности СССР о взыскании авторского вознаграждения за изобретение по кассационной жалобе Мазанова С.А. на решение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 23.11.89 г.

Заслушав доклад члена Верховного Суда РСФСР Жукова В.Н., выступления Мазанова С.А., представителя ответчика Смирновой А.И. по доверенности от 20.12.89 г. № 5 – 02, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Мазанов С.А. обратился с иском к Министерству авиапромышленности СССР о взыскании денежного вознаграждения в сумме 4200 рублей за внедрение на предприятиях ответчика его изобретения «Измерительное устройство», включающее в себя чувствительные элементы мембранного типа, передаточно-множительный механизм, средства информации, отличающееся тем, что с целью увеличения чувствительности и повышения точности измерения в нем встречно-расположенные чувствительные элементы соединены между собой шатунно-кривошипным механизмом, кривошип которого жестко закреплен на оси, свободно расположенной по угловому перемещению на подвижном центре одного из чувствительных элементов и связанный кинематически через четырехзвенник с выходной осью», защищенное авторским свидетельством № 640210 от 25.11.76 г. поскольку добровольно вознаграждение в указанном размере ответчиком не выплачивается.

Представитель ответчика иск по существу признал, но полагал, что истцу причитается вознаграждение в сумме 2520 рублей.

Дело неоднократно рассматривалось различными судебными инстанциями (л.д.211 – 220, 246 – 250, 258 – 259, 262 – 263, л.д.64 – 69, 102 – 104, 140 – 148 т.2).

Решением судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 23.11.89 г. иск удовлетворен частично – в сумме 2520 рублей.

В кассационной жалобе Мазанов С.А. просит суд отменить решение суда, а дело направить на новое рассмотрение, поскольку вынесенное решение противоречит имеющимся доказательствам.

Проверив материалы дела и доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит решение суда подлежащим изменению с увеличением взысканной в пользу истца суммы с 2520 руб. до 4200 руб. по следующим основаниям.

Исковые требования Мазанова С.А. основаны на авторском свидетельстве № 640210 от25.11.76 г. на «Измерительное устройство», использованное двумя предприятиями ответчика П/Я 6451 и П/Я Р – 6456 в изделии УС – 350, что не оспаривается ответчиком (л.д.17 – 18, 30, 41 – 43, 51, 296 – 298, 357,359 т.1).

В соответствии с частью третьей ст.521 ГК РСФСР изобретатель, которому выдано авторское свидетельство, в случае использования его изобретения имеет право на вознаграждение в зависимости от экономии или иного положительного эффекта, получаемого в результате использования изобретения.

Имеющиеся в деле материалы свидетельствуют о том, что не возможно подсчитать экономический эффект от использования изобретения истца из-за отсутствия базы для сравнения, поскольку предприятиями ответчика не изготовлялась заменяемая техника, аналогичная изобретению истца (л.д.31,51, 87 – 90, 287 – 290 т.1, л.д.45,52 т.2).

В связи с указанным размер вознаграждения должен определяться по действующей ценности изобретения – на основании «Инструкции по определению размера вознаграждения за изобретения и рационализаторские предложения, не создающие экономии», утвержденной Госкомизобретений СССР 15.01.74 г.

Предприятие п/я, на котором впервые было использовано изобретение истца, определило размер вознаграждения в сумме 2520 рублей. Однако с этой суммой не согласился ответчик, в связи с чем Ульяновским облсудом, которым ранее рассматривалось дело, была назначена технико-экономическая экспертиза, по заключению которой истцу надлежит выплатить 945 рублей (л.д.50, 63 – 65 т.1).

По заключению специалистов Госкомизобретений СССР сумма вознаграждения составляет 1680 рублей (л.д.287 – 291 т.1).

Повторно проведенная технико-экономическая экспертиза определила вознаграждение в сумме 2520 рублей (л.д.42 – 47 т.2). Это заключение экспертизы и было положено в основу решения суда от 23.11.89 г.

Однако с указанным заключением экспертизы не согласился истец, Госкомизобретений СССР и Центральный Совет ВОИР, представившие в дело свои отзывы на заключение. Расхождения заключаются в различных подходах к применению коэффициентов, изложенных в таблицах № 1 и № 2 к Инструкции Госкомизобретений СССР от 15.01.74 г.

При определении коэффициента достигнутого положительного эффекта эксперты и суд руководствовались п.5 таблицы 1, предусматривающим степень значимости изобретения, равной 4,0. Этот коэффициент применяется при получении новой продукции (технологического процесса), обладающей более высокими характеристиками среди известных аналогичных видов.

Истец, Госкомизобретений СССР и ЦС ВОИР считают, что в данном случае следует применить коэффициент, равным 5,0, предусмотренный в п.6 таблицы №1.

Этот коэффициент применяется при получении новой продукции, впервые освоенной в народном хозяйстве и обладающей новыми техническими характеристиками.

В пользу вывода о том, что «Измерительное устройство» истца использованное ответчиком в изделии УС – 350, является не только новым, но и впервые освоенным изделием (продукцией), свидетельствуют материалы дела (Л.Д. 38 – 40, 274 – 276, 287 – 290, 299, 302 – 303 Т.1, Л.Д.6 – 8, 48, 50 Т.2). Об этом свидетельствует и письмо Госкомизобретений СССР от 15.11.89 № С33/20 – 22882/М, и письмо ЦС ВОИР ОТ 30.11.89 г № 5 – РО/1426.

В связи с изложенным коллегия считает правильным в данном случае применение коэффициента значимости изобретения, равного 5,0.

Из материалов дела следует, что изобретение истца использовано на одном из предприятий ответчика мелкосерийно, на другом серийно (л.д.296 – 297. 302 – 303 т.1, л.д. 28, 52 т.2). Исходя из того, что серийный выпуск имел место лишь на одном предприятии, эксперты и суд руководствовались п.4 таблицы № 2 вышеуказанной Инструкции Госкомизобретений СССР ОТ 15.01.74 Г., которым предусмотрен коэффициент, равный 3,0.

Истец же, Госкомизобретений СССР и ЦС ВОИР считают, что в данном случае следует руководствоваться п.5 выше указанной таблицы № 2, предусматривающим коэффициент, равным 4,0, поскольку таблица № 2 не предусматривает случая выпуска изделия одновременно серийно и мелкосерийно, этот вывод подтверждается в письме Госкомизобретений СССР от 15.12.89 г № С33/20 – 22882/М.

В связи с изложенным коллегия считает правильным в данном случае применение коэффициента объема использования, равным 4,0.

Учитывая, что по делу не требуется собирание дополнительных доказательств, что обстоятельства дела установлены полно и правильно, судебная коллегия находит возможным повысить сумму, взысканную в пользу истца, с 2520 рублей до 4200 рублей, которая рассчитана в отзыве ВОИР 04.08.89 г на заключение экспертизы (л.д.48 – 49 т.2) и в других документах. Соответственно подлежит увеличению и сумма госпошлины, взысканной с ответчика в госбюджет, до 420 рублей.

На основании изложенного и руководствуясь п.4 ст.305 ГПК РСФСР, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 23.11.89 г. изменить, увеличить взысканную с министерства авиационной промышленности СССР в пользу Мазанова С.А. сумму вознаграждения за изобретение с 2520 рублей до 4200 рублей (четырех тысяч двухсот рублей) и в доход государства сумму государственной пошлины с 252 до 420 рублей.

Председательствующий Салов С.Ф.

Члены суда Жуков В.Н. и Евдокимова Т.П.

Отдел административных органов ЦК КПСС

тов. Канторову В.Ф.

Отдел Оборонной промышленности ЦК КПСС

тов. Войтюку В.И.

Заместителю Генерального Прокурора СССР

(копия: тов. Дзенитису Я.Э

Глубокоуважаемые Валерий Федорович,

Валерий Иванович!

Считаю необходимым изложить Вам дополнительные обстоятельства, подтверждающие преднамеренно необъективные действия администрации УКБП совместно с работниками Минавиапрома. Эти действия были направлены на ущемление моих законных прав в части выплаты мне вознаграждения за использованное мое изобретение по а. с. №640210 на предприятиях Минавиапрома. Это то изобретение, которое присвоили себе семь работников предприятия во главе с начальником отдела, а затем по моему протесту решение ВНИИГПЭ о признании их авторами моего изобретения было аннулировано.

Именно этот факт послужил конфликту и последующему увольнению меня с работы. Вот по этому изобретению в течение четырех лет администрация предприятия не извещала меня о причитающемся мне авторском вознаграждении.

И только после моего заявления в Минавиапром администрация сообщила, что мне причитается вознаграждение в сумме 2520 рублей. Но в связи с занижением суммы я был вынужден опять обращаться в Минавиапром, который через 4 месяца ничем неоправданной волокиты дает ответ, что мне причитается не 2520 руб. (столько определила администрация предприятия) и не 4200 руб. (столько положено по «Инструкции…»), а всего 945 рублей.

В своем сатанинском стремлении попирать мои законные права Минавиапром не пощадил и престиж работников предприятия, которые в составе 15 человек подписали документы о начислении мне вознаграждения в сумме 2520 рублей.

Ведомственный произвол вынудил меня обратиться в Ульяновский облсуд. И после этого пошла волокита еще в течение пяти лет по линии судебных и прокурорских органов – опять же по причине необъективных сведений со стороны предприятия и Минавиапрома.

Сначала в 1985 году дали сведения в ЦСУ о том, что изобретение использовано с 1-го января 1978 года, затем письмом от 86 года сообщили в ЦСУ о том, что начало использования необходимо считать с 20 января 1977 года. Однако те и другие сведения были ложными, т.к. изобретение было использовано с 1980 года, что затем было подтверждено комиссией Госкомизобретений СССР.

Давались другие необъективные сведения сначала о том, что изобретение использовано серийно одним предприятием, затем – мелкосерийно одним предприятием, затем мелкосерийно двумя предприятиями, затем опять серийно на одном предприятии.

Давались другие необъективные сведения сначала о том, что прибор УС-350, разработанный на базе изобретения, является новой продукцией, затем - усовершенствованным существующим прибором, затем опять новой продукцией.

В связи со всеми этими необъективными сведениями Председатель Госкомизобретений СССР тов. Наяшков И.С. своим письмом от 2 июня 1987 года обратился к Министру авиационной промышленности тов. Сысцову А.С. с просьбой проверить с участием представителей от Комитета обоснованность принятых решений. Однако зам. министра Ю.А. Бардин письмом от 25.06.87 г дал ответ: «Перепроверку обоснованности принятых решений считаем нецелесообразным».

После трех необъективных судебных решений (Ульяновского облсуда, дважды Мосгорсуда) Госкомизобретений СССР совместно с Центральным Советом ВОИР своим письмом от 15.12.89 года подтверждают обоснованность моих требований, а ЦС ВОИР письмом от 19.12.89 года направляет это подтверждение в Верховный Суд РСФСР (см. выше).

В соответствии с приведенными ниже письмами дело по моему иску рассмотрел 5 января 1990 года Верховный Суд РФ и вынес решение (см. выше), удовлетворяющее мои исковые требования в полном объёме: «Выплатить авторское вознаграждение за используемое изобретение в сумме 4200 рублей».

8 января 1990 года. С уважением Мазанов С.А.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Председателю Госкомизобретений ГКН

при Совмине СССР

Ю.А. Беспалову

В Отдел административных органов ЦК КПСС

ПРОТЕСТ В.Ф. Канторову (копия)

По моей заявке от 25.11.76 года было выдано мне авторское свидетельство №640210 на изобретение «Измерительное устройство». А по заявке от 13.10.77 года было выдано решение от 11.08.78 года о выдаче авторского свидетельства на мое же изобретение целому коллективу ложных авторов из семи человек во главе с начальником отдела Тепановым Ю.А., но уже под другим названием.

Но в соответствии с моим Протестом от 27.08.78 года ранее принятое решение ВНИИГПЭ было 26.02.79 года аннулировано. Как и должно быть, автором своего изобретения я остался один, но зато остался и без работы, и без жизненных средств существования.

В январе 1990 года мне стало известно, что тот же «творческий» коллектив плагиаторов из семи человек во главе с начальником отдела Тепановым, оформив то же самое мое изобретение повторной заявкой на изобретение, получили на свое имя авторское свидетельство за №1065781 (опубликовано 7.01.84 года, бюлл. №1).

В связи с этим возникает вопрос: каким путем коллектив из семи плагиаторов добился выдачи авторского свидетельства №1065781 на мое техническое решение по авторскому свидетельству №640210? - по причине профессиональной некомпетентности эксперта ВНИИГПЭ или просто разгильдяйства и безответственности, или за счет корыстной сделки с экспертом?

Ответ на поставленные вопросы, выражаю уверенность, даст Госкомизобретений СССР и в связи с этим аннулирует авторское свидетельство № 10657781 на изобретение «Датчик скорости».

22 января 1990 год С уважением Мазанов С.А.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

В соответствии с выше приведенным моим Протестом выданное плагиаторам повторно авторское свидетельство на мое техническое решение по авторскому свидетельству №640210 было опять аннулировано решением ВНИИГПЭ от 27.04.90 года.

Опережая события по времени, необходимо отметить установленный в судебном заседании Верховного Суда РСФСР 6 декабря 1990 г. факт о том, что коллектив плагиаторов уже получил авторское вознаграждение за мое изобретение, которого я добивался целых десять лет.

Как видите, что не действие со стороны предприятия и покровительствующего ему Минавиапрома, то уголовно-наказуемое.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Здесь по второму делу - о взыскании авторского вознаграждения - можно поставить точку и продолжить изложение дальнейших событий по первому делу - о восстановлении на работе и возмещении причиненного материального и морального ущерба в результате незаконного увольнения.

ОТ И ДО

Информация по первому делу была закончена тем, что решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР под председательством судьи А.И. Федина от 6 декабря 1990 г. я восстановлен на работе с выплатой зарплаты за вынужденный прогул, в соответствии с действующим законодательством, за три месяца.

«Двенадцать лет и … три месяца. Уму не постижимо!» – так комментировала судебное решение «Литературная газета» №1 за 1990 г. своей четвертой публикацией «Восстановлен … через 12 лет».

«ВОССТАНОВЛЕН …ЧЕРЕЗ 12 ЛЕТ»

(«Литературная газета» 10 . 01.91 г.)

И так, свершилось: незаконно уволенный 12 лет назад инженер-конструктор С.А. Мазанов наконец восстановлен. «ЛГ» трижды (7.1087, 8.11.89 и 23.05.90 г.г.) подробно рассказывала о всех перипетиях этого затяжного конфликта.

Суть его в том, что Мазанов отказался отдавать руководителям предприятия авторство на свои изобретения. За это его стали преследовать, по надуманным основаниям лишили допуска к работе с секретными документами и уволили с работы. С тех пор Мазанов упорно добивался своего восстановления. Его делом в разные периоды занимались Минавиапром, районные, областные, республиканские судебные органы, ряд управлений и руководство Прокуратуры СССР. Какие только лишения и унижения не пришлось выдержать Мазанову! И в «психушку» его за настырность помещали. И для острастки осудили за нарушение паспортного режима, когда добиваясь справедливости, он какое- то время жил без прописки в Москве у своей дочери (сейчас это дело прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления). После третьего выступления «ЛГ» дело, казалось бы, сдвинулось с мертвой точки. По протесту Прокуратуры СССР министр авиапромышленности признал лишение допуска неправильным. Однако и это не заставило Ульяновский областной суд изменить свою позицию. Делом опять занялся Верховный Суд РСФСР. Распоряжением его председателя В.М. Лебедева дело было рассмотрено высшим судебным органом республики по первой инстанции. 7 дней судебная коллегия по гражданским делам (председательствующий Федин А.И.) скрупулезно исследовала и анализировала диаметрально противоположные доводы администрации и Мазанова. 6 декабря 1990 года оглашено решение: «Мазанова Сергея Александровича восстановить в прежней должности инженера-конструктора Ульяновского конструкторского бюро приборостроения… Решение обжалованию в кассационном порядке не подлежит».

Мазанов и его сторонники испытывают вполне понятное чувство удовлетворения. К сожалению, с изрядным привкусом горечи. Дело Мазанова наглядно свидетельствует о том, как легко у нас сломать человеческую судьбу и как трудно ее потом склеить. Чтобы решить вопрос о восстановлении Мазанова, потребовались массированное наступление печати, многолетнее отстаивание (в том числе и в суде) его изобретательских прав работниками Центрального Совета ВОИР и активное вмешательство чуть ли не десятка народных депутатов СССР. Вся эта «эпопея» лишний раз напоминает о полной незащищенности человека.

Защищать его должны не добрые люди, сочувствующие или энтузиасты, а реально работающий закон. А пока возникает немало вопросов. Кто, например, ответит за то, что 12 лет опытный и знающий инженер-изобретатель был отлучен от своей работы? Понесет ли кто-нибудь ответственность за его сломанную судьбу, за долголетнюю бюрократическую волокиту при рассмотрении его жалоб? Кто возместит Мазанову огромный моральный ущерб? Боюсь, что все эти вопросы останутся без ответа. У нас обычно получается, что виновных много, но их как бы и нет. Что же касается возмещения материального ущерба, то в соответствии с действующим законодательством Мазанову полагается выплатить (из средств предприятия) заработную плату только за три месяца (!!) вынужденного прогула. Так что «порадуемся» за Мазанова – 12 лет и три месяца. Уму не постижимо!

Юрист, специальный корреспондент «ЛГ» И.Э. Каплун.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Но мои исковые требования о возмещении причиненного материального и морального вреда за весь период вынужденного прогула Ульяновский областной суд судебным определением от 21.06.91 г. оставил без удовлетворения. Законность в Ульяновском областном суде опять не сработала.

Председателю Верховного Суда РСФСР

Тов. Лебедеву В. М.

Кассационная жалоба

На определение судебной коллегии по гражданским

делам Ульяновского облсуда от 21.06.91 г.

Уважаемый Вячеслав Михайлович!

Как Вам уже известно, благодаря Вашему личному вмешательству Верховный Суд РСФСР по первой инстанции восстановил меня (через 12 лет!) на прежней работе.

Заявлением в Верховный Суд РСФСР от 01.11.90 г. я ходатайствовал истребовать из УКБП указанные мной документы. Но документы не были истребованы.

Более того, обоснованность моих требований в части полного возмещения причиненного мне ущерба, в судебном заседании не обсуждалась, хотя вопрос об этом поднимал дважды в своих выступлениях и представитель Центрального Совета ВОИР тов. Смирнов В. .А.

Кроме того, по завершению судебного рассмотрения оглашена была только результативная часть решения: «Мазанова С. А. восстановить на прежней работе в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения» с последующим разъяснением: «Решение вступает в законную силу немедленно и обжалованию не подлежит».

Такое решение, надо сказать, было воспринято мной и присутствующими, конечно, кроме представителей ответчика, с восторгом и большим удовлетворением, подразумевая при этом, что вопрос о возмещении причиненного ущерба решиться автоматически при последующем судебном рассмотрении по месту жительства.

Однако после получения мной на руки решения Верховного Суда РСФСР удовлетворение мое и моих доброжелателей значительно поубавилось, т.к. в решении со ссылкой на ст.213 КЗоТ РСФСР появилась дополнительная (не оглашенная в заседании суда) фраза: «Взыскать с расчетного счета УКБП в пользу Мазанова С. А. заработную плату за время вынужденного прогула в сумме 633 рубля 90 коп.»

Такой суммой возмещен ущерб моей семье, причиненный за 12 лет бюрократическими издевательствами, необоснованным помещением в психиатрическую больницу, не законным арестом и содержанием в «Матросской тишине» в течение 4 месяцев без суда с последующим незаконным осуждением к лишению свободы.

Поэтому взысканная сумма по решению Верховного Суда РСФСР от 06.12.90 г., в соответствии с существующим законодательством (ст.213 КЗоТ РСФСР), для меня стала очередным бюрократическим издевательством, Однако указанная статья не соответствует Конституции СССР (части 3 ст.58), аналогичной ст. 56 Конституции РСФСР, не соответствует и ст. ст. 88 89 Основ гражданского законодательства СССР (аналогично ст. ст. 444, 445 ГК РСФСР), согласно которым причиненный вред личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В связи с изложенными обстоятельствами я обратился в областной суд с иском о возмещении ущерба в полном объеме.

Но коллегия по гражданским делам областного суда постановлением от 21.06.91 г. определила: «дело по иску производством прекратить, т. к, по этому делу имеется вступившее в законную силу решение Верховного Суда РСФСР от 06.12.90 г.

На мой вопрос: «Какое же постановление мне обжаловать - определение облсуда или решение Верховного Суда РСФСР? - судья (председательствующая) дала ответ: «Законных оснований для отмены определения облсуда нет. Вам необходимо обжаловать и добиваться отмены и пересмотра решения Верховного Суда РСФСР от 06.12. 90 г. в части возмещения ущерба.

С учетом изложенных обстоятельств прошу, уважаемый Вячеслав Михайлович, Вашего повторного содействия в решении и данного вопроса. Отмените решение Верховного Суда РСФСР от 06.12.90 г. как социально несправедливое в части взысканной зарплаты за три месяца, что противоречит основному закону - Конституции СССР и РСФСР, и примите гр. дело Ульяновского облсуда по моему иску к производству Верховного Суда РСФСР по первой инстанции.

С уважением 22.06.91 г. Мазанов С. А.

Верховный Суд РСФСР, удовлетворяя мою просьбу, принял гр. дело по моему иску опять к своему производству и решением от 27 сентября 1991 года довзыскал зарплату до одного года вынужденного прогула – и опять же в соответствии с действующим законодательством,

не соответствующим Конституции.

И так, 12-летний период мучительной для меня борьбы, начавшийся в период «развитого» социализма (1978 г.), закончился развалом СССР и созданием аморфного нового союза - СНГ; Гайдарским отпуском цен на товары и услуги и первоначальным накоплением капитала - присвоением народного богатства ограниченным кругом лиц. А за этот промежуток времени, как в калейдоскопе, мелькали события и люди, обличенные властью, - живые и мертвые.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Здесь в связи с длительным и тяжелым для семьи периодом необходимо отдать должное моей жене Зинаиде Никифоровне, матери двух детей, а в последствии и бабушки пяти внуков, и моей маме Матрене Ефимовне. Благодаря их взаимопониманию и многолетнему терпению в солидарность со мной семья сохранилась и выжила. Моя же борьба без их моральной и материальной поддержки была бы не возможной.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

ПРОКУРАТУРА РСФСР Мазанову С.А.

14.05.92 № 15/1-1686-91

Ваше заявление от 12.03.92 г. рассмотрено. По заявлению о незаконном привлечении Вас к уголовной ответственности, аресте, помещении в психиатрическую больницу и вынесении в отношении Вас неправосудного приговора прокуратурой Дзержинского района г. Москвы проведена проверка.

Признано, что работниками правоохранительных органов района, привлекшими Вас к уголовной ответственности за нарушение паспортной системы, была допущена ошибка в оценке имеющихся доказательств. Однако в их действиях отсутствует прямой умысел на привлечение к ответственности заведомо невиновного лица, в связи с чем оснований для постановки вопроса о возбуждении уголовного преследования в отношении указанных лиц не имеется.

С учетом изложенного в возбуждении уголовного дела отказано за отсутствием в их действиях состава преступления.

Материалы проверки изучены в Генеральной прокуратуре РФ и оснований для отмены принятого решения не найдено.

Прокурор управления А.К. Бумажкин ________________________________________________________________

«СОГЛАСЕН» Прокурор Дзержинского района

г. Москвы

12.02.1992 г И. И. Иванов

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ОБ ОТКАЗЕ В ВОЗБУЖДЕНИИ УГОЛОВНОГО ДЕЛА

Помощник прокурора Дзержинского района гор. Москвы Ю.Н. Мещеряков, рассмотрев материалы проверки заявления гр-на Мазанова С.А. о незаконном привлечении его к уголовной ответственности, аресте, помещении в психиатрическую больницу № 3 гор. Москвы и вынесение в отношении него неправосудного приговора,

УСТАНОВИЛ :

Мазанов Сергей Александрович, 1932 г. рождения, проживающий в Ульяновской области, с 1957 года работал в должности инженера-конструктора в Ульяновском бюро приборостроения Министерства авиационной промышленности СССР.

Приказом № 250 от 8.12.78 г. он был уволен с должности за систематическое нарушение трудовых обязанностей по п.3 ст. 33 КЗоТ РСФСР.

В связи с решением вопроса о восстановлении на работе, добиваясь приема в центральных органах власти, Мазанов С.А. неоднократно приезжал в гор. Москву и проживал у своей дочери без прописки. В 21 час 13 января 1983 г. Мазанов С.А. был приглашен в 18 о/милиции гор. Москвы для принятия к нему предусмотренных законом мер за проживание без прописки. В связи с тем, что поведение Мазанова вызвало у сотрудников отделения сомнение в его психической полноценности, был вызван дежурный врач-психиатр, который выписал путевку о направлении Мазанова в психиатрическую больницу для обследования, куда он и был помещен в тот же вечер. Из больницы Мазанов был выписан в понедельник 17.01.83 г. По заключению Главного психиатра гор Москвы Мазанов помещен был в больницу обоснованно.

Продолжая проживать без прописки в гор. Москве у своей дочери и нигде не работая, Мазанов был дважды (28 февраля и 3 марта 1983 г.) подвергнут начальником 18 о/милиции гор. Москвы административному взысканию-предупреждению, но и после этого продолжал проживать в Москве без прописки, за что и был задержан 10 марта1983 г. В тот же день Мазанову было предъявлено обвинение по ст.198 УК РСФСР и избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Избранная мера пресечения была обусловлена возможностью последнего уклониться от следствия и суда.

Приговором народного суда Дзержинского района гор. Москвы от 11.07.1983 г. Мазанов признан виновным в злостном нарушении правил паспортной системы и осужден на 4 месяца лишения свободы (освобожден из зала суда 11.07.83 г. за отбытием назначенного срока). Определением судебной коллегии по уголовным делам Мосгорсуда от 8 августа 1983 г. приговор районного суда оставлен без изменения.

13 июня 1990 г .по протесту прокурора гор. Москвы Президиум Московского городского суда приговор отменил, а дело в отношении Мазанова С.А. прекратил за отсутствием в его действиях состава преступления, так как, для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 198 УК РСФСР, необходимо установить умысел на злостное нарушение установленных правил о паспортной системе и проживание без прописки без неуважительной причине.

Мазанов же приезжал в Москву для решения вопроса о восстановлении на работе, т.е. по уважительной причине, злостности нарушения правил паспортной системы в его действиях нет, а значит нет и состава преступления, предусмотренного ст. 198 УК РСФСР.

Оценивая имеющиеся материалы, считаю, что помещение гр-на Мазанова С.А. в больницу обоснованно, работниками же правоохранительных органов района, привлекшие Мазанова к уголовной ответственности по ст. 198 УК РСФСР, дана неправильная, необоснованная юридическая оценка деяния Мазанова С.А. Однако оснований для возбуждения уголовного дела не имеется. Так как для привлечения виновных к уголовной ответственности за привлечение невиновного к ответственности, незаконный арест и вынесение неправосудного приговора, необходимо, чтобы виновные отчетливо сознавали то, что они привлекают к ответственности заведомо невиновного и желают этого, т.е. необходим прямой умысел для окончательного состава преступления, В связи с тем, что работниками милиции и суда допущена ошибка в оценке имеющихся доказательств, в их действиях отсутствует состав преступлений, предусмотренный ст. ст. 176, 177 и 178 УК РСФСР.

Учитывая изложенное, руководствуясь п.2 ст. 5 и ст. 113 УК РСФСР,

ПОСТАНОВИЛ:

В возбуждении уголовного дела по заявлению Мазанова С.А. - ОТКАЗАТЬ

Помощник прокурора Дзержинского района Ю. Н. Мещеряков

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Из приведенной выше переписки видно, что для вынесения ПОСТАНОВЛЕНИЯ (от 12 февраля 1992 г.) «потребовался» год, и еще 11 месяцев «потребовалось», чтобы мне его заполучить. Необъективность и волокита, конечно, были направлены на то, чтобы увести от ответственности виновных должностных лиц - коллег по цеху и служителей Московской Фемиды, которые, по мнению своих заступников, «отчетливо не сознавая своих действий (надо, по-видимому, понимать, были невменяемы) допустили ошибку, дав неправильную оценку обстоятельствам и деяниям Мазанова». С таким мнением заступников из прокуратуры Дзержинского района г. Москвы можно бы согласиться, если бы заместители прокурора РСФСР: Сергеев, Наместников Б. П., Трубин Н. С., в своих ответах в порядке надзора эту ошибку признали, а суд Дзержинского района вынес бы оправдательный приговор.

Поэтому продолжать дальнейшую безрезультативную для меня переписку о незаконных действиях «невменяемых» работников милиции и их заступников из того же Дзержинского района и терять бездарно время уже не было смысла. Мои намерения были не в лишении их свободы, а в том, чтобы, возбудив уголовное дело против «невменяемых» и причастных к ним работников Министерства авиационной промышленности, взыскать причиненный мне и моей семье материальный и моральный вред в полном объеме в соответствии с действующим законодательством (Указом президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г.)

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

от и до

В то же время, считая, что действующее законодательство по вопросу о возмещении вреда в полном объеме в связи с незаконным увольнением противоречит Конституции СССР и РСФСР, я был вынужден обратиться с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Конституционный Суд РФ, рассмотрев по данному вопросу мою и аналогичные жалобы еще семи граждан России, вынес Постановление о не конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты за вынужденный прогул при незаконном увольнении от 27 января 1993 года №1-П

Согласно принятому постановлению Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г. причиненный мне материальный вред в результате незаконного увольнения должен быть возмещен в полном объеме - выплачена зарплата за все 12 лет вынужденного прогула.

Согласно п.2 Постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г.: «Нарушение права названных в Постановлении граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, должно быть устранено Верховным Судом РФ».

Но устранение нарушенных прав названных в постановлении граждан, в том числе и меня, не последовало.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ Н.Ю. Сергеева письмом от 10.08.93 года сообщила:

«Пробелы в законодательстве о труде до их восполнения Верховным Советом РФ в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ являются теми препятствиями, которые не дают возможности суду в настоящее время положительно решить вопрос о полном возмещении ущерба, причиненного Вам вследствие незаконного увольнения.

Учитывая изложенное, Ваше требование об оплате всего времени вынужденного прогула может быть рассмотрено по существу лишь после принятия Верховным Советом РФ решения по вопросам, указанным в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации».

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

17 марта 1997 года опубликован и вошел в силу Федеральный Закон №59-ФЗ, согласно которому ст.213 КЗОТ РФ предусматривает в связи с незаконным увольнением компенсацию морального вреда и выплату зарплаты за все время вынужденного прогула из расчета среднемесячного заработка, а в связи с инфляционными процессами в стране - с индексацией.

Но устранение нарушенного права также не последовало. Закон в Ульяновском облсуде опять не сработал.

Однако по протесту зам. Председателя Верховного Суда РФ Н.Ю. Сергеевой, с учетом протеста областного прокурора Ю.М. Золотова, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ определением от 28.12. 98 г. отменила вынесенные по делу постановления Ульяновского облсуда.

Верховный Суд

Российской Федерации

ОПРЕДЕЛЕНИЕ Дело № 80 - В98 - 20

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

Председательствующего Манохиной Г. В.,

Судей Соловьева В. Н. и Еременко Т. И.

рассмотрела в судебном заседании от 28 декабря 1998 г. дело по иску Мазанова С. А. к Ульяновскому конструкторскому бюро приборостроения о взыскании заработной платы за весь период вынужденного прогула при увольнении его по инициативе администрации по протесту Заместителя председателя Верховного Суда Российской Федерации на решение Ленинского районного суда от 22 августа 1997 г., определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 9 сентября 1997 г. и постановление президиума Ульяновского областного суда от 9 апреля 1998 г.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Соловьева В. Н., заключение прокурора Гермашевой М. М., полагавшей протест обоснованным, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

Решением судебной коллегии Верховного Суда РСФСР от 6 декабря 1990 года Мазанов С. А. был восстановлен на прежней работе в должности инженера - конструктора 2 категории в научно-исследовательский отдел 213 Ульяновского конструкторского бюро приборостроения и в его пользу была взыскана заработная плата за три месяца вынужденного прогула.

Считая, что заработная плата должна быть выплачена за весь период вынужденного прогула, тоесть со дня его увольнения в 1978 году и по день восстановления на работе в 1990 году, Мазанов С. А. такой иск. Дело неоднократно рассматривалось.

Решением Ленинского районного суда от 22 августа 1997 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам ульяновского областного суда от 9 сентября 1997 года, в удовлетворении иска Мазанову С. А. отказано.

Постановлением президиума Ульяновского областного суда от 9 апреля 1998 года оставлен без удовлетворения протест прокурора области, в котором ставился вопрос об отмене указанных выше решения и определения судов первой и кассационной инстанций.

В протесте Заместителя председателя Верховного Суда РФ ставится вопрос об отмене вышеуказанных судебных постановлений, а дело направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции как вынесенное без учета конкретных обстоятельств дела.

Проверив материалы дела, изучив доводы протеста, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ находит протест подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Оставляя без удовлетворения требования истца об оплате всего периода вынужденного прогула, судебные инстанции исходили из того, что указание в постановлении Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года по делу «О проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССРО, Верховного Суда РФ, регулирующих данные вопросы» об устранении нарушения права на полное возмещение ущерба при незаконном увольнении не может являться основанием к удовлетворению иска С. А. Мазанова, поскольку этим же постановлением Конституционного Суда РФ предусмотрено, что такое устранение возможно, если для этого не имеется иных препятствий, кроме устраненных настоящим постановлением.

По мнению судов общей юрисдикции, таким препятствием являлось отсутствие ранее закона, дающего возможность полного возмещения ущерба при незаконном увольнении, а изменения в ст. 213 КЗоТ РФ, регулирующую вопрос вынесения решений по спорам об увольнении и переводе на другую работу, установившие право граждан на полное возмещение ущерба в подобных случаях, внесены Федеральным законом от 17 марта 1993 года, которым однако не оговорено, что этот акт имеет обратную силу и применяется к отношениям, возникшим до его введения в действие.

Между тем, согласно ст.100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», если Конституционный Суд РФ признал закон, примененный в конкретном деле, не соответствующим Конституции РФ, данное дело во всяком случае подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке.

В силу данного положения Федерального закона, а также, имея в виду, что Мазанов С. А. являлся одним из лиц, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года (а затем и определение от 15июня 1995 года), пунктом вторым которого конкретно указывалось на необходимость устранения нарушенного права заявителей, нельзя признать правильным то, что иск Мазанова С. А. оставлен без удовлетворения.

В этой связи следует учесть, что по делу требуется произвести проверку и дать соответствующую оценку доводам истца в части требуемого им размера денежного взыскания.

Руководствуясь ст. 329 ГПК РСФСР, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Ленинского районного суда от 22 августа 1997 года, определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 9 сентября 1997 года и постановление президиума Ульяновского областного суда от 9 апреля 1998 года - отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий Манохина Г. В.

Судьи Соловьев В. Н., Еременко Т. И.

В соответствии с выше указанным определением Верховного Суда РФ Ленинский районный суд г. Ульяновска решением от 1-го апреля 1999 года мой иск о выплате зарплаты за все время вынужденного прогула в результате незаконного увольнения полностью удовлетворил с учетом индексации в связи с инфляционными процессами в стране, и частично возместил моральный ущерб.

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

по делу № 2 – 900/99

1 апреля 1999 года Ленинский районный суд г. Ульяновска в составе судьи Тураевой Л.П. при секретаре Филимоновой Ю.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мазанова Сергея Александровича к ОАО «Ульяновское конструкторское бюро приборостроения» (УКБП) о взыскании заработной платы за вынужденный прогул и возмещение морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Мазанов С.А. работал в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения с 1957 года. Приказом №250 от 9 декабря 1978 года был уволен с должности инженера – исследователя конструкторского отдела (КО - 2) по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР за систематическое невыполнение служебных обязанностей.

Считая увольнение незаконным, вызванное конфликтом с руководством по поводу соавторства, Мазанов С.А. обратился в суд с иском о восстановлении на работе.

Гражданское дело неоднократно рассматривалось различными судебными инстанциями и в последствии по распоряжению Председателя Верховного Суда РСФСР было принято к производству Верховного Суда РСФСР по первой инстанции.

Решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР от 6 декабря 1990 года, спустя 12 лет, был восстановлен на работе в должности инженера - конструктора 1 категории в научно - исследовательский отдел 213 УКБП.

В пользу Мазанова С.А. с УКБП была взыскана заработная плата за три месяца вынужденного прогула в сумме 633 руб.90 коп.

Последующим решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РСФСР от 27 сентября 1991 года в пользу Мазанова С.А. довзыскано 1901руб.70 коп. – заработная плата за 9 месяцев вынужденного прогула в связи с изменением закона о взыскании оплаты за время вынужденного прогула не более чем за 1 год.

Мазанов С.А. обратился в суд с иском о полном возмещении ущерба, причиненного незаконным увольнением. Свои требования истец мотивировал тем, что Конституционный Суд РСФСР, рассмотрев индивидуальные жалобы некоторых незаконно уволенных граждан, в том числе и его, своим Постановлением от 27 января 1993 года признал несоответствующим Конституции обыкновение правоприменительной практики, ограничивающей время оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении.

Помимо требования о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула, Мазанов С.А. просит возместить моральный вред, утверждая, что незаконным увольнением ему причинены нравственные страдания, унижена его деловая репутация, в течение 12 лет он вынужден был добиваться в различных инстанциях государственных, правоохранительных и судебных органов восстановления его нарушенных прав. С целью пресечения его активной деятельности по восстановлению нарушенных прав, его незаконно водворяли в психиатрическую больницу г. Москвы, а затем по надуманному обвинению незаконно осудили.

В судебном заседании истец Мазанов С.А. поддержал исковые требования о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула с учетом индексации в сумме 973.554 рубля 50 коп. и моральный вред в сумме 250 тысяч рублей.

Представитель ответчика юрисконсульт Дементьев С.А., выступающий по доверенности, исковые требования не признал и просил прекратить производство по делу, поскольку Мазанов уже обращался в суд с аналогичными требованиями и по ним принимались решения, вступившие в законную силу. Имеющееся положительное решение другого суда по аналогичному делу не может служить основой для удовлетворения иска Мазанова С.А., так как в России нет прецедентного права. Просит в иске Мазанову С.А. отказать.

Проверив материалы дела, выслушав объяснения сторон, их представителей, суд считает, иск подлежит частичному удовлетворению.

Сроки оплаты за время вынужденного прогула при восстановлении на работе были установлены в один год с 1 июля 1991 года частью 1 ст. 92, частью 2 ст.94 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, с 6 октября 1992 года частью 2 ст.213 КЗоТ РСФСР.

До указанного времени период оплаты за время вынужденного прогула был ограничен частью 1 ст.92, частью 2 ст.94 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, частями 1, 2 ст. 214, 221 КЗоТ РСФСР – тремя месяцами.

Конституционным Судом Российской Федерации 27 января 1993 года были рассмотрены индивидуальные жалобы отдельных граждан, в том числе Мазанова С.А. о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения вышеуказанных статей Основ и КЗоТ.

Конституционным Судом в процессе рассмотрения жалоб, в том числе Мазанова С.А., было установлено, что право на полное возмещение ущерба, причиненного личности незаконными действиями государственных органов и должностных лиц, относится к числу прав человека и гражданина. При этом не должны устанавливаться ограничения полного возмещения ущерба для граждан, чьи права и свободы были нарушены.

При применении норм, устанавливающих определенный срок оплаты вынужденного прогула, допускались отступления от статей Конституции, нарушалось прежде всего право работника зарабатывать себе на жизнь трудом.

В Постановлении Конституционного Суда указано, что оплата вынужденного прогула может трактоваться как упущенная зарплата за работу, которая работником могла быть выполнена, но вследствие незаконного увольнения по вине работодателя, установленной судом или иным компетентным органом, не была им выполнена.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года в соответствии с п.2 ч.2 и 4 ст.1, п.2 и 3 ч.1ст.66, п.2 ч.1 ст.71 Закона о Конституционном Суде РФ обыкновение правоприменительной практики, ограничивающее право гражданина, в том числе Мазанова С.А., на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, определенным сроком оплаты, сложившейся в результате применения соответствующих норм Основ законодательства о труде и КЗоТ, признано несоответствующим Конституции Российской Федерации.

Согласно указанного Постановления, нарушение права Мазанова С.А. на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, в соответствии с ч.3 ст. 73 Закона «О конституционном Суде РФ» должно быть устранено Верховным Судом РФ, если для этого не имеется иных препятствий, кроме устраненных данным Постановлением Конституционного Суда РФ.

В соответствии со ст.73 Закона «О конституционном Суде РФ» обязательность решения Конституционного Суда РФ по индивидуальной жалобе распространяется только на правоотношения, указанные в индивидуальной жалобе.

Указанное требование закона относится и к Постановлению КС РФ от 27 января 1993 года по делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении отдельных граждан, в том числе и Мазанова С.А.

По мнению суда иных препятствий по взысканию заработной платы в пользу истца не имеется, поэтому исковые требования истца о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула подлежат удовлетворению.

Суд считает возможным в соответствии со ст.205 ГК РФ восстановить Мазанову С.А. срок исковой давности для обращения в суд с исковыми требованиями по рассматриваемому спору, т.к. в течение всего времени с момента восстановления его на работе 6 декабря 1990 года он обращался в различные инстанции, органы для восстановления и защиты своего нарушенного права по оплате за все время вынужденного прогула, что в конечном результате явилось основанием для рассмотрения его жалобы Конституционным Судом РФ.

Продолжительность вынужденного прогула Мазанова С.А. составила 11 лет 11 месяцев 27 дней. При определении среднемесячного заработка для подсчета заработной платы за время вынужденного прогула судом принимается во внимание приказ ответчика №441 от 11 декабря 1990 года о восстановлении Мазанова С.А. на работе на основании решения Верховного Суда РСФСР от 6 декабря 1990 года. За три месяца вынужденного прогула Мазанову С.А. выплачено 643 рубля 50 коп., в среднем за месяц – 214 руб. 50 коп. Определенный размер среднемесячного заработка Мазанов С.А. не обжаловал.

Среднедневной заработок при 21 рабочем дне в месяц будет равен 10 руб. 21 коп. Продолжительность вынужденного прогула у Мазанова С.А. составляет 11 лет 11 месяцев 27 дней или 143 месяца 27 дней.

На момент восстановления на работе – 11 декабря 1990 года заработная плата за время всего вынужденного прогула будет составлять: 214 руб.50 коп. х 143 месяца = 30.673руб50 коп. + (10 руб.21 коп. х 27 дней) = 30 949 руб. 17 коп.

Оплата вынужденного прогула исчислена из среднего заработка, полученного Мазановым С.А. в 1978 году.

Согласно ст. 81–1 КЗоТ РСФСР индексация оплаты труда работников предприятия, учреждений, организаций производится в порядке, установленном законом РСФСР «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» от 24 октября 1991 года. Законом установлен порядок индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР в связи с ростом цен на потребительские товары и услуги. Во исполнение этого закона на государственный комитет по статистике возложена обязанность расчета индексов потребительских цен и тарифов. До издания указанного закона индексы отсутствуют, т.е. за период до 1 января 1992 г.

Согласно ч.3 ст.10 ГПК РСФСР в случае отсутствия закона, регулирующего спорные отношения, суд принимает закон, регулирующий сходные правоотношения.

Суд считает возможным в соответствии с ч.3 ст.10 ГПК РСФСР применить Закон, регулирующий сходные правоотношения, в частности, закон РФ «О досрочном введении в действие закона РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР». Согласно ему заработок, из которого исчисляется пенсия в 1978 году, индексируется на коэффициент 9,1 по состоянию на 1 января 1992 года.

Следовательно, сумма заработной платы 30.949 руб.17 коп. х 9,1 =281.637 руб.44 коп.

От этой суммы заработной платы следует вычесть полученную фактически в 1991 г. заработную плату за 1 год вынужденного прогула 2.545 руб.20 коп. (643 руб.50 коп. + 1901 руб.70 коп.). Сумма долга на январь 1992 года, которая подлежит дальнейшей индексации по состоянию на конец марта 1999 года, составляет 279.092 руб.24 коп. (281637 руб. 44 коп. – 2.545 руб.20 коп.).

Согласно ст. 3 закона РСФСР «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» сумма 279.092 руб.24 коп. должна быть последовательно умножена на сводные индексы потребительских цен с 1992 года по 1999 год согласно справки Ульяновского областного комитета государственной статистики от 16 марта 1999 года.

С учетом инфляции и деноминации сумма долга по состоянию на конец марта 1999 года составит 988.566 руб. 60 коп.

(279 руб. 09 коп. х 21,978 х 8,593 х 2,762х 2,297 х 1,284 х 1,232 х 1,635 х 1,143).

Суд не согласен с доводами истца о применении индекса 2,718 за 1991 года, поскольку в индекс 9,1 уже заложено удорожание потребительских цен до января 1992 года.

Не подлежат удовлетворению требования истца об индексации заработной платы за вынужденный прогул соответственно за три и девять месяцев взысканной по решениям Верховного Суда РСФСР, т.к. эти суммы 643руб. 50коп. и 1901 руб. 70 коп. получены истцом до января 1992 года, а до этого времени они вошли в сумму, индексируемую судом на пенсионный коэффициент 9,1.

Суд не согласен с доводами представителя ответчика о том, что исковые требования истца не подлежат удовлетворению, т.к. были предметом рассмотрения и по ним имеется вступившее в законную силу решение суда.

Действительно решением от 27 сентября 1991 года Верховный Суд РСФСР отказал Мазанову С.А. в удовлетворении его исковых требований о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула и возмещении морального вреда. Тем не менее, после этого решения состоялось Постановление Конституционного Суда РФ, которым обыкновение правоприменительной практики, ограничивающее право гражданина, в том числе Мазанова С.А., на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, определенным сроком оплаты, признано не соответствующим Конституции.

По мнению суда, принятие такого Постановления, в котором содержится прямое указание о защите нарушенного права Мазанова С.А. на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, привело к возникновению у Мазанова С.А. права на повторное обращение в суд с требованием о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула и возмещение морального вреда.

При возмещении морального вреда суд исходит из требований ст.131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик о том, что моральный вред (физические и нравственные страдания), причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии вины.

Поскольку в соответствии с п.3 ст. 1 указанных Основ к трудовым отношениям, отвечающим признакам, указанным в п. 1 настоящей статьи, гражданское законодательство применяется в случаях, когда эти отношения не регулируются соответственно трудовым законодательством, то исходя из положений ст. 131 Основ и ч. 3 ст. 10 ГПК РСФСР, суд считает необходимым удовлетворить требование истца о возмещении морального вреда, причиненного ему незаконным увольнением.

Учитывая, что незаконное увольнение истца причинило ему нравственные страдания, длящиеся в течение 12 лет, несомненно, отразилось на его деловой репутации. Настойчивые обращения Мазанова С.А. за защитой нарушенного его права на труд пресекались помещением Мазанова С.А. в психиатрическую больницу, незаконным привлечением к уголовной ответственности с последующим осуждением.

Однако требуемая истцом сумма в размере 250 тысяч рублей, чрезмерно завышена.

Учитывая выше приведенные обстоятельства, а также финансовое положение ответчика, который находится в кризисном состоянии, осуществляет мероприятия по сокращению численности работников, имеющий большие задолженности по оплате различного вида платежей, суд считает, что для полного возмещения нравственных страданий Мазанова С.А. в его пользу следует взыскать 2 тысячи рублей.

В соответствии со ст. 95 ГПК РСФСР с ответчика надлежит взыскать госпошлину в доход местного бюджета пропорционально удовлетворенной части исковых требований, ограничившись размером в 10%.

На основании ст. ст. 213, 81 – 1 КЗоТ РСФСР, руководствуясь ст.197 ГПК РСФСР, суд РЕШИЛ:

Иск Мазанова С.А. удовлетворить частично.

Взыскать с Ульяновского конструкторского бюро приборостроения в пользу Мазанова Сергея Александровича за время вынужденного прогула 988.566 руб. 60 коп. и в возмещение морального вреда 2 тысячи рублей.

Взыскать с Ульяновского конструкторского бюро приборостроения в доход местного бюджета госпошлину в сумме 4.210 руб.69 коп.

В остальной части иска Мазанову С.А. отказать.

Решение в течение 10 дней может быть обжаловано в Ульяновский облсуд.

Судья Л.П. Тураева

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Но с судебным решением от 1 апреля 1999 года ответчик - ОАО «Ульяновское конструкторское бюро приборостроения» не согласился и в частной жалобе на имя Председателя Ульяновского областного суда Серкова П. П. заявляет:

«Необходимо отметить немаловажную роль государства в лице государственных органов и их должностных лиц, так или иначе причастных к судьбе Мазанова С.А. в период с 1978 по 1991 год. И, тем не менее, всю полноту ответственности за причиненный ущерб в результате незаконного увольнения суд возложил на предприятие. В данном случае хотелось бы ее разделить".

Поскольку судьбоносные противоправные действия против меня принимались судебными органами, в первую очередь Ульяновским облсудом, то последний проявил своеобразную «солидарную» ответственность, ущемив мое Конституционное право на полное возмещение причиненного ущерба, а именно:

Судебная коллегия по гр. делам Ульяновского облсуда Определением от 6.07.99 года изменила решение суда в части взысканной суммы зарплаты за вынужденный прогул, уменьшив ее сумму с 988566 рублей до 301435 рублей. А в части компенсации морального вреда и вовсе отменила решение, истолковав мои требования, не учитывая юридически значимых документов, как незаконные.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Но мои жалобы в порядке надзора пока остаются безрезультатными. Полученные на них ответы из Верховного Суда РФ – просто невразумительные отписки в поддержку необъективной позиции областного суда.

ВЕРХОВНЫЙ СУД РФ Мазанову С.А. 13.03.2000 г. ОПГ №80ф99-284

Сообщаю, что Ваша жалоба на определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 1999 года по делу по вашему иску к Ульяновскому КБП о взыскании заработной платы за вынужденный прогул и возмещении морального вреда рассмотрена и оставлена без удовлетворения по основаниям, изложенным на личном приеме.

Заместитель Председателя В.И Радченко

_____________________________________________________________

А «изложенные основания», высказанные мне В. И Радченко на личном приемеследующие: «Хватит Вам и того, что определила коллегия облсуда». Тоесть, основания заместителя Председателя Верховного Суда РФ в соответствии с понятием - «нам этого мало, а вам и этого хватит».

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Однако с таким «основанием» не согласился прокурор Ульяновской области и внес протест.

П Р О К У Р А Т У Р А В президиум Ульяновского

Ульяновской области областного суда

29.10.2001 г. № 8-135-90

ПРОТЕСТ

в порядке надзора

на решение Ленинского районного суда от 01.04.99 и определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 06.07.99 года по гражданскому делу по иску Мазанова Сергея Александровича к Ульяновскому конструкторскому бюро приборостроения (УКБП) о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Мазанов С.А. работал в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения в должности инженера - конструктора 1 категории, приказом от 08.12.78 года был уволен по п.3 ст. 33 КЗОТ РСФСР.

Решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 06.12.90 года Мазанов С.А. был восстановлен в прежней должности и в его пользу был взыскан трехмесячный заработок за время вынужденного прогула. Последующим решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 27 сентября 1991 года была довзыскана зарплата еще за 9 месяцев вынужденного прогула в связи с изменением ст.213 КЗОТ РСФСР и увеличением до одного года периода, за который взыскивается зарплата за время вынужденного прогула.

Мазанов С.А. обратился в суд с иском к Ульяновскому конструкторскому бюро приборостроения (УКБП) о полном возмещении ущерба, причиненного ему незаконным увольнением и взыскании зарплаты за все время вынужденного прогула (12 лет) в сумме 973854 руб.50 коп., ссылаясь на то, что Конституционный Суд РФ признал неконституционным ограничение права граждан на полное возмещение вреда, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, а в ст.213 КЗОТ РФ вновь внесены изменения и указано, что заработок взыскивается за все время вынужденного прогула.

Мазанов также считает, что незаконным увольнением ему были причинены нравственные страдания и умалена его деловая репутация. Он был вынужден в течение 12 лет обращаться за защитой своих трудовых прав, незаконно нарушенных, в различные инстанции, государственные, правоохранительные, судебные органы, что в конечном итоге привело к незаконному помещению его в психиатрическую больницу и осуждению к лишению свободы.

Иск Мазанова С.А. о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула и взыскании морального вреда был предметом неоднократного рассмотрения в различных инстанциях.

Решением Ленинского районного суда г.Ульяновска от 22.07.97 года, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 09.09.97 года, Мазанову в удовлетворении иска было отказано в полном объеме.

Данное решение было оставлено без изменения и постановлением Президиума Ульяновского областного суда от 09.04.98 года.

Отказывая в удовлетворении требований Мазанова С.А., судебные инстанции ссылались на обстоятельства, что закон, дающий возможность полного возмещения ущерба при незаконном увольнении и право на компенсацию морального вреда, не имеет обратной силы и не применяется к правоотношениям, возникшим до введения его в действие.

Однако Верховный Суд РФ, рассматривая данное дело, своим определением от 28.12.98 года, основываясь на ст. 100 ФЗ «О Конституционном Суде РФ» и учитывая, что Мазанов С.А. являлся одним из лиц, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года (а затем и определение от 15 июня 1995 года), пунктом вторым которого конкретно указывалось на необходимость устранения права заявителей, отменил все вышеназванные судебные постановления по иску Мазанова С.А., в том числе и в части отказа в удовлетворении его требований о возмещении морального вреда как незаконные и возвратил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Ленинский районный суд г.Ульяновска решением от 01.04.99 года иск Мазанова удовлетворил частично, взыскав в его пользу с Ульяновского конструкторского бюро приборостроения 998566 руб.80 коп. за все время вынужденного прогула и в возмещение морального вреда 2000 руб.

Взыскал с Ульяновского конструкторского бюро приборостроения в доход местного бюджета госпошлину в сумме 4210 руб.69 коп.

В остальной части иска Мазанову отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 06.07.99 года решение суда в части компенсации морального вреда отменено и в удовлетворении этих требований отказано. Подлежащая взысканию сумма заработной платы за время вынужденного прогула была снижена до 301435 руб.62 коп.

Определение судебной коллегии является незаконным и подлежит отмене, а решение районного суда в части взыскания заработной платы и госпошлины полежит изменению по следующим основаниям.

Отменяя решение суда в части компенсации морального вреда, судебная коллегия исходила из того, что на время увольнения истца в 1978 году и его восстановления на работе в 1990 году законом такого вида ответственности установлено не было. Впервые возможность компенсации морального вреда была предусмотрена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, введенных в действие на территории РФ с 3 августа 1992 года, а изменение в ст.213 КЗОТ РФ, предусматривающие возможность компенсации морального вреда, причиненного незаконным увольнением, были внесены в 1997 году и этим законодательным актом не было придано обратной силы.

Однако данный вывод судебной коллегии не может быть признан правильным.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года по делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР и Верховного Суда РФ, регулирующие эти вопросы, было признано право граждан на полное возмещение вреда, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении.

Мазанов С. А. являлся одним из лиц, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года, а затем и определение от 15.06.95 года.

Однако определение судебной коллегии областного суда противоречит постановлению Конституционного Суда РФ, который в результативной части своего решения высказал совершенно определенное суждение о том, что отступление от полного возмещения ущерба противоречит принципам защиты прав граждан, а также и определению Верховного Суда РФ от 28.12.98 года, отменившему все ранее состоявшиеся по иску Мазанова С.А. судебные постановления, в том числе и в части отказа в иске о возмещении морального вреда, как незаконные.

При этом Верховный Суд РФ, возвращая дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, дал указание провести проверку и дать соответствующую оценку доводам истца лишь в части требуемого им денежного взыскания.

Своим решением от 01.04..99 года Ленинский районный суд г. Ульяновска, рассмотрев спор, выполнил указание вышестоящего суда, удовлетворив требования Мазанова С.А. о взыскании заработной платы и частично удовлетворив его требования о компенсации морального вреда.

В связи с чем определение судебной коллегии областного суда в части отказа в удовлетворении требований Мазанова С.А. о возмещении морального вреда не может быть признано законным и подлежит отмене, как нарушающее право Мазанова С.А. на полное возмещение вреда в связи с незаконным увольнением.

Изменяя решение суда в части снижения суммы заработной платы, подлежащей выплате Мазанову С.А. с 988566 руб. 60 коп. до 301435 руб.62 коп., судебная коллегия областного суда применила индексы потребительских цен, которые были введены в действие лишь с конца 1991 года, посчитав возможным не применять за период с 1978 по 1992 годы к полученной зарплате какие - либо индексы.

С этим выводом нельзя согласиться по следующим основаниям.

Взыскиваемая сумма по своей покупательной способности должна быть эквивалентна той, которая не была своевременно выплачена Мазанову С.А., находившемуся в вынужденном прогуле 11 лет 11 месяцев 27 дней (с 9 декабря 1978 года по 6 декабря 1990 года).

Согласно требований ст. 81-1 КЗОТ РСФСР индексация оплаты труда работников предприятий, учреждений, организаций производится в порядке, установленном законом РСФСР «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» от 24.10.91 года и является установленным государством механизмом поддержания покупательной способности денежных доходов и сбережений граждан, в том числе и неполученной своевременно заработной платы. На этот закон и сослалась кассационная инстанция, изменяя решение суда.

Однако расчет индекса потребительских цен стал производиться лишь с конца 1991 года, до этого времени механизм индексации заработной платы трудовым законодательством определен не был.

При таких обстоятельствах суд, определяя заработную плату, подлежащую взысканию в пользу Мазанова С.А., обоснованно, в соответствии с частью 3 ст.10 ГПК РСФСР, применил закон «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР» как регулирующий сходные правоотношения и увеличил заработную плату истца за период с 1978 по 1991 год включительно на индекс 9,1, а с 1992 года - на индексы потребительских цен.

Судом были учтены инфляционные процессы, происходящие в стране за период до 1992 года в то время, как судебной коллегией областного суда данный период был проиндексирован лишь в части, что нельзя признать правильным, поскольку в условиях инфляции и роста цен суммы, причитающиеся работнику, обесцениваются.

Однако суд неправильно определил среднюю заработную плату Мазанова С.А. в размере 214 руб.50 коп. в то время, как она, в соответствии с решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 6 декабря 1990 года, имеющим преюдициальное значение для суда, рассматривающий спор, должна составлять 211руб. 30 коп., и применил индекс потребительских цен по состоянию на 01.04. 99 года в размере 1,143 вместо 1,177.

С учетом изложенного, среднемесячная заработная плата по состоянию на день вынесения решения суда (01.04.99 г.) будет равна:

211 руб. 30 коп. х 9,1 х 21,977 х 8,588 х 2,761 х 2,317 х 1,285 х 1,231 х 1,632 х 1,177 = 7054 руб.26 коп. (с учетом деноминации).

Поскольку истцу была выплачена заработная плата за 1 год вынужденного прогула, ему следует взыскать утраченный заработок за 10 лет 11 месяцев 27 дней 131 месяц 27 дней вынужденного прогула.

7054 руб. 26 коп. х 131 + 6348 руб. 83 коп. = 930458 руб. 90 коп.

Таким образом, размер подлежащей взысканию в пользу Мазанова С.А. заработной платы по решению суда должен быть снижен до 930458 руб.90 коп.

Подлежащая взысканию с ответчика госпошлина составит 14791 руб. 75 коп.

Обоснованность примененной судом индексации заработной платы подтверждается определениями судебной коллегии Верховного Суда РФ 14.02.94, 09.10.97 , 19.03.98, постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17.06.98 по аналогичному делу по иску Шульженко Г.И., по жалобе которого также, как и по жалобе Мазанова С. А., и было принято постановление Конституционного Суда РФ.

Согласно вышеуказанным судебным постановлениям заработная плата Шульженко Г.И. была проиндексирована в соответствии с пенсионным коэффициентом 1986 года (год увольнения). Кроме того, в его пользу была взыскана компенсация морального вреда, с чем согласился Верховный Суд РФ.

Дело Шульженко Г.И. рассматривалось, как и дело Мазанова С.А. в соответствии и во исполнение постановления Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года (и определения от 15 .06.95 года) и имеет единое правовое регулирование.

Однако в данном случае судами было признано право гражданина на полное возмещение вреда, а по делу Мазанова С.А. – нет, что не может быть признано правильным.

На основании изложенного и руководствуясь ст.320 ГПК РСФСР,

П Р О Ш У:

Определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 06.07.99 года отменить.

Решение Ленинского районного суда г.Ульяновска от 1.04.99 года в части взыскания в пользу Мазанова С.А. заработной платы за время вынужденного прогула изменить.

Взыскать с Ульяновского конструкторского бюро приборостроения в пользу Мазанова С.А. заработную плату за время вынужденного прогула в размере 930458 руб.90 коп.

Взыскать с Ульяновского конструкторского бюро приборостроения в доход бюджета госпошлину в сумме 14791 руб. 75 коп.

В остальной части решение оставить без изменения.

Приложение: гражданское дело в 2-х томах, жалоба Мазанова С.А. с приложением, всего на 10 листах, справка Госкомстата, справка о сторонах.

Прокурор области

старший советник юстиции В.В. Малышев

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

29 ноября 2001 года президиум Ульяновского областного суда в составе:

председателя Серкова П.П.

членов президиума Гурьянова Г.П., Жаднова Ю.М., Лысяковой Н.П., Муравецкой А.Я.

с участием прокурора области Савельчева В.И.

по докладу судьи областного суда Васильевой М.Н.

рассмотрев протест прокурора Ульяновской области на решение Ленинского районного суда от 1 апреля 1999 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 6 июля 1999 года по гражданскому делу по иску Мазанова Сергея Александровича к Ульяновскому конструкторскому бюро приборостроения (УКБП) о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

УСТАНОВИЛ:

Мазанов Сергей Александрович 9 декабря 1978 года был уволен по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР из Ульяновского конструкторского бюро приборостроения с должности инженера-конструктора 1 категории.

Решением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 6 декабря 1990 года Мазанов С.А. был восстановлен в прежней должности со взысканием трехмесячного заработка за время вынужденного прогула.

Решением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 27 сентября 1991 года в связи с изменением ст. 213 КЗоТ РФ и увеличением до одного года периода, за который выплачивается заработная плата за время вынужденного прогула, в пользу Мазанова была довзыскана зарплата за 9 месяцев.

Мазанов С.А. обратился в суд с иском к Ульяновскому конструкторскому бюро приборостроения о полном возмещении ущерба, причиненного незаконным увольнением и просил взыскать ему зарплату за все время вынужденного прогула в течение 12 лет в сумме 973 854 руб. 50 коп., ссылаясь на то, что Конституционный Суд РСФСР признал неконституционным ограничение права граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, в связи с чем в ст.213 КЗоТ вновь внесены изменения о снятии ограничительного срока с указанием на то, что заработок подлежит взысканию за все время вынужденного прогула.

Кроме того, Мазанов С.А. просил суд взыскать в его пользу 250 000 рублей в качестве компенсации морального вреда, поскольку незаконным увольнением ему был причинены нравственные страдания, была умалена его деловая репутация, он был вынужден в течение 12 лет добиваться восстановления своих прав, что в итоге привело к незаконному осуждению и помещению в психиатрическую больницу.

Решением Ленинского районного суда г. Ульяновска от 1 апреля 1999 года иск Мазанова С.А. в части взыскания заработной платы удовлетворен в сумме 988 566 руб. 60 коп., в части компенсации морального вреда в сумме 2000 рублей.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 6 июня 1999 года решение суда в части возмещения морального среда отменено с вынесением нового решения об отказе удовлетворения иска, в части взыскания заработной платы изменено со снижением взысканной суммы до 301 435 руб. 62 коп.

В протесте прокурора Ульяновской области поставлен вопрос об отмене определения судебной коллегии и изменении решения суда в части взыскания в пользу Мазанова С.А. заработной платы за время вынужденного прогула с удовлетворением иска в сумме 930 458 руб. 90 коп. и взыскании с Ульяновского конструкторского бюро госпошлины в сумме 14 791 руб. 75 коп. В остальной части судебное решение оставить без изменения.

В обоснование протеста прокурор ссылается на Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года по делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула с признанием права граждан на полное возмещение вреда, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, которое, по мнению прокурора, предполагает и возмещение морального вреда. Необоснованно, считает прокурор, судебной коллегией были применены какие-либо индексы к неполученной Мазановым С.А. зарплате за период с 1978 г. по 1990 г., которые были правильно применены судом на основании закона РСФСР “О досрочном введении в действие закона РСФСР “О государственных пенсиях”. В подтверждение доводов протеста дается ссылка на определение Верховного Суда РФ по аналогичному делу по иску Шульженко Г.И., которым были удовлетворены заявленные исковые требования.

Проверив материалы дела, выслушав представителя УКБП Дементьева С.А., заключение прокурора, поддержавшего протест, президиум находит протест необоснованным и не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям

Из дела следует, что Мазанов С.А. был уволен из Ульяновского конструкторского бюро приборостроения в 1978 году, восстановлен в должности решением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ в 1990 году.

Возможность компенсации морального вреда предусмотрена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, которые были введены в действие на территории РФ с 3 августа 1992 года Обратной силы данному нормативному акту, также как и ст.213 КЗоТ РФ, в которую в 1997 году были внесены изменения в части возмещения морального вреда при незаконном увольнении, не придано.

Таким образом, на период увольнения Мазанова С.А. и его вынужденного прогула законом не было предусмотрено компенсации морального вреда.

Ссылка в протесте на Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года в отношении Мазанова С.А. является необоснованной, поскольку вопрос о компенсации морального вреда, вызванного незаконным увольнением, Конституционным Судом не рассматривался.

При таких обстоятельствах судебной коллегией областного суда правильно было отменено судебное решение о частичном удовлетворении требований о компенсации морального вреда.

Судебной коллегией обоснованно была снижена сумма, подлежащая выплате Мазанову С.А. за время вынужденного прогула, поскольку суд ошибочно применил Закон РСФСР “О досрочном введении в действие Закона РСФСР “О государственных пенсиях в РСФСР”, что повлекло необоснованное завышение подлежащей взысканию суммы.

В данном случае судебная коллегия обосновано произвела расчет заработка в соответствии со ст.81 КЗоТ РСФСР с применением индекса потребительских цен в порядке, предусмотренном Законом РСФСР “Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР.

Данные индексы были введены в действие с декабря 1991 года, инфляционные процессы начались в начале 90-х годов, а поэтому не подлежали применению к заработной плате за предшествующий период.

Доводы протеста о том, что при отсутствии индексов в указанный период должны быть применены индексы пенсионного законодательства, не могут быть приняты во внимание, поскольку не основаны на законе.

Не является основанием для отмены определения судебной коллегии и довод протеста о принятии решения судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда РФ об удовлетворении аналогичного иска Шульженко Г.И., по жалобе которого, как и по жалобе Мазанова С.А., было принято Постановление Конституционного Суда РФ.

Согласно ст.4 КЗоТ РФ законодательство о труде состоит из настоящего кодекса и иных нормативных актов трудового законодательства РФ, которыми судебный прецедент не предусмотрен в качестве источника права.

Исходя из указанного, не может быть признан состоятельным довод протеста о необходимости рассмотрения дела Мазанова С.А. в соответствии с решением по другому делу.

Поскольку судом первой инстанции были неправильно применены нормы материального права, судебной коллегией обоснованно было отменено решение в части возмещения морального права с отказом в иске и изменено решение в части возмещения вреда, причиненного вынужденным прогулом. Определение судебной коллегии основано на материалах дела и отвечает требованию закона.

Протест прокурора не содержит доводов, которые могли бы служить основанием к отмене определения судебной коллегии областного суда, поэтому протест подлежит отклонению.

На основании изложенного, и руководствуясь ст. 329 РСФСР, президиум

П О С Т А Н О В И Л :

Решение Ленинского районного суда от 1 апреля 1999 года и определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 6 июля 1999 года оставить без изменения, а протест прокурора Ульяновской области – без удовлетворения.

Председатель П.П. СЕРКОВ

ПРОКУРАТУРА Мазанову С.А.

Ульяновской области

19.12.2001

Сообщаю, что Ваша жалоба на судебные постановления, состоявшиеся по Вашему иску к УКБП о взыскании заработной платы, рассмотрена в прокуратуре области и удовлетворена. Прокурором области 18.12.2001 внесено представление в Генеральную прокуратуру РФ, о результатах рассмотрения которого Вы будете извещены дополнительно.

Старший прокурор отдела Н.А. Николаева __________________________________________________________________________________

Однако, учитывая невразумительные ответы-отписки Генеральной прокуратуры РФ на предыдущее представление областного прокурора от 28 апреля 1998 года и на обращение Уполномоченного по правам человека в РФ О. О. Миронова от 11 марта 2001 года, мной была направлена жалоба от 20 декабря 2001г заместителю руководителя администрации Президента РФ Д. Н. Козаку, откуда получил ответ, приведенный ниже.

АДМИНИСТРАЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Управление Президента Российской Федерации по работе

с обращениями граждан

103132, Москва, ул. Ильинка, д. 4

________________________________________________________________

№ А26 – 13 – 339732 от 03/01/2002 Мазанову С.А

Ваше обращение, направленное в адрес Администрации Президента РФ, рассмотрено. Учитывая, что поднимаемые в нем вопросы в соответствии с действующим законодательством находятся в компетенции правоохранительных органов, оно направлено для принятия решения в Генеральную прокуратуру Российской Федерации.

Консультант Отдела писем Крылова А.С.

По вопросу о многочисленных случаях подобных нарушений Председатель Конституционного Суда РФ Баглай М. В. на интернет-конференции 29 января 2003 г. «К 10 - летию Конституции Российской Федерации» дал следующий ответ:

«Прокуратура просто обязана, в случае, если нарушается какое-нибудь нормативное положение, и тем более, исходящее из решения Конституционного Суда защитить человека, обратиться в суд с требованием, чтобы это было исправлено».

Но Генеральная прокуратура этого не делает. Более того, она и способствует нарушению, о чем свидетельствует Постановление президиума Верховного Суда РФ от 17 июня 1998 г., которым оставлен без удовлетворения протест заместителя Генерального прокурора РФ по аналогичному иску гражданина России Г. И. Шульженко, проходившего совместно со мной по Постановлению Конституционного Суда РФ (см. приложение).

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

В связи с тем, что разрешение моего иска загнано в тупик, я вынужден обратиться с жалобой от 08 мая 2002 года в Европейский Суд по правам человека.

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД

ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

F-67075 Страсбург

FRANCE – ФРАНЦИЯ
Копии: Председателю Государственной

Думы Федерального Собрания РФ

Г.Н. Селезневу
Заместителю руководителя

администрации Президента РФ

Д.Н. Козаку

от Мазанова Сергея Александровича,

ЖАЛОБА

на действия должностных лиц органов государственной власти Российской Федерации, приведшие к продолжающемуся многие годы вероломному нарушению моего конституционного права на полное возмещение причиненного мне и моей семье материального и морального вреда, что явилось предметом рассмотрения и принятия Конституционным Судом РФ постановления от 27 января 1993 года, а затем и определения от 15 июня 1995 года.

В связи с тем, что имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты исчерпаны, и руководствуясь частью 3 ст.46 Конституции РФ, я вынужден обратиться в Европейский Суд и просить После 21 года работы в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения (УКБП) министерства авиационной промышленности СССР (МАП) меня преднамеренно ложно обвинили в разглашении служебных сведений секретного характера, за это лишили допуска к секретным работам и 8 декабря 1978 года уволили из предприятия. Обвинили в нарушении, подпадающем под статью УК РСФСР, а уволили как нарушителя трудовой дисциплины по п.3 ст.33 КЗоТ РСФСР. Сделано было так, чтобы я не вздумал обжаловать незаконное увольнение, а сказал бы спасибо, что не упрятали за решетку.

Фактической же причиной к увольнению стал мой протест против принуждения к соавторству, против присвоения моих изобретений другими работниками предприятия во главе с руководством.

Режим секретности в данном случае был использован администрацией предприятия в корыстных интересах против неугодного ей человека.

С целью пресечения моих конституционных прав на обжалование противозаконных действий в отношении меня со стороны должностных лиц государственных органов, меня необоснованно водворяют в психиатрическую больницу в г. Москве, затем, с целью не допустить обжалования и этих незаконных действий, подвергают незаконному аресту по обвинению в уголовном преступлении за нарушение паспортного режима в г. Москве и содержат в течение 5 суток в одиночной затемненной камере предварительного заключения без каких-либо постельных принадлежностей.

Отрастив на моем лице седую щетину, делают фотографии, соответствующие снятому с чердака бродяге, снимают отпечатки пальцев обеих рук и перевозят в следственный изолятор «Матросская тишина», где содержат без суда в течение 4-х месяцев в камере, рассчитанной на 40 человек, но содержащей фактически 120 человек.

Однако отсутствие света в камере предварительного заключения было с лихвой компенсировано в «Матросской тишине» четырьмя лампами дневного света, не выключаемых ни днем, ни ночью по причине бесчисленного множества клопов и по той причине, что подследственные, за отсутствием лежачих мест, спали в три смены.

Затем последующим приговором суда Дзержинского района г. Москвы был осужден к лишению свободы на срок, который я фактически уже отбыл.

В то же время мужа (моей дочери с годовалым ребенком) уволили с работы и выгнали из московской квартиры, которую предоставило ему домоуправление на время его учебы в институте и работы дворником.

А мою жену, работницу Ульяновского завода «Искра», освободили от совмещаемых ею обязанностей бригадира и лишили соответствующей доплаты к зарплате.

Одним словом, делали все, чтобы растоптать меня и мою семью и морально, и материально.

В результате моей длительной и мучительной борьбы за восстановление законной справедливости Президиум Московского городского суда определением от 13 июня 1990 года отменил (через 7 лет) приговор районного суда г. Москвы и прекратил производство по делу за отсутствием в моих действиях состава преступления. (Копия определения прилагается)

А решением Верховного Суда РФ от 6 декабря 1990 года я был восстановлен (через 12 лет!) в прежней должности как незаконно уволенный с выплатой зарплаты за три месяца. Последующим решением Верховного Суда РФ от 27 сентября 1991 года была довзыскана зарплата до одного года в соответствии с действующей ст.213 КЗОТ РФ.

Фактически же в связи с инфляцией и либерализацией цен взысканная сумма годовой зарплаты не превысила размера трехмесячной зарплаты.

Но ни один из должностных лиц, виновных в незаконном присвоении моих изобретений, виновных в незаконном увольнении меня с работы по ложному обвинению в разглашении секретных сведений, виновных в незаконном водворении меня в психиатрическую больницу, виновных в незаконном аресте и содержании под стражей в течение 4-х месяцев без суда, виновных в осуждении меня к лишению свободы, не понесли, в нарушение законодательства, никакой ответственности. Мои жалобы по этому вопросу оставлены без удовлетворения.

Считая действующую ст.213 КЗОТ РФ несоответствующей Конституции РФ, мной и гражданином Шульженко Г.И. в числе еще других семи граждан России были направлены жалобы в Конституционный Суд РФ, который, рассмотрев их, вынес постановление от 27 января 1993 года о несоответствии обыкновения правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула в результате незаконного увольнения. Пунктом вторым постановления Конституционный Суд РФ указал на необходимость устранения Верховным Судом РФ нарушенного права заявителей, конкретно указанных в постановлении, на полное возмещение причиненного вреда за все время вынужденного прогула в результате незаконного увольнения.

В соответствии с указанным постановлением я (Мазанов) и Шульженко Г.И. обратились в суд с иском о взыскании заработной платы за все время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Однако мое исковое заявление было оставлено без рассмотрения заместителем Председателя Верховного Суда РФ Н.Ю. Сергеевой ответом от 10.08.93 года с разъяснением:

«Ваше требование об оплате всего вынужденного прогула может быть рассмотрено только после внесения соответствующих изменений в трудовое законодательство».

В то же время исковое заявление гр-на Шульженко Г.И. было рассмотрено Тульским областным судом и его решением от 8.12.93 года была взыскана в пользу Шульженко заработная плата за все время вынужденного прогула (3 года 8 месяцев) с индексацией, учитывающей инфляционные процессы в стране, и компенсирован моральный вред.

Но определением судебной коллегии Верховного Суда РФ от 14.02.94 года решение Тульского облсуда от 8.12.93 года было изменено – взысканная сумма зарплаты была ограничена, как и мне, одним годом в соответствии с той же действующей ст.213 КЗОТ РФ.

При этом механизм индексации заработной платы за период до 1 января 1992 года согласно закону от 3.04.92 года «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР» и за период после 1 января 1992 года согласно закону от 24.10.91 года «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» был признан правильным Верховным Судом РФ. Правильным было признано и возмещение морального вреда в соответствии со ст.131 «Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик» от 3.08.92 года.

Но конституционное право Шульженко Г.И., как и Мазанова С.А. (моё), на полное возмещение вреда, причиненного незаконным увольнением, будет восстановлено только после введения в действие 20.03.97 г закона «О внесении изменений и дополнений в ст. 213 КЗоТ РСФСР».

В связи с неисполнением постановления Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года я (Мазанов) и Шульженко Г.И. вынуждены были повторно обратиться с жалобами в Конституционный Суд РФ, который вынес определение от 15 июня 1995 года, констатирующее следующее:

- «Постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года, которым признано несоответствующим Конституции РФ обыкновение правоприменительной практики ограничения времени оплаты за вынужденный прогул, сохраняет свое значение de jure и de facto».

- «Право Мазанова С.А. и Шульженко Г.И. на полное возмещение вреда, причиненного длительным вынужденным прогулом, до настоящего времени не получило эффективной судебной защиты. Суды по-прежнему ограничиваются взысканием компенсации, предусмотренной частью второй ст.213 КЗОТ РФ. При этом они не руководствуются ни нормами ГК РФ, ни положениями статей Конституции РФ (46 и 53)».

И, наконец, в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года был принят и опубликован 17.03.97 года закон «О внесении изменений и дополнений в ст.213 КЗОТ РФ», которая стала предусматривать выплату зарплаты за все время вынужденного прогула при незаконном увольнении с индексацией, учитывающей инфляционные процессы в стране, и компенсацию морального вреда.

В связи с указанным долгожданным законом я (Мазанов) и Шульженко Г.И. опять обратились в суд с иском о взыскании зарплаты за все время вынужденного прогула и возмещении морального вреда.

Однако иск по моему заявлению решением районного суда от 22.08.97 года, определением судебной коллегии облсуда от 9.09.97 года и постановлением Президиума Ульяновского облсуда от 9.04.98 года был оставлен без удовлетворения по мотиву отсутствия обратной силы закона (ст.213 КЗОТ РФ в новой редакции).

Но по исковому заявлению Шульженко Г.И. судебная коллегия Верховного Суда РФ от 9.10.97 года отменила свое собственное определение от 14.02.94 года, оставив в силе решение Тульского облсуда от 8.12.93 года, которым был возмещен моральный вред и взыскана зарплата за все время вынужденного прогула с индексацией. Мотивировано это было следующим образом:

«С принятием федерального закона «О внесении изменений и дополнений в ст.213 КЗОТ РФ» от 17.03.97 года препятствий к полному возмещению вреда за все время вынужденного прогула при незаконном увольнении устранено».

«Этим определением, – как указано в постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 17.06.98 года, – конституционное право Шульженко Г.И. на полное возмещение вреда за вынужденный прогул в результате незаконного увольнения восстановлено». (Копия постановления имеется в приложении).

В то же время и по моему исковому заявлению неправомерно принятые Ульяновским облсудом постановления, не учитывающие фактических обстоятельств и юридически значимых по делу нормативных документов, были отменены определением судебной коллегии Верховного Суда РФ от 29.12.98 года (по протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ Н.Ю. Сергеевой от 4.12.98 года с учетом протеста областного прокурора), которое было мотивировано следующим образом:

«В силу положения ст.100 федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», а также имея ввиду, что Мазанов С.А. являлся одним из лиц, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года (а затем и определение от 15 июня 1995 года), пунктом вторым которого конкретно указывалось на необходимость устранения нарушения прав заявителей, нельзя признать правильным то, что иск С.А. Мазанова был оставлен без удовлетворения».

Из указанного определения Верховного Суда РФ следует, что постановление Конституционного Суда РФ в данном случае придает обратную силу закону в отношении тех граждан, по жалобам которых оно было принято, и такой вывод соответствует положению части второй первого пункта ст.4 ГК РФ.

В соответствии с указанным определением Верховного Суда РФ Ленинский районный суд г. Ульяновска повторно рассмотрел мой иск и решением от 1 апреля 1999 года, как и Тульский облсуд по аналогичному иску Шульженко Г.И., возместил мне моральный вред суммой в 2000 рублей (вместо требуемых 250 тысяч) и взыскал заработную плату за все время вынужденного прогула (12 лет) с индексацией в сумме 988566 рублей. При этом суд применил механизм индексации взысканной зарплаты, признанный правильным определениями судебных коллегий Верховного Суда РФ от 14.02.94 г., от 9.10.97 г. и постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 17.06.98 года. (Копии определений и постановления прилагаются).

Однако ответчик ОАО «УКБП», не соглашаясь с решением суда, в частной жалобе на имя Председателя Ульяновского облсуда заявляет:

«Необходимо отметить немаловажную роль государственных органов и их должностных лиц, так или иначе причастных к судьбе Мазанова С.А. в период 1978-1990 годы. Но, тем не менее, всю полноту ответственности за причиненный вред в результате незаконного увольнения суд возложил на предприятие. В данном случае хотелось бы эту ответственность разделить».

«Хотение» ответчика продиктовано обстоятельствами, указанными в постановлении Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года, а именно:

«Верховному Совету РФ надлежит изучить вопросы о необходимости возмещения восстановленным на работе работникам ущерба, причиненного длительным не по вине истцов рассмотрением судами данной категории гражданских дел, а также необоснованными отказами в принесении протеста должностными лицами, перечисленными в ст.320 ГПК РФ».

Из указанных обстоятельств следует, что причину длительного вынужденного прогула Конституционный Суд РФ усмотрел в бездействии должностных лиц, наделенных правом принесения протеста – председателя областного суда и заместителей Председателя Верховного Суда РФ, которые в течение 11 лет подтверждали «законность» моего увольнения по ложному обвинению в разглашении секретных сведений, отказывая мне в принесении протеста на незаконное решение областного суда и определение коллегии Верховного Суда РФ.

Имея в виду именно эти обстоятельства, ответчик ОАО «УКБП» и выразил свое «хотение» разделить свою ответственность с судебными органами за причиненный мне и моей семье материальный и моральный вред.

Областной суд правильно оценил брошенный ответчиком в судебные органы «камень» и внял его «хотению».

Проявив в интересах ответчика своеобразную «солидарную» ответственность, областной суд незаконным определением судебной коллегии от 6.07.99 года ущемил мое конституционное право на полное возмещение причиненного вреда, уменьшив сумму взысканной зарплаты с 988566 рублей до 301435 рублей, а в части возмещения морального вреда и вовсе отменил решение суда, представив мои требования незаконными. (Копии решения и определения прилагаются).

В части отмены решения суда о возмещении морального вреда определение областного суда мотивировано опять отсутствием обратной силы закона следующим образом:

«Ни на момент Вашего увольнения, ни на момент восстановления на работе не предусматривалась возможность компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением.

Что верно, то бесспорно – не предусматривалась. Не предусматривалась также и выплата заработной платы за все время вынужденного прогула при незаконном увольнении. Но то и другое стало предусматриваться трудовым законодательством в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года и иметь обратную законную силу в отношении тех граждан, по жалобам которых было принято постановление Конституционного Суда РФ, т.е. в том числе Мазанова С.А. и Шульженко Г.И. Именно на это и было обращено внимание в определении судебной коллегии Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 г. (см. выше).

Поэтому мотивировка в определении судебной коллегии облсуда от 6.07.99 года противоречит как определению судебной коллегии Верховного суда РФ по моему иску, так и судебным постановлениям Верховного Суда РФ по аналогичному иску Шульженко Г.И.

В части уменьшения взысканной по судебному решению зарплаты определение областного суда мотивировано, тем, что «судебная коллегия считает неприемлемым применение коэффициентов, предусмотренных ст.7 закона от 3.04.92 года «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР» при индексации среднемесячного заработка С.А. Мазанова 1978 года за период до 1 января 1992 года».

Указанная мотивировка также противоречит, в нарушение части 3 ст.10 ГПК РФ, судебным постановлениям Верховного Суда РФ по аналогичному иску Шульженко Г.И., которыми признан правильным механизм индексации взысканной зарплаты за все время вынужденного прогула в результате незаконного увольнения.

Мои жалобы в порядке надзора на незаконное определение судебной коллегии облсуда от 6.07.99 года оставлены без удовлетворения председателем областного суда, а затем и первым заместителем Председателя Верховного Суда РФ по уголовным делам В.И. Радченко ответом от 7.08.2001 года.

Не подвергая сомнению (в аналогичном деле Шульженко Г.И.) правильность механизма индексации его среднемесячного заработка 1986 года, в ответе Верховного Суда РФ утверждается, что тот же механизм индексации, примененный в деле С.А. Мазанова, является ошибочным.

Не подвергая также сомнению правильность и возмещения морального вреда в деле Шульженко Г.И. в соответствии со ст.131 «Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик», в ответе Верховного Суда РФ утверждается, что та же статья закона, как и ст.213 КЗОТ РФ, в деле Мазанова С.А. не имеют обратной силы.

То и другое утверждение по ответу В.И. Радченко мотивируется тем, что «действующим законодательством не предусмотрен судебный прецедент по аналогичному делу в качестве источника права» и что «рассмотрение аналогичных дел Шульженко Г.И. и С.А. Мазанова имело место в разные периоды (1993 и 1999 год), когда предмет спора имел различное правовое регулирование», в связи с чем «не может быть признан состоятельным довод заявителя о необходимости рассмотрения его иска в соответствии с решением по другому делу».

Но эта мотивировка является ложной, т.к. из выше изложенных фактических обстоятельств видно, что дело С.А. Мазанова (мое) рассматривалось, как и дело Шульженко Г.И. во исполнение и в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27.01.93 года и принимались решения по ним не в разные периоды, а принимались в один и тот же период - после введения в действие (20.03.97 г.) закона «О внесении изменений и дополнений в ст.213 КЗОТ РФ. Соответственно и предмет спора при рассмотрении аналогичных дел Шульженко Г.И. и Мазанова С.А. имел единое правовое регулирование.

Поэтому, отменив решение суда от 1 апреля 1999 года в части возмещения морального вреда по мотиву отсутствия обратной силы закона, вопреки протесту и определению Верховного Суда РФ по моему делу от 4.12.98 года и от 28.12.98 года, и не применив, в нарушение ч.3 ст.10 ГПК РФ, подлежащий применению закон от 3.04.92 года «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР», учитывающий инфляционные процессы в стране в период до 1 января 1992 года, судебная коллегия облсуда в определении от 6.07.99 года нарушила нормы материального права ст.307 ГПК РФ, ущемив тем самым мое конституционное право на полное возмещение вреда, причиненного незаконным увольнением.

Необъективные, неправомерные утверждения и выводы первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ по уголовным делам В.И. Радченко по его ответу от 7.08.2001 года вызваны, надо полагать, амбициями профессиональной непогрешимости.

Первоначально, не вникая в суть моих доводов, он высказал мне на личном приеме 13 марта 2000 года лицемерный «правовой» контрдовод: «Хватит Вам и того, что определила Вам коллегия облсуда», а затем стал отстаивать свою необъективную позицию и далее.

По моей жалобе от 21.12.2000 года, которая была направлена из Государственной Думы РФ письмом от 27.12.2000 года лично Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву, его первый заместитель (по уголовным делам) В.И. Радченко истребовал мое дело для проверки в порядке надзора, а затем дал ответ от 16.02.2001 года ….за подписью судьи Г.В. Макарова с отказом в принесении протеста. И как указано в ответе, «отказ мне был мотивирован 13 марта 2000 года на личном приеме Первым заместителем Председателя Верховного Суда РФ Радченко В.И.»

В связи с необоснованным ответом моя жалоба повторно была направлена из Государственной Думы РФ письмом от 13.03.2001 года опять лично Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву с «убедительной просьбой дать поручение подготовить С.А. Мазанову мотивированные ответы на все доводы, изложенные в его жалобе».

Надо полагать, что в соответствии с поручением Председателя уже другой его заместитель (по гражданским делам) – Н.Ю. Сергеева сообщила письмом от 28.03.2001 года, что «дело С.А. Мазанова истребовано для проверки в порядке надзора».

Дело было отправлено в Верховный Суд РФ 2 апреля 2001 года, а ответ получил только через 4,5 месяца и не за подписью Н.Ю. Сергеевой, а за подписью В.И. Радченко от 7.08.2001 года.

На ответ в 3,5 страницы с ложными мотивами отказа потребовалось 4,5 месяца!

В связи с указанным ответом уместно вспомнить известное пожелание чиновнику: «Не можешь обосновать нужное тебе решение – прими его правильно».

Если бы В.И. Радченко придерживался этого пожелания, то не пришлось бы заниматься околоюридическим словоблудием и тужиться в течение 4,5 месяца, выискивая ложные мотивы и формулировки их изложения.

Но иначе, по-видимому, В.И. Радченко не мог – не позволили амбиции профессиональной непогрешимости первого заместителя Председателя перед просто заместителем по гражданским делам Н.Ю. Сергеевой, которая повторно, после В.И. Радченко, истребовала дело, увидев, надо полагать, в моих доводах основания к удовлетворению моей жалобы

Поэтому В.И. Радченко и не допустил того, чтобы по моей жалобе Н.Ю. Сергеева принесла протест на определение судебной коллегии Ульяновского облсуда от 6.07.99 года.

Однако протест на незаконное определение судебной коллегии облсуда внес 29 октября (после ответа В. И. Радченко) прокурор Ульяновской области В.В. Малышев (см. выше) приложения).

Но руководство Ульяновского областного суда, защищая «честь» личного мундира и желаемый «ореол своей пожизненной непогрешимости», постановлением от 29 ноября 2001 года оставило протест областного прокурора без удовлетворения (см. п.26 приложения).

Поскольку обстоятельно аргументированные доводы протеста областного прокурора от 29 октября 1991 года областным судом вероломно отвергнуты, но не опровергнуты, прокурор Ульяновской области вошел с представлением от 18 декабря 2001 года в Генеральную прокуратуру РФ на предмет принесения протеста в судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда РФ (см. п.27 приложения).

Но, учитывая невразумительные отписки Генеральной прокуратуры РФ по моему иску на предыдущее представление областного прокурора от 29 апреля 1998 года и на обращение Уполномоченного по правам человека в РФ О.О. Миронова от 11 марта 2001 года, мной была направлена жалоба от 20 декабря 2001 года заместителю руководителя администрации Президента РФ Д.Н. Козаку, откуда жалоба была направлена для принятия решения в Генеральную прокуратуру РФ (см. п.26 приложения).

Однако и Генеральная прокуратура РФ ответом заместителя Генерального прокурора В.И. Давыдова от 23 марта 2002 года и ответом начальника управления В.В. Тараненко оставила обстоятельно аргументированное представление областного прокурора, соответственно и мои законные требования, без удовлетворения (см. п.27 приложения).

Не утруждая себя анализом аргументов по протесту областного прокурора, начальник управления Генеральной прокуратуры РФ В.В. Тараненко повторил мотивы для отказа из своего же предыдущего ответа от 24 июля 1998 года, которым он оставил без удовлетворения представление областного прокурора от 29 апреля 1998 года .

Однако мотивы областного прокурора по его представлению от 29 апреля 1998 года были признаны убедительными заместителем Председателя Верховного Суда РФ (по гражданским делам) Н.Ю. Сергеевой по её протесту, а затем и по определению судебной коллегии Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 года (см. п.14 приложения).

Именно в соответствии с указанным определением, вопреки мотивам Генеральной прокуратуры РФ, Ленинский районный суд г. Ульяновска решением от 1 апреля 1999 года и удовлетворил в полном объеме мои требования о возмещении материального вреда и частично морального вреда.

Поэтому, поддерживая неправосудные постановления областного суда, вынесенные в кассационном и надзорном порядке, заместитель председателя Верховного Суда РФ (по уголовным делам) В.И. Радченко и начальник управления Генеральной прокуратуры В.В. Тараненко, вопреки определению судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 года (см. п.14 приложения) и протесту областного прокурора от 29 октября 2001 года (см. п.25 приложения), сознательно игнорируют и препятствуют надлежащему исполнению постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года, принятого по жалобам российских граждан, в том числе и моей.

Попытка воспрепятствовать исполнению постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года предпринималась и по аналогичному иску российского гражданина Г.И. Шульженко, проходившего совместно со мной по указанному постановлению.

Однако внесенный заместителем Председателя Верховного суда РФ В.М. Жуйковым протест от 22 апреля 1998 года, поддержанный заместителем Генерального прокурора РФ В.В. Колмагоровым, президиум Верховного Суда РФ своим Постановлением от 17 июня 1998 года (см. п.32 приложения) оставил без удовлетворения, а вынесенные ранее судебные постановления, удовлетворившие аналогичные исковые требования Г.И. Шульженко в полном объеме, без изменения.

По-видимому, это один из тех случаев, о которых говорил председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев на международном семинаре по правам человека, состоявшемся 17 апреля 2000 года в г. Ульяновске:

“Возможность россиян обращаться в Европейский Суд – явление, бесспорно, позитивное. У российской судебной власти весьма ограничены полномочия по защите граждан от произвола должностных лиц органов государственной власти”.

Но в данном же случае положение усугубляется тем, что продолжающееся многие годы нарушение моих конституционных прав осуществляется руководящими должностными лицами самой судебной власти, и в этом, как видите, их полномочия и возможности ничем и никем не ограничены.

В связи с изложенными обстоятельствами я и обращаюсь в Европейский Суд и надеюсь, что причиненный мне и моей семье материальный и моральный вред будет возмещен в полном объеме во исполнение и в соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года и определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ от 28 декабря 1998 года (см. п.8 и п.15 приложения).

Приложение: (на 83 листах).

С уважением и надеждой на удовлетворение моих исковых требований

08 мая 2002 года С.А. Мазанов

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД

Г-ну Мазанову С. А.

Страсбург

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ 16 июля 2002 г.

Жалоба № 21643/02

MAZANOV v.Russia

Уважаемый господин,

подтверждаю получение Вашего формуляра жалобы от 20 июня 2002г. Ваша жалоба будет рассмотрена Судом на основании представленных Вами информации и документов, как только это будет возможным.

Судебное разбирательство осуществляется главным образом в письменном виде, и у Вас нет необходимости лично присутствовать при рассмотрении, если только Суд не попросит Вас об этом. Вы будете уведомлены о любом решении, вынесенном Судом по Вашей жалобе.

Вам следует при необходимости извещать меня об изменении Вашего адреса. Кроме того, Вы должны своевременно сообщать Суду о любых изменениях в Вашем деле и представлять копии вынесенных судебных решений.

С уважением, за Секретаря Суда

юридический референт подпись Алексей Дацкевич

______________________________________________________________

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД Г-ну Мазанову С. А

Страсбург, 13 января 2003 г.

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

Жалоба № 21643/02

MAZANOV v.Russia

Уважаемый господин,

Подтверждаю получение Вашего письма (с приложениями) от 27 ноября 2002 г., которое было приобщено к материалам досье по вышеупомянутой жалобе.

С уважением, за Секретаря Суда

юридический референт Алексей Дацкевич

______________________________________________________________

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД

Юридическому референту

первой секции

Жалоба № 21643/02 А. Дацкевичу

MAZANOV v. Russia

Уважаемый Алексей (?) Дацкевич, с целью сократить время на переписку, сообщаю на ожидаемый мной от Вас запрос, надо полагать, необходимый для Суда, следующее:

А. Материальный вред, причиненный мне (моей семье) вынужденным прогулом в результате незаконного увольнения и подлежащий возмещению, составляет 1.730.700 руб. (с учетом инфляции по состоянию на конец февраля 2003 г.).

Правильность указанного размера материального вреда подтверждается нижеприведенным расчетом.

Б. Мое требование, первоначально заявленное по судебному иску о компенсации морального вреда денежной суммой в размере 250.000 рублей, здесь подтверждаю.

Законность моего требования подтверждается Постановлением Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г., определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 г. и Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (В материалах досье по жалобе копии указанных документов имеются).

В. Инициированные Судом возможные предметные переговоры по моим исковым требованиям с правительственными органами не отвергаю.

Исходные данные для расчета

1. Уволен я с работы 8 декабря 1978 г., а восстановлен в прежней должности Верховным Судом РСФСР решением от 6.12.1990 г.

2. Период вынужденного прогула в соответствии с решением суда Ленинского района г. Ульяновска от 1 апреля 1999 г. составляет 143 месяца 27 дней, а в соответствии с определением судебной коллегии Ульяновского областного суда - 131 месяц 27 дней, т.е. на один год меньше.

3. Решением от 6.12.1990 г. (одновременно с восстановлением меня на работе) Верховный Суд РСФСР взыскал с ответчика в мою пользу заработную плату за три месяца вынужденного прогула в сумме 633,9 руб.

В соответствии с этим решением мой среднемесячный заработок 1978 года (перед увольнением) составлял 211,3 руб. Трехмесячная зарплата мной была получена в феврале 1991 г. без индексации фактически в сумме 643,5 руб. (выплачено администрацией предприятия, исходя из среднемесячной зарплаты в 214,5 руб.)

4. Решением от 27 сентября 1991 г. Верховный Суд РСФСР взыскал с ответчика в мою пользу зарплату еще за 9 месяцев вынужденного прогула в сумме 1901,7 руб., которая выплачена мне в конце 1991 года также без индексации. (В материалах досье по жалобе ксерокопия решения имеется).

5. Решением от 1 апреля 1999 г. суд Ленинского района г. Ульяновска взыскал за весь вынужденный прогул (143 месяца 27 дней) зарплату в мою пользу в размере 988. 566, 6 руб. за вычетом взысканной Верховным Судом РСФСР зарплаты за один год вынужденного прогула, мной полученной в 1991 г. без индексации.

6. Но взысканную районным судом зарплату в сумме 988.566,6 руб. судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского облсуда определением от 6 июля 1999 г., игнорируя должное применение закона (по ниже следуемому пункту 7), уменьшила взысканную сумму зарплаты до 301 435,62 руб.

7. Коэффициенты индексации заработной платы, учитывающие инфляционные процессы в стране за период до 1 января 1992 в соответствии со ст. 7 федерального закона от 3 июля 1992 г. «О досрочном введении в действие «Закона о государственных пенсиях в РСФСР»:

«Статья 7. В связи с повышением стоимости жизни и изменениями в уровне номинальной оплаты труда установить, что заработок, из которого исчислен размер возмещения, увеличивается для возмещения вреда, определенного в 1971 году и ранее, - в 11,2 раза; в 1972 году - в 10,9; в 1973 году - в 10,6; в 1974 году - в 10,3; в 1975 году - в 10,0; в 1976 году - в 9,7; в 1977 году - в 9,4; в 1978 году - в 9,1; в 1979 году - в 8,8; в 1980 году - в 8,5; в 1981 году - в 8,2; в 1982 году - в 7,9; в 1983 году - в 7,6; в 1984 году - в 7,3; в 1985 году - в 7,0; в 1986 году - в 6,7; в 1987 году - в 6,4; в 1988 году - в 6,1; в 1989 году - в 5,8; в 1990 году - в 5,5; в 1991 году - 4,3 раза ». (Справочная система «Гарант»)

8. Коэффициенты индексации, учитывающие инфляционные процессы в стране в период после 1 января 1992 г., т.е. индексы потребительских цен в соответствии с федеральным законом от 24 декабря 1991 г. «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» указаны в письме Ульяновского областного Комитета Государственной статистики от 04.03.03 г. № 06 - 60/139 (см. приложение).

Расчет размера взыскиваемой заработной

платы за все время вынужденного прогула

Поскольку Верховный Суд РСФСР уже взыскал в мою пользу зарплату за 1 год вынужденного прогула, хотя и без индексации, то для расчета взят вынужденный прогул 131 месяц 27 дней, который был принят судебной коллегией облсуда по её определению от 6 июля 1999 г. и, соответственно, областной прокуратурой по её протесту от 29 октября 2001 г.

Следовательно, зарплата за вынужденный прогул, равный 131 месяц 27 дней, составляет:

211,3 руб. х 131 месяц = 27.680,3 руб.

211,3 руб. / 21 день х 27 дней = 271,67 руб.

Итого: = 27.951,97 руб.

Указанная сумма задолжности по заработной плате за вынужденный прогул (из расчета среднемесячного заработка 1978 года) с учетом коэффициента индексации, предусмотренного статьей 7 закона от 3.07..92 г. «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР за период с 1978 по 1991 г. включительно, составляет:

27.951,97 руб. х 9,1 = 254.362,93 руб. - это итоговая задолжность за вынужденный прогул 131 месяц 27 дней по состоянию на 1 января 1992 г., где 9,1 - коэффициент по п. 7, соответствующий 1978 г. (году увольнения).

Но трехмесячная зарплата, взысканная Верховным Судом РСФСР по решению от 6 декабря 1990 г., выплачена мне в феврале 1991 г. в размере 643,5 руб. без индексации. С учетом же индексации эта сумма по состоянию на 1 января 1991 г., должна быть:

643,5 руб. х 4,3 = 2767,05 руб., где 4,3 - это коэффициент индексации по п. 7, соответствующий 1991 г. (году фактического получения мной взысканной трехмесячной зарплаты).

Эта же полученная мной сумма с учетом коэффициента индексации по п.7 по состоянию на 1 января 1992 г. составит:

643,5 руб. х 9,1 = 5.855,85 руб.

Следовательно, разность индексированных сумм трехмесячной зарплаты - это есть не выплаченная задолжность за три месяца вынужденного прогула по состоянию на 1 января 1992 г., т.е.:

5.855,85руб. - 2767,05 руб..= 3.088,8 руб. Поэтому указанную разность надо прибавить к итоговой задолжности по состоянию на 1 января 1992 г.:

254.362,93 руб. + 3.088,8 руб. = 257.451,72 руб.

Как было указано в начале, мне была взыскана Верховным Судом РСФСР решением от 27 сентября 1991 г. зарплата еще за девять месяцев вынужденного прогула в размере 1901,7 руб., полученная мной в конце 1991 г. также без индексации. Но эта сумма зарплаты с учетом коэффициента индексации по п. 7 за период с 1978 по 1991 г. включительно по состоянию на 1 января 1992 г. в соответствии с этим же федеральным законом составляет:

1901,7 руб. х 9,1 = 17.305,47 руб.

Следовательно, разность между индексированной и фактически полученной зарплатой без индексации - это есть не выплаченная задолжность еще за девять месяцев вынужденного прогула, т.е.:

17.305,47 руб. - 1901,9 руб. = 15.403,77 руб. Поэтому указанную разность также надо прибавить к итоговой задолжности:

257.451,72 руб. + 15.403,77 руб. = 272.855,5 руб.. - итоговая задолжность по состоянию на 1 января 1992 г.

Указанная задолжность по заработной плате в размере 272.855,5 руб. с последующим учетом индексов потребительских цен (в соответствии с законом от 24 декабря 1991 года «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР») за период с 1 января 1992 г. по 1 сентября 1999 года (на момент фактического получения мной части зарплаты, взысканной судебной коллегией облсуда определением от 6.июля 1999 г.) составляет:

272.855,5 руб. х 4154,3113 = 1.133.526.686 руб. или 1.133.526,68 руб. (с учетом деноминации 1998 г.), где второй множитель 4154,3113 - это общий индекс потребительских цен (в соответствии с приложением) за период с 1 января 1992 г. по 1 сентября 1999 г.

Из указанной суммы вычитаем полученную мной в сентябре 1999 г. часть зарплаты в размере 301.435,62 руб., взысканную судебной коллегией облсуда определением от 6 июля 1999 г.:

1.133.526,68 руб. - 301.435,62 руб. = 832.091 руб. - итоговая задолжность по состоянию на 1 сентября 1999 г.

Указанная задолжность по зарплате, подлежащая взысканию с последующим учетом индекса потребительских цен за период с 1 сентября 1999 г. по 1 марта 2003 г., составляет:

832.091 руб. х 2,08 = 1.730.749 руб., где второй множитель - это общий индекс потребительских цен (в соответствии с приложением) за период с 1 сентября 1999 г. по 1 марта 2003 г.

Альтернативный расчет размера взыскиваемой

заработной платы за все время вынужденного

прогула.

В соответствии с решением суда от 1 апреля 1999 г. вынужденный прогул установлен 14 3 месяца 27 дней.

Следовательно, зарплата за вынужденный прогул 143 месяца 27 дней составляет:

211,3 руб. х 143 месяца = 30.215,9 руб.

211,3 руб. / 21 день х 27 дней = 271,7 руб.

Итого: = 30.487,6 руб.

Указанная сумма задолжности по заработной плате за вынужденный прогул, из расчета среднемесячной зарплаты 1978 года, с учетом коэффициента индексации, предусмотренного статьей 7 закона от 3.07..92 г. «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР по состоянию на 1 января 1992 года, составляет:

30.487,6 руб. х 9,1 =277.437,16 руб., где 9,1 - коэффициент индексации по п.7, соответствующий 1978 г. (году увольнения).

Взысканная Верховным Судом РСФСР по решению от 6 декабря 1990 г., трехмесячная зарплата выплачена мне в феврале 1991 г. в размере 643,5 руб. без индексации. Но эта же сумма с учетом индексации по состоянию на 1 января 1991 г. должна быть:

643,5 руб. х 4,3 =2767,05 руб., где 4,3 - это коэффициент индексации, соответствующий 1991 г. (году получения взысканной трехмесячной зарплаты) относительно 1 января 1992 г.

Следовательно, индексированную сумму 2.767,05 руб. трехмесячной зарплаты, необходимо вычесть из итоговой задолжности по состоянию на 1 января 1992 г.:

277.437,16 руб. - 2.767,05 руб.= 274.670 руб.

В то же время из оставшейся задолжности необходимо вычесть взысканную Верховным Судом РСФСР решением от 27 сентября 1991 г. зарплату еще за девять месяцев вынужденного прогула в размере 1.901,7 руб., полученную мной в конце 1991 г. также без индексации:

274348,36 руб. - 1901,7руб. = 272.768,3 руб. Указанная оставшаяся сумма задолжности по заработной плате в размере 272.768,3 руб. по состоянию на 1 января 1992 г. с последующим учетом индексов потребительских цен (в соответствии с законом от 24 декабря 1991 года «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР») за период с 1 января 1992 г. по 1 сентября 1999 года (на момент фактического получения мной взысканной части зарплаты по определению судебной коллегии облсуда от 6.июля 1999 г.) составляет:

272.768,3 руб. х 4154,3113 = 1.133.164.430 руб. или 1.133.164 руб. (с учетом деноминации 1998 г.), где второй множитель 4154,3113 - это общий индекс потребительских цен (в соответствии с приложением) за период с 1 января 1992 г. по 1 сентября 1999 г.

Из указанной суммы вычитаем полученную в начале сентября часть зарплаты в размере 301.435,62 руб., взысканную коллегией облсуда по определению от 6 июля 1999 г.:

1.133.164 руб. - 301435,62 руб. = 831.728,2 руб.

Указанная задолжность, подлежащая взысканию с последующим учетом индекса потребительских цен за период с 1 сентября 1999 г. по 1 марта 2003 г., составляет:

831.728,2 руб. х 2,08 руб. = 1.730.660 руб., где второй множитель 2,08 - это общий индекс потребительских цен (в соответствии с приложением) за период с 1 сентября 1999 г. по 1 марта 2003 г.

Как видите, оба расчета, учитывающие полученную мной по решениям Верховного Суда РСФСР за один год зарплату без индексации, дают одинаковый результат, что свидетельствует о правильности расчетной суммы взыскиваемой зарплаты за вынужденный прогул.

Приложение.

Ксерокопия письма Ульяновского областного Комитета Государственной статистики от 04.03.03 г. - на 1 листе.

С уважением 5 марта 2003 г Мазанов С. А.

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

ГОСКОМСТАТ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Ульяновский областной комитет

государственной статистики Мазанову С.А.

04.03.03 г. № 06-60/139

На Ваш запрос областной комитет по статистике сообщает данные об уровне инфляции в потребительском секторе Ульяновской области с 1992 г.:

В процентах к декабрю предыдущего года

1992 г. 1993 г. 1994 г. 1995 г. 1996г. 1997г. 1998г. 1999 г. 2000г. 2001г. 2002 г.

2197,7 858,8 276,1 231,7 128,5 123,1 163,2 143,4 123,5 128,1 118,0

В процентах к предыдущему месяцу

1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г.

Январь 110,7 102,9 107,,5 103,3 101,5

Февраль 103,3 100,6 105,5 101,3 101,9

Март 103,0 99,8 101,8 101,1

Апрель 106,1 100,3 102,1 100,7

Май 102,2 102,3 102,1 102,7

Июнь 101,8 105,8 101,8 101,3

Июль 101,8 101,3 100,1 100,9

Август 100,7 100,8 97,9 99,7

Сентябрь 104,2 102,4 100,8 100,5

Октябрь 102,3 102,3 103,4 101,0

Ноябрь 100,3 101,6 101,1 102,5

Декабрь 100,8 101,3 101,3 101,7

Зам. председателя В.А. Ефремов

Ваганова Л. Л., 32-04-94

Индексы потребительских цен за расчетные периоды в
соответствии с указанным выше письмом:
Общий индекс в декабре 1998 г. к декабрю 1991 г. - 3116,981

Общий индекс в августе 1999 г. к декабрю 1998 г. - 1,3328

Общий индекс в августе 1999 г. к декабрю 1991 г. - 4154,3113

Общий индекс в декабре 1999 г. к августу 1999 г. - 1,0777

Общий индекс в декабре 2002 г. к декабрю 1999 г. - 1,8668

Общий индекс в феврале 2003 г. к декабрю 2002 г. - 1,0343

Общий индекс в феврале 2003 г. к августу 1999 г. - 2,0808

______________________________________________________________

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД

Страсбург, 26 марта 2003г. Г-ну Мазанову С. А.

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

Жалоба № 21643/02

MAZANOV v. Russia

Уважаемый господин,

Подтверждаю получение Вашего письма (с приложениями) от 5 марта 2003 г., которое было приобщено к материалам досье по вышеупомянутой жалобе.

С уважением, за Секретаря Суда

Юридический референт подпись Алексей Дацкевич

________________________________________________________________

European Court of Human Rights.

Council of Europe

F-67075 Strasbourg

Юридическому референту

первой секции

Жалоба № 21643 / 02 А. Дацкевичу

MAZANOV v. Russia

Уважаемый Алексей ( ? ) Дацкевич!

Направляю Вам вышедшую из печати документальную повесть «Защитит ли Европейский Суд гражданина России?», выстраданную мной в течение четверть века.

Направляю с надеждой, что систематизированное в ней содержание в хронологической последовательности будет полезно в процессе рассмотрения и принятия решения по моей жалобе.

Приложение. - Указанное по тексту на 104 страницах (с обложкой).

С уважением 25 июля 2003 г. Мазанов С. А.

_______________________________________________________________

EUROPEAN COURT Г-ну Мазанову С. А.

OF

HUMAN RIGHTS

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

Страсбург, 27 августа 2003 г.

Жалоба № 21643/02

MAZANOV v. Russia

Уважаемый господин, подтверждаю получение Вашего письма (с приложением) от 25 июля 2003 г., которое было приобщено к материалам досье по вышеупомянутой жалобе.

С уважением, за Секретаря Суда

юридический референт подпись Алексей Дацкевич

_______________________________________________________________

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД Г-ну Мазанову С. А.

Страсбург, 06. Окт. 2003

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

Жалоба № 21643/ 02

MAZANOV v. Russia

Уважаемый господин,

Довожу до Вашего сведения, что 26 сентября 2003 г. Европейский Суд по правам человека, заседая в составе Комитета из трех судей (г-н Дж. Бонелло, Председатель, г-жа Н. Вайич и г-н А. Ковлер) в соответствии со статьей 27 Конвенции, принял решение на основании статьи 28 Конвенции объявить Вашу жалобу неприемлемой, поскольку она не отвечает требованиям, изложенным в статьях 34 и 35 Конвенции.

Суд решил, что окончательное внутреннее решение по смыслу статьи 35 параграфа 1 Конвенции было вынесено 6 июля 1999 г., то есть более, чем за шесть месяцев до подачи жалобы в Суд. Соответственно, жалоба была с опозданием.

Последующие жалобы и обращения в судебные органы и прокуратуру с просьбой принести протест в порядке надзора, обращения о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам, обращения в Конституционный Суд, а также в административные органы не могут быть приняты во внимание, поскольку они не рассматриваются Судом как эффективные средства правовой защиты по смыслу Статьи 35 параграфа 1 Конвенции.

Это решение является окончательным и не подлежит обжалованию в Суд или в какой-либо иной орган. Также сообщаю Вам, что Секретариат не в состоянии предоставить дополнительную информацию, связанную с рассмотрением жалобы Комитетом, равно как и вести дальнейшую переписку в отношении данной жалобы. Суд не будет направлять Вам каких-либо дополнительных документов, относящихся к жалобе. В соответствии с указаниями Суда, досье по данной жалобе будет уничтожено по истечению одного года с даты настоящего письма.

С уважением, от Комитета Заместитель Секретаря Секции Сорен Нильсен

++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Генеральному директору

по правам человека Совета Европы

господину П.А. Амберу

КОПИИ: Председателю Европейского Суда по правам

человека господину Л. Вильдхаберу

Председателю Конституционного Суда

Российской Федерации В.Д. Зорькину

Уполномоченному РФ в Европейском Суде

по правам человека П.А. Лаптеву

Жалоба № 21643 / 02

MAZANOV v. Russia

От Мазанова С. А., Россия, 432027, г. Ульяновск

Уважаемый господин Генеральный директор

по правам человека Совета Европы!

Прошу Вашего внимания в связи с несостоятельностью решения, принятого Комитетом Европейского Суда по правам человека о неприемлемости моей жалобы. (Уведомление от 06 ОСТ. 2003 г. о принятом решении прилагается).

Хотя решение и «не подлежит обжалованию», я все же прошу Вас, уважаемый господин Генеральный директор по правам человека, вникнуть в изложенные здесь обстоятельства и мотивы моего возражения, хотя и не имеющие для Комитета Европейского Суда по правам человека, как я понял, уже никакого значения.

8 декабря 1978 года после 21 года работы инженером-исследователем в Ульяновском конструкторском бюро приборостроения Минавиапром СССР (УКБП МАП СССР) я был ложно обвинен в разглашении секретных сведений и уволен с работы с лишением допуска, впредь, к подобным работам и документам. Фактическим же поводом к увольнению послужил мой протест против присвоения моего изобретения группой коллег по работе во главе с администрацией.

В результате моей мучительно-длительной борьбы (12 лет) за восстановление справедливости Верховный Суд РСФСР восстановил меня на работе как незаконно уволенного, «возместив» моей семье моральный и материальный вред трехмесячной зарплатой. Это за страдания, причиненные за 12 лет изощренными бюрократическими издевательствами, необоснованным помещением в психиатрическую больницу, незаконным содержанием под стражей в течение 4-х месяцев с последующим незаконным осуждением к лишению свободы.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев мою жалобу, вынес 27 января 1993 года Постановление о том, что возмещение заработной платы в результате незаконного увольнения должно быть произведено в полном объеме - за все 12 лет вынужденного прогула. При этом правоприменительную практику по данному вопросу Конституционный суд РФ признал несоответствующей Конституции РФ.

Во исполнение Постановления Конституционного Суда РФ районный суд г. Ульяновска вынес решение от 1 апреля 1999 года о взыскании с ответчика (конструкторского бюро) в мою пользу среднемесячной зарплаты за все время (12 лет) вынужденного прогула в сумме 988.566 рублей и 2.000 рублей в счет возмещения морального вреда.

Однако ответчик за подписью Генерального директора ОАО не согласился с решением суда по причине, изложенной им в письме лично Председателю облсуда П.П. Серкову: «Необходимо отметить немаловажную роль судебных и государственных органов и их должностных лиц, так или иначе причастных к судьбе Мазанова С.А. в период 1978-1990 годы. Но, тем не менее, всю полноту ответственности за причиненный вред в результате незаконного увольнения суд возложил на предприятие. В данном случае хотелось бы эту ответственность разделить».

Получив, по-видимому, от Председателя облсуда согласие с ответчиком на разделение ответственности за причиненный мне моральный и материальный вред, ответчик (работодатель) подал в областной суд кассационную жалобу.

9 июля 1999 г. (через 3 месяца) судебная коллегия облсуда, «разделив ответственность», выносит определение: «изменить решение районного суда в части взысканной зарплаты - «вместо 988.566 руб. взыскать с ответчика 301.435 руб., а в части возмещения морального вреда решение отменить как незаконное».

Если исходить из действующего законодательства Российского правосудия, то определение судебной коллегии от 6.07.1999 г., усугубляющее мое положение, как жертвы произвола, является, по сути, новым судебным решением, также требующим обжалования в кассационном порядке. Поэтому определение судебной коллегии от 6.07.1999 г., фактически новое судебное решение, не является, исходя из смысла Статьи 35 Конвенции, необходимым условием для обращения в Европейский Суд.

В случае же моего обращения на этой стадии бюрократы от судебной власти РФ, изощренные в выискивании всевозможных мотивов и оговорок, без особого усилия доказали бы тому же Комитету Европейского Суда по правам человека, что «определение от 6.07.1999 г., - это фактически новое судебное решение, которое заявитель не обжаловал в кассационном порядке, соответственно и не исчерпал все внутренние средства правовой защиты». А кассационной инстанцией в данном случае, как я понимаю, является уже судебная коллегия Верховного Суда РФ или Президиум областного суда.

Учитывая выше изложенные обстоятельства и требование по смыслу Статьи 35 Конвенции, я и не помышлял на этой стадии обращаться с жалобой в Европейский Суд по правам человека, а продолжал искать пути справедливого решения, используя все внутренние средства правовой защиты.

В связи с вероломным попиранием законодательных актов и юридически значимых по делу судебных постановлений Верховного Суда РФ по аналогичному иску (делу) другого гражданина России Г.И. Шульженко, проходившего совместно со мной по Постановлению Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 г., Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации О.О. Миронов, Уполномоченный Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптев, руководитель фракции в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации Г.А. Зюганов обратились лично к Председателю Верховного Суда РФ В.М. Лебедеву с просьбой дать обоснованный ответ на все доводы в моей жалобе.

Но и они не получили вразумительного ответа: - по каким основаниям оставляют в силе определение судебной коллегии областного суда от 6.07.1999 г.

Заместитель же Председателя Верховного Суда РФ Радченко В.И. на личном приеме высказал мне в качестве «основания»: «Хватит Вам и того, что определила коллегия облсуда».

Тоесть, надо понимать: - «Мне этого мало, а тебе хватит».

Усмотрев несостоятельность ответов Верховного Суда РФ, препятствующих надлежащему исполнению Постановления Конституционного Суда РФ, Ульяновская областная прокуратура внесла обстоятельный юридически обоснованный протест от 29.10.2001г. № 8-135-90 в кассационную судебную инстанцию. В данном случае это в президиум Ульяновского областного суда с просьбой отменить незаконное определение судебной коллегии облсуда от 6.07.1999 г., усугубляющее положение истца и противоречащее действующему законодательству и Постановлению Конституционного Суда РФ. Однако президиум Ульяновского областного суда Постановлением от 29 ноября 2001 года, защищая честь ведомственного мундира, оставил протест областной прокуратуры без удовлетворения.

В результате, как я понял, Постановлением президиума областного суда от 29 ноября 2001 года я уже исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, соответственно и возникло для меня необходимое условие для обращения в Европейский Суд по правам человека, предусмотренное по смыслу Статьи 35 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Учитывая эти обстоятельства, я и обратился 8 мая 2002 года (в предусмотренный шестимесячный срок) в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушение статьи 1 (защита собственности) дополнительного протокола к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. И до сегодняшнего дня был убежден, как и многие другие, в том числе юристы, которые знакомы с моей жалобой в Европейский Суд, что условия обращения в Суд мной соблюдены.

В этом был убежден, надо полагать, и юридический референт первой секции Европейского Суда по правам человека, с которым велась рабочая переписка в течение прошедших 18-ти месяцев.

Однако Комитет с участием судьи от России расценил иначе, приняв за последнее судебное решение не постановление Президиума областного суда, а определение его судебной коллегии от 6.07 1999 г., также требующее обжалования в кассационном порядке, поскольку является фактически новым судебным решением, усугубляющим мое положение как жертвы произвола судебной власти.

Комитет, принимая решение по докладу судьи от России А.И. Ковлера, руководствовался разъяснением, озвученными на интернет-конференции в Москве 12 февраля 2002 года Уполномоченного от России в Европейском Суде П.А. Лаптева:

1. «Единственный здесь ответ - это решение суда кассационной инстанции».

Тоесть, надо понимать, - это определение судебной коллегии областного суда. Следовательно, по мнению П.А. Лаптева, этим определением гражданин исчерпал в полной мере внутренние средства правовой защиты в соответствии со Статьей 35 Конвенции, которая гласит: «Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепринятыми нормами права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу».

Однако, какое окончательное судебное постановление по делу, - не раскрывается и в Статье 35 Конвенции. Но конкретное судебное постановление, как исчерпающее средство национальной правовой защиты, знать необходимо. Поскольку для одного дела кассационной инстанцией является судебная коллегия городского суда, для другого - судебная коллегия областного суда, для третьего - президиум областного суда или судебная коллегия Верховного суда РФ. А если по делу принято решение Верховного суда РФ, то обращаться в Европейский Суд по правам человека гражданин, как бы, уже не имеет права, поскольку решение в кассационном порядке не подлежит обжалованию.

2. Но принятое решение противоречит логически верному, надо полагать, и для Российского правосудия, Вашему разъяснению, уважаемый Генеральный директор по правам человека Совета Европы, озвученному на той же Интернет-конференции:

«Защита прав человека осуществляется, в первую очередь и главным образом, на национальном уровне. Она осуществляется администрацией, законодательной властью и, конечно, судебной властью. Судья Конвенции - это, прежде всего, национальный судья. И это в некоторой степени отражено в Конвенции, где сказано, что для того, чтобы жалоба была признана приемлемой к рассмотрению, нужно исчерпать национальные средства защиты. Имеется в виду, что предварительно нужно обратиться в суды своей страны, включая все инстанции: первую инстанцию, обжалование, и так далее до Верховного Суда. Эти инстанции должны иметь возможность оценить тот или иной факт, тот или иной текст с точки зрения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

3. Однако и на первом и втором разъяснениях «ставит крест» судья от России в Европейском Суде Анатолий Иванович Ковлер, давая на той же Интернет - конференции в Москве свое разъяснение:

«Не буду Вас утомлять долгим рассказом о значении правильного и адекватного толкования статьи 35 Конвенции. Пришлось бы читать многочасовую лекцию. Но дело в том, что с 1 ноября 1999 г. на постоянной основе Европейский Суд постепенно погребается под завалами потоков жалоб, которые хлынули из Восточной Европы, и не только из неё. Ежегодно количественный объем жалоб, поступающих в Суд, возрастает на 30% при том же составе Суда, при том же количестве юристов и т.д. Поэтому Суд встал перед дилеммой: либо увеличивать до бесконечности штаты, на что ни г-н Амбер, только что выступавший, ни г-н Шиммер никогда не согласятся, не согласятся они и на увеличение бюджета - у нас нулевой рост. В этой связи Суд пошел на решительный шаг - с 1 января 2002 г. вводится упрощенная (?) процедура рассмотрения дел на предмет их приемлемости. Мы надеемся, что это позволит нам разгрести многие завалы, которые существуют сейчас в Суде».

Тоесть надо понимать, Анатолий Иванович Ковлер в Страсбургском Суде «разгребает» не нарушения прав человека в России, а «разгребает завалы» от многочисленных жалоб на эти нарушения.

Одним словом - «Приехали»: как говорится, «за что боролись, на то и напоролись - жалобы против властей России выпустили из России в Европейский Суд, как джина из бутылки, а обратно загнать не можем».

По-видимому, к такому решению, я еще и сам подтолкнул Комитет Европейского Суда по правам человека тем, что направил ему письмом от 25 июля 2003 г. свою документальную повесть с названием «Защитит ли Европейский Суд гражданина России?».

На поставленный мной в названии вопрос я сам же в конце повести и выразил сомнение. Но не потому, что мои требования незаконные. Законность моих требований подтверждена и решением районного суда, и протестом областной прокуратуры, и фактически подтверждена четырьмя судебными постановлениями Верховного Суда РФ по аналогичному иску другого гражданина России Г.И. Шульженко, который совместно со мной проходил по Постановлению Конституционного Суда РФ.

Мои сомнения были в другом и вызваны они были информацией судьи от России в Европейском Суде Анатолия Ивановича Ковлера о завале Суда хлынувшими из России жалобами, в связи с чем я и выразил в конце повести свое сомнение - «дождусь ли я решения Европейского Суда по правам человека при жизни?» И в связи с этим сомнением высказал пожелание: «добавить бы» в Регламент Европейского Суда по правам человека Статью «о моратории по сохранению жизнедеятельности заявителя», хотя бы, на период рассмотрения его жалобы».

Но как уже видите, в связи с решением Комитета по докладу судьи Анатолия Ивановича Ковлера, мои сомнения уже отпали - решение Европейского Суда получил при жизни. Можно сказать, - мне «Уважили»!

Однако, как было указано выше, представители от России в Европейском Суде - иного мнения. Мотивы при принятии решения о неприемлемости моей жалобы по докладу и с участием судьи от России А.И. Ковлера противоречат Вашему разъяснению. Противоречат потому, что Комитет принял за исчерпающее средство внутренней правовой защиты не Постановление президиума областного суда от 29.10 2001 г., вынесенное в результате обжалования в порядке надзора в соответствии с Вашим разъяснением, а принял Определение его судебной коллегии от 6.07.1999 г. В этой связи и сделал необъективное заключение о нарушении шестимесячного срока обращения в Суд.

В общем, решение принято с целью «разгрести завал» от Российских жалоб. Поэтому заключение Судьи-докладчика от России о неприемлемости жалоб против России его зарубежные коллеги и оспаривать не будут, если, конечно, рассматриваемая жалоба не находится в сфере интересов Совета Европы или самого Европейского Суда по правам человека с целью создать рекламный прецедент по определенному направлению или проблеме. От сюда и результат: по информации А.И. Ковлера, «процент жалоб из России, признанных неприемлемыми, зашкаливает за 99».

Но три жалобы, признанные приемлемыми по существу, из 8200 жалоб против властей России (по информации судьи А.И. Ковлера на той же интернет-конференции), не изменят положения по защите прав человека в России до тех пор, пока защита прав человека, для чиновников Российской судебной власти общей юрисдикции, не будет пустым звуком, а станет их убеждением.

Это требование акцентировал на Интернет-конференции и Руководитель Секретариата Европейского Суда по правам человека господин Пол Махони: «Защита прав человека должна осуществляться, в первую очередь и главным образом, на национальном уровне».

В то же время «завалы» от Российских жалоб можно в большей мере «разгрести», не дискредитируя высокую цель Европейского Суда - защиту прав человека, если руководствоваться логически верным Вашим разъяснением, уважаемый Господин П.А. Амбер. Поскольку в результате обжалования в порядке надзора, в соответствии с Вашим разъяснением, можно добиться и положительного судебного постановления без обращения в Европейский Суд, «не заваливая» его жалобами из России.

Следовательно, определение - «исчерпающее средство внутренней правовой защиты» согласно Вашему разъяснению - «разгребало бы» более эффективно «завалы» от Российских жалоб и было бы в равной мере справедливо как по уголовным, так и по гражданским делам. А главное, не было бы необходимости дискредитировать поставленную Страсбургским Судом высокую цель - защиту прав человека.

Но вопреки высокой цели - защиты прав человека, Комитет Европейского Суда по правам человека, с подачи судьи-докладчика от России, реализует конъюнктурную цель, отвечающую в полной мере интересам российских чиновников от судебной власти общей юрисдикции.

А «лучшему» бы воплощению конъюнктурной цели послужила бы «оговорка» от России в Регламенте Европейского Суда: «Жалобы Российских граждан на нарушения их прав и свобод должны направляться в Европейский Суд только через Верховный Суд РФ». - Вот тогда бы никаких завалов в Европейском Суде от Российских жалоб не было.

Подмена логически верного Вашего разъяснения, уважаемый Генеральный директор по правам человека Совета Европы господин П.А. Амбер, разъяснением Уполномоченного в Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптева и судьи от России в Европейском Суде А.И. Ковлера уменьшает и без того ничтожную возможность добиться в России восстановления справедливости. Поскольку, в случае юридически несостоятельного решения кассационной инстанции, судебная власть России преждевременно «выталкивает» гражданина страны из своего судопроизводства искать справедливость на «чужбине», в Европейском Суде. А Европейский Суд по заключению того же судьи от России «отфутболивает» («по упрощенной процедуре») жалобы Российских граждан в связи с «завалом». В этом случае Европейский Суд по правам человека оказывает, надо полагать, за Российское же финансирование «хорошую услугу» по защите «чести» ведомственного мундира чиновников Российской судебной власти в деле нарушений прав и свобод Российских граждан.

В связи с изложенными обстоятельствами я и прошу Вашего вмешательства по восстановлению моей жалобы в списке для рассмотрения её по существу, поскольку она подана, в соответствии с Вашим разъяснением, в установленный шестимесячный срок.

ПРИЛОЖЕНИЕ.

1. Указанное по тексту уведомление заместителя Секретаря первой секции Европейского Суда по правам человека от 06 ОСТ. 2003 г.

2. Указанная по тексту моя документальная повесть о мучительно длительной борьбе за восстановление нарушенных конституционных прав под названием «Защитит ли Европейский Суд гражданина России?»

С уважением 18 ноября 2003 г. Мазанов С.А.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Поскольку никакого вмешательства не последовала и я был вынужден направить в Европейский суд уже новую жалобу.

The Registrar

European court Human Rights

Council Europe

F-67075 STRASBOURG CEDEK

FRANCE - ФРАНЦИЯ

---------------------------------------------------

Россия

432027, г. Ульяновск, ул. Докучаева,

дом 16, кв. 1

Мазанов Сергей Александрович

ЖАЛОБА

В связи с продолжающимся многие годы вероломным нарушением моего конституционного права вопреки Постановлению от 27 января 1993 года, а затем и Определению от 15 июня 1995 года, принятым в мою пользу Конституционным Судом РФ, я стал жертвой нарушения прав человека на справедливое судебное разбирательство и на защиту собственности (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и ст.1 дополнительного к ней протокола)

Поскольку имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты мной исчерпаны, и руководствуясь частью 3 ст.46 Конституции РФ, я и вынужден обратиться в Европейский Суд по правам человека.

После 21 года работы инженером-исследователем в «Ульяновском конструкторском бюро приборостроения» (ныне ОАО «УКБП») меня ложно обвинили в разглашении служебных сведений секретного характера, лишили допуска и 8 декабря 1978 года уволили из КБ. Фактической же причиной к увольнению стал мой протест против принуждения к соавторству, против присвоения моих изобретений другими работниками предприятия во главе с начальством.

Режим секретности в данном случае был преступно использован администрацией предприятия с целью расправиться с неугодным ей человеком.

В результате моей мучительно-длительной борьбы за восстановление справедливости Верховный Суд РСФСР решением от 06.12.1990 г. восстановил меня (через 12 лет) на прежней работе как незаконно уволенного, «возместив» мне моральный и материальный вред трехмесячной зарплатой.

Конституционный Суд РФ, рассмотрев мою жалобу, вынес Постановление от 27 января 1993 года о том, что возмещение заработной платы в результате незаконного увольнения должно быть в полном объеме - за все 12 лет вынужденного прогула.

I. Во исполнение Постановления Конституционного Суда РФ суд Ленинского района г. Ульяновска решением от 01 апреля 1999 года взыскал с ответчика (конструкторского бюро) в мою пользу среднемесячную зарплату за все 12 лет вынужденного прогула (с учетом индексации и деноминации рубля) в сумме 988.566,0 рублей и 2000 рублей в счет возмещения морального вреда. Но судебная коллегия по гражданским делам областного суда в кассационном порядке определением от 06 июля 1999 года изменила решение суда: взысканную зарплату в сумме 988.566,0 рублей уменьшила до 301.435,0 руб., а в части морального вреда и вовсе отменила решение как не законное.

На личном приеме в Верховном Суде РФ первый заместитель Председателя Радченко В. И. «обосновал» мне «законность Определения», вынесенного в кассационном порядке, следующим образом: «Хватит Вам и того, что определила Вам судебная коллегия облсуда».

Но с таким «обоснованием» не согласился прокурор Ульяновской области и внес протест от 29 октября 2001 г. с требованием отменить судебное постановление, вынесенное по делу в кассационном порядке, как незаконное.

Однако Президиум Ульяновского областного суда постановлением от 29 ноября 2001г. оставил протест областного прокурора без удовлетворения.

Считая, что возможность правовой защиты мной исчерпаны, я направил жалобу от 8 мая 2002 г. в Европейский Суд по правам человека. Суд мою жалобу принял и зарегистрировал её за № 21643/02, но через 16 месяцев решением Комитета от 26 сентября 2003 года признал её по «упрощенной процедуре» «неприемлемой» (сообщение от 30 ОКТ 2003 прилагается).

На интернет-конференции Совета Европы и Европейского Суда по правам человека, состоявшейся в Москве 12 февраля 2002 года, судья Страсбургского Суда от России А. И. Ковлер обосновал целесообразность «упрощенной процедуры» следующим образом:

«С 1 ноября 1999 г. на постоянной основе Европейский Суд постепенно погребается под завалами потоков жалоб (от России их 8200). В этой связи Суд пошел на решительный шаг - с 1 января 2002 г. вводится упрощенная процедура рассмотрения дел на предмет их приемлемости. Мы надеемся, что это позволит нам разгрести многие завалы, которые существуют сейчас в Суде».

И они стали «разгребать». «Процент жалоб из России, признанных неприемлемыми, - по информации А. И. Ковлера на день состоявшейся интернет-конференции, - зашкаливает за 99».

Решение о «неприемлемости» моей жалобы к рассмотрению по существу Комитет Страсбургского Суда мотивировал «нарушением срока подачи жалобы». При этом шестимесячный срок, установленный для подачи жалобы Комитет отсчитал не со дня последнего судебного решения - постановления Президиума областного суда, вынесенного в порядке надзора от 29.11.2001, а со дня определения от 06.07.1999 г., вынесенного в кассационном порядке.

Однако принятое решение, как я понимаю, противоречит разъяснению Генерального директора по правам человека Совета Европы господина П.А. Амбера, озвученному на той же Интернет-конференции:

«Для того, чтобы жалоба была признана приемлемой к рассмотрению, нужно исчерпать национальные средства защиты. Имеется в виду, что предварительно нужно обратиться в суды своей страны, включая все инстанции: первую инстанцию, обжалование, и так далее до Верховного Суда. Эти инстанции должны иметь возможность оценить тот или иной факт, тот или иной текст с точки зрения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод».

II. Как видно, «выпущенный Джин из бутылки» - многотысячный поток жалоб от российских граждан не только создал завалы в Европейском Суде по правам человека, но и обеспокоил судебную власть России, поскольку она решила опять «загнать Джина в бутылку». Для этого были приняты следующие меры:

§ С целью приостановить дальнейший поток жалоб в Европейский Суд по правам человека был разработан и введен в действие с 1 февраля 2003 года, можно сказать, «план перехвата» - новый Гражданский Процессуальный Кодекс (ГПК РФ). В соответствии с его ст. 376 россиянам предоставлено право на обжалование судебных постановлений в порядке судебного надзора в течение года со дня их вступления в законную силу.

§ А Пленум Верховного Суда РФ Постановлением № 2 от 20.01.2003 г. предоставил гражданам право обжаловать в порядке судебного надзора до 1 февраля 2004 года судебные постановления, вступившие в законную силу до 1 февраля 2003 года. Тоесть и те судебные постановления, жалобы на которые Страсбургский Суд признал по «упрощенной процедуре» «неприемлемыми».

С указанными выше мерами Страсбургский Суд, по-видимому, согласился, как я понял, под «залог» обещания, которое озвучил на той же интернет-конференции Совета Европы и Европейского Суда по правам человека судья Верховного Суда РФ Станислав Александрович Разумов:

«Мы бы хотели, чтобы в надзорном порядке имели возможность тоже поправлять решения, которые могли быть приняты ошибочно нижестоящими судами. Надеемся, что это обстоятельство будет с пониманием принято в Европейском Суде, и в конечном итоге надзорная судебная инстанция станет инстанцией обязательной, когда мы сможем также (как и Европейский Суд) поправлять постановления нижестоящих судебных инстанций».

По «разумову» выходит, что до 5 мая 1998 года тысячи российских граждан обращались за защитой своих нарушенных прав в Верховный Суд РФ, который, якобы, и не имел права поправлять ошибочные постановления нижестоящих судебных инстанций.

Но это не так. Судебные постановления в порядке надзора пересматривались и по протестам Генерального прокурора, его заместителей, и по протестам Председателя Верховного Суда РФ, его заместителей. При этом возможность обжалования вступивших в законную силу судебных постановлений никаким временным сроком не ограничивалась. Пример тому - восстановление меня на работе через 12 лет по решению Верховного Суда РСФСР, как незаконно уволенного.

А какое же право и возможность получили российские граждане после введения в действие нового ГПК РФ?:

А) Россияне получили ограничение доступа к правосудию и компенсации причиненного ущерба в нарушение ст. 52 Конституции РФ, поскольку с введением в действие нового ГПК РФ прокуратура лишена возможности надзора по пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений, а возможность их обжалования в судебном порядке ограничена одним годом. При этом основания для пересмотра судебного решения на разных стадиях судебного надзора оказались разными, а именно:

§ в кассационном порядке основания предусмотрены подпунктами (1 - 4) ст. 362 ГПК РФ;

§ в порядке судебного надзора основания предусмотрены ст. 387 - это существенные нарушения норм материального или процессуального права, тоесть предусмотрены только подпунктом 4 ст. 362 ГПК РФ. При этом «существенность» нарушений, по-видимому, зависит только от понятия судьи.

§ в порядке надзора по представлению Председателя Верховного Суда РФ или его заместителей основания предусмотрены другой статьей 389 ГПК РФ и мотивированы уже необходимостью обеспечения единства законности и судебной практики. А этот мотив, исходя из ниже изложенных обстоятельств, напоминает уже единство человека и его посмертной маски.

Б) Россияне получили узаконенную длительную волокиту при рассмотрении жалоб, поскольку чтобы добраться до возможного рассмотрения судебной коллегией Верховного Суда РФ ошибочного судебного постановления нижестоящей инстанции, необходимо, согласно ст. ст. 381 и 382 ГПК РФ, девять месяцев, не считая шесть месяцев в региональных судебных органах. Это при добросовестном и правильном исполнении судебными чиновниками норм права.

Но, налицо, и не мотивированная правом более длительная волокита, тоесть произвол судебных чиновников.

III. Судите сами. После того, как Европейский Суд по правам человека мою жалобу признал «неприемлемой» к рассмотрению по существу, то я, руководствуясь указанным выше Постановлением Президиума Верховного Суда РФ № 2 от 20.01.2003 г., обратился в порядке судебного надзора в Верховный Суд РФ с жалобой на судебные постановления областного суда.

Но так называемые консультанты Верховного Суда РФ и с их подачи судьи, имитируя судебный надзор, мою надзорную жалобу, оформленную в полном соответствии со ст. ст. 377 и 378 ГПК РФ, неоднократно возвращают мне без рассмотрения по существу.

Возвращают каждый раз через 2 - 4 месяца (вместо 10 дней согласно того же ГПК РФ). При этом возвращают по ложному мотиву - то «в связи с отсутствием надзорной жалобы», то «в связи с отсутствием обжалуемых судебных постановлений» или их заверенных копий». Ложь мотива в том, что указанные документы в Верховном суде имелись и возвращались мне.

Не оказались результативными и мои жалобы к Президенту РФ. Об этом изложено: в прилагаемой публикации «Правосудие закрытого типа» (газета «Русский курьер» за 11 ноября 2004); изложено в прилагаемой коллективной жалобе руководителю Администрации Президента РФ Медведеву Д. А. от 22.02.2005 г.; изложено в прилагаемом моём обращении к Председателю Государственной Думы Б. В. Грызлову от 16.12.2005 г.

Таким образом, на жалобу в порядке судебного надзора так и не удалось получить в течение более 2,5 лет от Верховного суда РФ предусмотренного Гражданским Процессуальным

Кодексом РФ окончательного судебного постановления (ни положительного, ни отрицательного) по существу обжалуемых судебных постановлений.

Однако при этом, надо полагать, «все инстанции вплоть до Верховного Суда РФ имели полную возможность оценить тот или иной факт, тот или иной текст моих неоднократных жалоб с точки зрения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод». Об этом, как об условии приемлемости жалобы, давал разъяснение. Генеральный директор по правам человека Совета Европы господин П. А. Амбер на интернет-конференции.

Тоесть данное условие приемлемости жалобы мной добросовестно и терпеливо было выполнено.

В связи с изложенными обстоятельствами, я как жертва нарушения прав человека на справедливое судебное разбирательство и защиту своей собственности (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и ст. 1 дополнительного протокола к ней), обращаюсь в Европейский Суд и рассчитываю на справедливую компенсацию согласно прилагаемому расчету.

ПРИЛОЖЕНИЯ: - 44 листов

1. Решение суда Ленинского района г. Ульяновска от 01 апреля 1999 года

2. Определение судебной коллегии Ульяновского областного суда от 06.07.1999 г.

3. Протест прокурора Ульяновской области от 29 октября 2001 г.

4. Постановление президиума Ульяновского областного суда от 29 ноября 2001 г.

5. Ответ Европейского Суда (ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ) от 06 ОСТ.2003

6. Ответ отдела писем Администрации Президента РФ от 08/12/2003 № А26-13-424878

7. Ответ судьи Верховного Суда РФ Кеба Ю. Г. от 20.01.20004 г. № 80-В01-32

8. Жалоба в порядке судебного надзора в судебную коллегию по гражданским делам

Верховного Суда РФ от 05 февраля 2004 г.

9. Ответ Главного консультанта Верховного Суда РФ И. Б. Азбукина от 07.04.2004 г.

10. Жалоба Председателю Верховного Суда РФ Лебедеву В. М. и заместителю

Руководителя Администрации Президента РФ Козаку Д.Н. от 24 апреля 2004 г.

11. Ответ старшего консультанта Верховного Суда РФ С. А. Орловского от

22.04.2004 г.

12. Ответ судьи Верховного Суда РФ Потапенко С. В. от 31.05.2004 г.

13. Ответ старшего консультанта Верховного Суда РФ Р. Ю. Богатыревой от

21.09.2004 г. с определением судьи А. И. Федина от 16 сентября 2004 г.

14. Ответ старшего консультанта Верховного Суда РФ С. А. Орловского от

03.11.2004

15. Коллективное обращение к руководителю Администрации Президента РФ Д. А.

Медведеву от 22.02.2005 г. с жалобой Президенту РФ от 22.02.2005 г.

16. Ответ судьи Верховного Суда РФ А. Н. Зелепукина от 25.02.2005 г.

17. Ответ судьи Верховного Суда РФ Г.А. Гуляевой от 03.05.2005 г. (Получено

23.05.2005 г.)

18. Обращение к Председателю Государственной Думы Б. В. Грызлову от 16.12.2005 г.

19. Публикация «Уважаемая Европа, мы так не договаривались» (г - а «Симбирский

курьер» за 10.02.2004 г.)

20. Публикация «Правосудие закрытого типа» (г - а «Русский курьер» за 11.11.2004 )

21. Публикация «Садизм государственного значения» (г - а «Россия» за 4 -10 августа

2005 года)

22. Расчет размера справедливой компенсации с приложенными письмами Областного

статистического управления

23. Постановление Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года (Российская газе -

та» за 13 апреля 1993)

24. Определение Конституционного Суда РФ от 15 июня 1995 года.

25. Формуляр (на 10 л.)

С уважением 04.04.2006 г. Мазанов С. А.

приложение

РАСЧЕТ РАЗМЕРА СПРАВЕДЛИВОЙ КОМПЕНСАЦИИ

(соответствующей потерянной заработной плате за период вынужденного прогула в результате незаконного увольнения и компенсации морального вреда)

А. Мое требование о компенсации морального вреда денежной суммой в размере 250.000 рублей, первоначально заявленное по судебному иску, здесь подтверждаю.

Правомерность моего требования обусловлена Постановлением Конституционного Суда РФ от 27 января 1993 года, Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", а также Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 декабря 1998 года (указанные постановления имеются в справочной системе «Гарант»). Правомерность требования о компенсации морального вреда подтверждается и по протесту прокурора Ульяновской области от 29.10.2001 г. (протест прилагается).

Б. Материальный вред, причиненный мне (моей семье) вынужденным прогулом в результате незаконного увольнения и подлежащий возмещению, составляет 2.565.002 руб. (с учетом инфляции по состоянию на конец марта 2006 г.).

Правильность указанного размера материального вреда подтверждается ниже приведенным расчетом.

Исходные данные для расчета размера заработной платы

1. Уволен я с работы 8 декабря 1978 г., а восстановлен в прежней должности Верховным Судом РСФСР решением от 6.12.1990 г.

Одновременно с восстановлением Верховный Суд РСФСР взыскал с ответчика в мою пользу заработную плату за три месяца вынужденного прогула в сумме 633,9 рубля из расчета среднемесячного заработка перед увольнением в размере 211,3 руб.

Но трехмесячная зарплата мне была выплачена администрацией предприятия в феврале 1991 г., исходя из фактической среднемесячной зарплаты в 214,5 руб. Выплачена в сумме 643,5 руб. (без индексации).

2. Решением от 27 сентября 1991 г. Верховный Суд РСФСР довзыскал с ответчика в мою пользу зарплату еще за 9 месяцев вынужденного прогула в сумме 1901,7 руб., которая выплачена мне в конце 1991 года также без индексации.

3. Решением от 1 апреля 1999 г. суд Ленинского района г. Ульяновска взыскал за весь вынужденный прогул (143 месяца 27 дней) зарплату в мою пользу в размере 988. 566, 6 руб. за вычетом взысканной Верховным Судом РСФСР зарплаты за один год вынужденного прогула, мной полученной в 1991 г. без индексации.

4. Но судебная коллегия по гражданским делам Ульяновского облсуда определением от 6 июля 1999 г., игнорируя должное применение закона (см. пункт 5), взысканную районным судом зарплату в сумме 988.566,6 руб. уменьшила до 301 435,62 руб. При этом в соответствии с её Определением вынужденный прогул был необоснованно принят равным 131 месяц 27 дней, т.е. на один год меньше фактического, что определен судом по первой инстанции.

5. Коэффициенты индексации заработной платы, учитывающие инфляционные процессы в стране за период до 1 января 1992 в соответствии со ст. 7 федерального закона от 3 июля 1992 г. «О досрочном введении в действие «Закона о государственных пенсиях в РСФСР»:

« В связи с повышением стоимости жизни и изменениями в уровне номинальной оплаты труда установить, что заработок, из которого исчислен размер возмещения, увеличивается для возмещения вреда, определенного в 1971 году и ранее, - в 11,2 раза; в 1972 году - в 10,9; в 1973 году - в 10,6; в 1974 году - в 10,3; в 1975 году - в 10,0; в 1976 году - в 9,7; в 1977 году - в 9,4; в 1978 году - в 9,1; в 1979 году - в 8,8; в 1980 году - в 8,5; в 1981 году - в 8,2; в 1982 году - в 7,9; в 1983 году - в 7,6; в 1984 году - в 7,3; в 1985 году - в 7,0; в 1986 году - в 6,7; в 1987 году - в 6,4; в 1988 году - в 6,1; в 1989 году - в 5,8; в 1990 году - в 5,5; в 1991 году - 4,3 раза ».

6. Коэффициенты индексации, учитывающие инфляционные процессы в стране в период после 1 января 1992 г., т.е. индексы потребительских цен в соответствии с федеральным законом от 24 декабря 1991 г. «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР» указаны в письмах Ульяновского областного Комитета Государственной статистики от 04.03. 2003 г. № 06 - 60/139 и от 31.03.2006 г. (см. приложение).

Расчет размера взыскиваемой заработной платы за все время

вынужденного прогула

В соответствии с решением суда от 01 апреля 1999 г. (прилагается) вынужденный прогул определен в 143 месяца 27 дней.

Следовательно, зарплата за вынужденный прогул 143 месяца 27 дней составляет: 211,3 руб. х 143 месяца = 30.215,9 руб.

211,3 руб. : 21 день х 27 дней = 271,7 руб.

Итого: = 30.487,6 руб.

Указанная сумма задолжности по заработной плате за вынужденный прогул из расчета среднемесячной зарплаты 1978 года, установленной по Решению Верховного Суда РСФСР и с учетом коэффициента индексации, предусмотренного статьей 7 закона от 3.07..92 г. «О досрочном введении в действие закона «О государственных пенсиях в РСФСР по состоянию на 1 января 1992 года (см. пункт 5), составляет:

30.487,6 руб. х 9,1 = 277.437,16 руб., где 9,1 - коэффициент индексации, соответствующий 1978 г. (году увольнения).

Поскольку зарплата за три месяца и еще за девять месяцев вынужденного прогула, взысканная по решениям Верховного Суда РСФСР от 6 декабря 1990 г. и от 27 сентября 1991 г., выплачена мне в конце 1991 года, и притом, без индексации, то эту сумму надо вычесть из общей индексированной суммы по состоянию на 1 января 1992 года:

277.437,16 руб. - (643,5 + 1901,7) руб. = 274.891,96 руб. - это задолжность по зарплате по состоянию на 1 января 1992 г.

Указанная задолжность по заработной плате в размере 274.891,96 руб. по состоянию на 1 января 1992 г. с последующей индексацией (в соответствии с законом от 24 декабря 1991 года «Об индексации денежных доходов и сбережений граждан в РСФСР») за период с 1 января 1992 г. по 1 сентября 1999 года (на момент получения мной взысканной части зарплаты по определению судебной коллегии облсуда от 6.июля 1999 г.), составляет:

274.891,96 руб. х 4154,3113 = 1.141.985.654 руб., а с учетом деноминации 1998 г. составляет 1.141.985,65 руб., где второй множитель 4154,3113 - это общий индекс потребительских цен в августе 1999 г. к декабрю 1991 г. согласно письму Ульяновского областного комитета Государственной статистики от 04.03.03 г. № 06-60/139.

Из указанной суммы вычитаем полученную в сентябре 1999 года часть зарплаты в размере 301.435,62 руб., взысканную судебной коллегией облсуда по её Определению от 06 июля 1999 г.:

1.141.985,65 руб. - 301435,62 руб. = 840.550 руб.

Указанная задолжность 840.550 руб., подлежащая взысканию с последующей индексацией за период с 1 сентября 1999 г. по 31 марта 2006 года, составляет:

840.550 руб. х 3,0516 = 2.565.000 руб., где второй множитель 3,0516 - это общий индекс потребительских цен в марте 2006 г. к августу 1999 г. согласно прилагаемому письму Ульяновскстата от 31.03.2006 г. № 06-60/157

Как видите, подлежащая взысканию в соответствии с настоящим расчетом справедливая компенсация потерянной заработной платы за период вынужденного прогула в результате незаконного увольнения, составляет 2.565.000 руб.

Приложение - 2 л.

Письмо Ульяновского областного комитета государственной статистики от 04.03.2003 г. № 06 - 60/139
Письмо Территориального органа Федеральной службы государственной статистики (Ульяновскстат) от 31.03.2006 г. № 06 - 60157

04 апреля 2006 г. Мазанов С. А.

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Мазанов С. А.

Документальная повесть

Тяжкий этот в России крест - защищать законную справедливость.

А защитит ли Европейский Суд гражданина России?

Подписано в печать 2003. Формат 60х84/8.

Бумага газетная.

Усл.П.Л. 11,025. Уч. - изд. л. 5,88. Тираж 1000 экз.

Заказ 2785.

Типография УлГТУ, 432027,

Ульяновск, ул. Сев. Венец, 32.

2-я стр. обложки
В драме Мазанова, - заявляют несколько десятков жителей Ялты, объединившихся в ассоциацию безработных, - мы как бы через призму увидели самих себя: бесправных, униженных, растоптанных судами.
Нас изгнали с работы за то, что вскрыли злоупотребления администрации.
Беззаконие начинается в стенах учреждений, а продолжается в хитросплетениях аппарата, названного в насмешку людям «народным» судом. Не служит он народу, а лишь выискивает юридические тупики, в которые можно загнать людей».

(Газета «Рабочая трибуна» за 26 сентября 1990 г.)

4-тр. обложки

«Полная ясность имеется в одном: инициатором и организатором этих аппаратных игр в деле Мазанова является начальник отдела Прокуратуры СССР Ю.А. Заленский.
Он в первую очередь несет ответственность за многолетнюю волокиту.
Внесенный заместителем Генерального прокурора Я. Э. Дзенитисом Протест – удар по его престижу. Пересматривать свою позицию Заленский не хочет и, видимо, не может.
Ни реалии нашего времени, ни новые доводы и обстоятельства им, увы, не воспринимаются».
(«Литературная газета» за 23 мая 1990 г., № 21)

+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++
19 ЛЕТ НЕ ИСПОЛНЯЕТСЯ ПОСТАНОВЛЕНИЕ КС РФ
«В связи с 20-летней успешной практикой Конституционного Суда РФ» (Д. А. Медведев) и 19 - летним неисполнением Постановления Конституционного Суда РФ от 27.01.1993 г.
N 1-П "По делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении… " мои конституционные права попраны, а жалоба по данному вопросу в Страсбургском суде остается 10 лет без рассмотрения, о чем и указано в документальной повести "Защитит ли Европейский суд гражданина России?

Здесь уместно напомнить следующие «лозунги»:
В.Д. Зорькин: «общество должно быть уверено, что перед законом все равны»
Д.А. Медведев: «любое решение КС должно исполняться в полном объеме»
Однако постыдная история "молодой" России продолжается.
Ссылка на письмо: http://www.open-letter.ru/letter/34547
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Select ratingТак себеНормальноХорошоЗдоровоОтлично